Выслушав меня, Виктор с достоинством извинился, повернулся и ушел. Пару раз мне померещилось, что под моими окнами слоняется похожий на него парень, но я приписала это угрызениям совести и буйному воображению и постаралась поскорее забыть о неприятном эпизоде.
* * *
Сообразив, что в комнате как-то подозрительно тихо, я открыла глаза. Все напряженно смотрели на меня. Но прежде, чем я успела открыть рот, заговорил Марк:
— Варвара, можно тебя на минутку? — спросил он и первым вышел из гостиной.
Плотно прикрыв кухонную дверь, он перешел на конспиративный шепот:
— Вспомнила? Хорошо. Только не спеши с признаниями. Подумай, не могут ли твои откровения привести Санина к операм, ведущим расследование по делу Доризо. Если он обратится к ним за информацией, может всплыть твое имя, и они до тебя наконец доберутся.
— Марк, по-моему, у тебя паранойя. Ну почему ты так уверен, что они хотят меня арестовать? Прошло уже больше трех суток с тех пор, как обнаружили тело Доризо, а до меня еще никто не добрался. Может, убийца вовсе не оставлял улик, указывающих на меня.
— Тогда звонок не имел смысла. Как бы то ни было, нам нельзя рисковать.
— Послушай, Марк, наш единственный шанс выяснить, есть ли против меня улики, — расколоть кого-нибудь из милицейской братии. Если мы поможем Санину, он из благодарности не откажется навести для меня справки у коллег. И не сдаст меня им, если там что-нибудь не так. Пока я не собираюсь рассказывать ему о Доризо. А позже, когда он с нашей помощью схватит своего серийного убийцу, мы из него веревки сможем вить, вот посмотришь.
Марк задумался.
— Что ж, может, это и выход. Значит, думаешь, он тебя не выдаст? Ладно, попробуем довериться твоей интуиции.
По пути в гостиную я завернула в спальню и быстро сделала карандашный набросок. Потом вернулась к остальным и положила его перед Саниным.
— Вот вам ваш Виктор.
Когда он взял листок, стало заметно, что рука у него дрожит.
— Как… где… Когда?..
Он так и не сумел сформулировать законченный вопрос. Я не стала уточнять, что он имеет в виду, и рассказала свою историю.
— Так вот, как он с ними знакомился, — пробормотал Санин, когда я закончила. — Психолог, чтоб его… На сострадании играет. Знает, что мы любим тех, кому делаем добро. И, видно, у него индивидуальный подход. Не верится, что он развлекал Ларису и Бирюкову французской поэзией…
— Но с Варварой-то он, положим, облажался, — заметил Прошка. — Кстати, а чего это ты так на него набросилась, нежная наша? Ну, сказала бы: уйди, ты мне не нравишься. Орать-то зачем?
— Это интуиция, — вступился за меня Генрих. — Не нагони на него Варька страху, кто знает, чем бы все кончилось?
— Известно чем! Она бы нагнала на него страху чуть позже. Тоже мне загадка!
— Варвара, вы сможете показать дом, куда он вас возил? — спросил Санин.
Я покачала головой.
— Не уверена. Там много однотипных домов, а за дорогой я не очень следила. Это где-то в Мневниках. Помню, мы ехали от «Октябрьского поля» по Народного Ополчения и свернули направо, но не сразу, минут через пять.
— Что, если нам вместе поездить по тому району, поискать? Я бы взял завтра служебную машину.
— Хорошо, давайте попробуем, — согласилась я.
Санин ушел, изнемогая от благодарности.
Проводив его до двери, я вернулась и рассказала друзьям то, о чем умолчала при сыщике, — о Белоусовой, мелькнувшей на заднем плане, когда я выясняла отношения с Виктором.
— Думаю, это она собирала для него сведения обо мне. Потому и к Софочке повадилась. Наверное, подслушивала со стетоскопом, когда я договаривалась о встрече в издательстве, чтобы он мог подкараулить меня неподалеку от дома и разыграть свой спектакль. Одно мне непонятно — зачем ей все это? Нас с ней ничто не связывает, и даже в школе мы не особенно враждовали, не то, что с Гелей. Разве что Виктор очаровал Липучку до полной потери рассудка…
— Ты говорила, что она крутится тут уже несколько лет, — напомнил Леша. — А Виктор появился совсем недавно. Значит, у нее к тебе собственный интерес.
— Ума не приложу — какой! Ну не было у нас с ней точек пересечения, хоть убей!
— Наверное, ты нагадила кому-нибудь из ее родственников, — подбросил идею Прошка.
— Никому я не гадила! — огрызнулась я. — Не имею такой привычки. Моя жизнь чиста и безгрешна. Не граблю, не убиваю, не увожу чужих мужей. Даже сплетен ни о ком не распускаю… А может, знакомство Белоусовой с Софочкой все-таки не имеет отношения ко мне? Вдруг они подружились случайно? Правда, опять-таки не очень понятно, как можно водиться с этой пираньей без всякой задней мысли, но, наверное, тут я — лицо пристрастное. С другой стороны, кто-то же мне звонил?..
— Сама видишь, Варвара, без Софочки нам не обойтись, — завел свою песню Марк. — Да нечего тут психовать! Что-нибудь придумаем, чтобы она к тебе потом не лезла.
— Придумаете вы, как же! — сказала я с горечью.
— Ладно, замнем пока. Давай, изобрази еще раз физиономию Виктора. Поглядим, насколько он похож на Доризо.
Я сходила в спальню за очередным листом бумаги и сделала новый рисунок. Марк сдвинул посуду в один конец стола, а на середину положил фото Доризо и мой набросок. Мы сбились в кучку и принялись их сравнивать. Доризо, несомненно, был смазливее — этакий белокурый Аполлон в современном прикиде. Но божественная красота — сомнительный дар для мужчины. Она придает облику некоторую женственность, что ослабляет сексуальную притягательность красавца для противоположного пола. Обратите внимание: с точки зрения классических канонов внешность нынешних секс-символов весьма далека от совершенства. У Виктора черты были погрубее: брови толще, нос шире, подбородок массивнее. И глаза не такие синие, и волосы не белокурые. Зато его лицо казалось более простым, и оттого — более симпатичным. Но, несмотря на все отличия, фамильное сходство определенно проглядывало. Одинаковый разрез глаз, форма лба, рисунок губ.
— Да, похоже, они действительно братья, — заключил Марк. — По меньшей мере двоюродные. Прошка, выясни завтра у Инны, не упоминал ли Доризо о брате или кузене.
— А нужно ли нам это? — усомнился Леша. — Может, Виктора лучше оставить Санину?
— Ты уверен, что Санин до него доберется? Я буду очень удивлен, если выяснится, что Синяя Борода представлялся жертвам настоящим именем и принимал их у себя по месту прописки. В общем, так: вы с Варварой завтра едете с Саниным, Прошка выслушивает очередную порцию откровений Инны. Генрих, ты попробуй познакомиться с Белоусовой. Если получится, осторожно заведи разговор о школьных годах, друзьях и недругах детства. Только не напирай, чтобы она не заподозрила связи между твоим появлением и вчерашним визитом Варвары. По идее, если тебе удастся ее разговорить, Белоусова сама должна упомянуть об этом визите. При условии, что ей нечего скрывать. А промолчит — значит, дело нечисто. Тогда постарайся узнать, есть ли у нее близкий человек, которому она поверяет свои секреты.
