— Проблемы — у тебя! — прорычал абонент. — И еще у одной куколки, которую в ближайшее время мы начнем вдумчиво трахать! Ты заметь — еще не начали. А начнем ли — зависит исключительно от тебя!
Максимов задрожал — свершилось. Маринка! Не может этого быть! Дочка сыщика — далеко не балбеска, не должна подставиться! Впрочем, сглупить-то могла и подружка…
— Но долго над ней глумиться мы не будем, — откровенно сообщил абонент. — Некогда, дружок. Бритвой по горлу, и в карьер. А такая шикарная брюнеточка…
Брюнеточка? Максимов не поверил ушам. Можно быть, конечно, таким валенком, что не представлять, чем брюнетка отличается от русой девочки… Или не Маринка?
— Слушай, брателла, — строго сказал Максимов. — А ты меня ни с кем не путаешь?
— Не надейся, — хохотнул телефонный «террорист». — Даю трубку.
— Здравствуй, Костик… — тихим голосом вымолвила Екатерина. — Бывают, конечно, случаи и потяжелее, но… в общем, ты понимаешь. Прости, что так получилось.
Ярость врезала по мозгам. Максимов подлетел с кровати.
— Как тебя взяли, идиотка?!
— Тупо, Костик… — Голос задрожал. — Соседку перед собой поставили…
— Извернись, Екатерина — намекни неявно, где тебя держат! Быстро!
Явно намекать нельзя. По шее надают и увезут в другое место. Не глупая, понимает.
— Нет, Костик, — тускло сказала Екатерина, — обращаются со мной неплохо, не психуй. Ногу вот только подвернула, как в прошлый раз. До гальюна с трудом добредаю…
— Еще раз, не понял!
— О чем это ты, крошка? — выкрикнул похититель, отбирая трубку. — Сеанс связи окончен, дружок. Все серьезно, понимаешь? Как у взрослых.
— И какие ваши пожелания? — холодно бросил Максимов. — Деньги, услуги, информация?..
— ТЫ, дружок. Не притворяйся дурачком. С тобой хотят поговорить — завещание можешь не писать (не рассказывайте мне сказки…). Остановку на Выборной помнишь?.. Молельный домик напротив. Сбегай, помолись. Соберись с духом. И ровно в два часа дня въезжаешь на пустырь, что справа от остановки. Глушишь мотор, ждешь. Все. Там тебе предложат благообразное решение проблемы. Студенточку не забудь. А не придешь — для начала отрежем ушко этой милой дамочке. Ну, бывай.
Злость душила. Громоздить засаду в указанном месте — бесплатный номер. Пустырь, невдалеке строительство нового моста. По периметру кусты, свалки, кучка гаражей на косогоре. В отдалении многоэтажки — где на лоджиях не то что снайпера, целую бригаду снайперов посадить можно. Отличное «благообразное» решение. Как же сглупила-то Екатерина? Знают, волки, что не оставит он ее в беде…
Он бессмысленно таращился на дисплей. Куда звонить? В Америке — «911», в Европе — «112», в России… «02» и ту по дурости отменили — ввели какой-то общий — для тех, кто тонет, горит или, скажем, подвергается нападению… Он собрался выключить телефон, бежать, выдергивать из умывалки Светку, однако здорово раздражала информация о вызовах на экране. Удалять необходимо непринятые вызовы. Память забьют — сбои начнутся. Он принялся остервенело стирать сообщения — номер скрыт, постарались, сволочи… Внезапно выплыл номер из числа удаляемых — кто-то еще звонил. Машинально зафиксировал последние цифры, но удаление уже прошло. Десять сообщений долой: снова блеснули цифры. Длинное число, десять знаков. Чертовски знакомое…
Он закрыл глаза. Все в последние дни смешалось в доме… Человек диктует номер, полагаясь на феноменальную память сыщика. Лицо расстроенное, подбородок дрожит. Он сидит в машине, а Максимов стоит рядом, нагибаясь к окну… Фээсбэшник Квасов!
Светка вернулась из умывалки хоть и бледная, но довольная. Ажурная кофточка колом от грязи, а глазенки фосфором поблескивают. Он, ни слова не говоря, сунул ей куртку, которую давно пора бы в хлам, усадил на кровать, натянул башмачки.
— Постойте, Константин Андреевич. — Она отчаянно задергалась. — Вам здесь не понравилось?
— Понравилось, подруга, понравилось… — Он, как маленькой, завязывал ей шнурки. — И друзья у тебя такие порядочные, грамотные, даже посылать неудобно. И кровать мягкая. Но обстоятельства — вот же досада — уже другие…
Он протащил ее на буксире через толпу школяров, обсуждающую свежие тупости государственной политики, что-то буркнул изумленному Антону и погнал девчонку к лестнице. Пусть и ждут Максимова завтра на пустыре, а засечь сигнал с его телефона обязаны. Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать уже сегодня?..
Слава богу, на местном рынке процветала барахолка. На нее и вылетели, торопясь к остановке. Тесные ряды, забитые цветастым тряпьем, «родные» китайские лица, вульгарные тетки славянской внешности. Так и ждут, что ты у них что-то приобретешь.
— Держи, — сунул он Светке купюру. — Купи ветровку, шапочку — цвета похуже — и рюкзачок попроще. А я, пожалуй, тоже отоварюсь.
— Это много, Константин Андреевич, — вздрогнула Светка.
— Много — не мало, радуйся. Марш! — Он подтолкнул ее к любимому женскому занятию…
Он приобрел себе куртку из полусинтетики, выданной за последний писк (и верное решение), свернул старую, сунул в мусор. Светка ковыряла в носу, не спеша, присматривалась. Завидев гневную физиономию, задергалась, ткнула во что-то цвета «текила», похожее на греческий хитон. Максимов с отвращением поморщился — ох уж эти неразборчивые бабы…
Едва решив проблему, он сунул сотню какой-то торговке, попросил телефон позвонить — собственного мобильника стал бояться как огня. Накручивал цифры, стараясь ни о чем не думать. Отозвались на втором звонке — скучный мужской голос.
— Это Квасов? — официально осведомился Максимов.
— Это Квасов, — настороженно согласились в трубке. — С кем имею?.. Подождите…
— Это Максимов, угадали.
— Слава богу, я звонил вам…
— Кто бы спорил? Чем похвастаетесь, господин Квасов?
— Трудно хвастаться неприятностями, Константин Андреевич. — Чекист сухо усмехнулся. — Знаете, я почему-то рад слышать ваш голос. Меня зовут Олег Викторович… Вы позвонили — значит, что-то изменилось в отношении моего предложения?
— Во мне проснулась жалость, Олег Викторович, — вырвался ядовитый смешок. — Имеются еще и сопутствующие причины, но это так, пустяк. Расскажу при встрече. Где мы можем встретиться?
— Приезжайте, — оживился чекист. — Народная, 12, квартира 434…
— Странно, — сыронизировал Максимов. — Сотрудники таинственной и самой непредсказуемой на свете организации проживают в домах, где обитают смертные земляне. Я даже догадываюсь, что это большой панельный дом.
— А все же, Константин Андреевич, — проигнорировал наскок Квасов, — с чем связан поворот на сто восемьдесят?
— Сущие мелочи, Олег Викторович. Обычное ружье, висящее на сцене в первом акте. Я отказался от вашего предложения, влез в другое — оно оказалось ничем не лучше. А главное, тема похожая. Как в крупном музыкальном произведении, понимаете, о чем я? Инструменты вроде разные, ритмика другая, нюансы не совпадают, а тема — общая. Ждите, скоро приеду.
