— Что произошло? — Исэнлана с тревогой оглядела возлюбленного, проверяя, не ранен ли тот.
— Я и сам толком не знаю. Он что-то делал за домом, и…
— Подожди, это же Киммерион! — в голосе эльфы звучало недоумение.
— Нет, — горько усмехнулся Страж. — Это уже не тот Киммерион, которого мы знали. Он в Лиге…
— Вот как… — Исэнлана опустила голову. — И ты напал на лигиста?
— Он здесь не по приказу Идущего или кого-то из посвященных Тени, а с какими-то личными целями. Так что мы должны… сама знаешь.
— Ты уверен? — Тиннавэль едва расслышал вопрос жены. Но его голос не дрогнул.
— Да. Сейчас никого из Лиги в поселении нет, так что… Лесные Стражи, ко мне!
Через несколько секунд рядом появились четверо эльфов в зеленых костюмах. Капитан в двух словах объяснил им, что представилась возможность казнить лигиста — те молча кивнули, схватили Киммериона за руки и за ноги и потащили на площадь.
Голова раскалывалась — в изящных руках Исэнланы таилась сила гораздо большая, чем можно было предположить, глядя на ее хрупкую фигурку. Вновь обретя способность думать и чувствовать, Ким приоткрыл глаза.
Он был растянут меж двух деревьев за руки. Запястья плотно охватывала прочная веревка, ноги почти фут не дотягивали до земли. Скрипач еще не настолько забыл обычаи своего народа, чтобы не понять, что происходит.
Его собирались казнить.
Осторожно оглядевшись, эльф понял, что здесь собрались все жители поселения. Мужчины, женщины, дети — все. Напротив него, в полусотне шагов, стояли трое Лесных Стражей с луками наизготовку. Перед ними — Тиннавэль.
— Нам представилась возможность лишить жизни одного из воинов проклятой Лиги Теней, — говорил он. — Казнить этого предателя и хоть как-то отомстить за жизни и души наших друзей, братьев, сестер, родителей и детей, мужей и жен… За всех тех, чьи души навсегда отравлены ядом Вилейана, за всех тех, кого убили по его приказу. Брат брату и брат за брата! — воскликнул он, поднимая руку.
— И брат за брата! — негромко, в один голос, отозвались остальные эльфы.
Стрелки натянули тетивы.
Ким понял, что надо что-то делать — конечно, убить его Стражи были не способны, но висеть здесь Ярлиг знает сколько времени с тремя стрелами в груди ему тоже не хотелось.
Он напряг руки, натягивая веревки до звона.
Над площадью повисла тишина, нарушаемая лишь скрипом натянутых луков и неровным дыханием.
— Смерть предателю! — тихо произнес Тиннавэль, отступая в сторону. Тихо — но услышали его все.
Тенькнули тетивы.
Киммерион рванулся — это был его шанс.
Ни человек, ни эльф, ни даже орк не смогли бы порвать эту веревку. Но Ким был вампиром. И прочные, сплетенные особым образом путы со звоном лопнули.
Стрелы свистнули мимо, только одна пробила край плаща — но плаща было не жалко. Эльф ударился о дерево, повис на одной руке — тут же толкнулся ногами от ствола и рванулся еще раз, освобождая вторую руку. Стражи уже опомнились и вновь натягивали луки.
Он прыгнул вверх, на ветку ближайшего дерева — две стрелы рванули одежду, еще одна оцарапала щеку, остальные ушли совсем мимо. Быстро окинув площадь взглядом, Скрипач высмотрел Тиннавэля — капитан Стражей стремительно натягивал спущенную тетиву на своем луке. Не желая больше рисковать, Ким собрал все свои силы — и прыгнул.
Вампир пролетел по воздуху футов сорок — достаточно, чтобы задуматься о том, как он будет потом это объяснять — и сбил друга с ног, одновременно рукой выбив у него лук. Мгновенно выхватил из ножен на поясе Тина кинжал, прижал к горлу.
— Не дергайся. Я успею, — мрачно предупредил он. Прижатый к земле эльф яростно сверкнул глазами, но промолчал. — Еще одно движение — и ваш капитан будет мертв, — бросил Ким уже прицелившимся Стражам. Те нехотя опустили луки.
— Что тебе надо? — бледная и напуганная, Исэнлана тем не менее шагнула вперед.
— Сразу бы так, — зло усмехнулся скрипач. — Поговорить. Просто поговорить — ни больше, ни меньше. Я не собираюсь угрожать или заставлять. Я просто хочу поговорить.
— Я вижу, как ты не собираешься угрожать, — эльфа бросила тревожный взгляд на мужа.
— Я ни на кого не нападал, в отличие от Тиннавэля, — заметил Ким. — И я по-прежнему хочу поговорить. С вами обоими, раз уж так получилось.
— Хорошо. Только отпусти его!
— Заметь, я даже не требую с тебя слово, что меня не пристрелят, как только я отпущу его, — грустно сказал эльф, поднимаясь на ноги и бросая кинжал на землю. В него тут же прицелились несколько Стражей.
— Не стрелять! Опустить оружие! — хрипло крикнул Тиннавэль, заметив их движения. Эльфы без удовольствия подчинились.
Киммерион протянул другу руку — он не хотел даже думать о нем с поправкой «бывший» — помогая встать. Тот мгновение помедлил — но все же схватился за протянутую ладонь, поднимаясь на ноги.
— Ты хочешь говорить со мной и Исэнланой? — спросил он, глядя в сторону.
— Да.
— Тогда идем.
И он первым направился к своему дому, даже не глядя, пойдет ли незваный гость за ним.
Гость, хмуро усмехнувшись, пошел.
За напускным спокойствием Ким прятал боль и обиду. Не на такую встречу родичей он надеялся… Строго говоря, он вообще надеялся с ними не встретиться. Но раз уж… то хотя бы не так.
Я навсегда для них чужак, — с горечью подумал он, поднимаясь по веревочной лестнице на помост перед входом в сам дом. — Они могут не знать, кто я, но они всегда будут чувствовать во мне чуждость. Они уже никогда не примут меня… Будь ты проклят, Здравович!
— О чем же ты хотел поговорить? — холодно осведомился Тиннавэль, по-прежнему глядя куда-то мимо друга.
— Почти ни о чем, — скрипач незаметно прикусил губу, сдерживая рвущуюся наружу обиду. — Вообще-то я даже не говорить пришел… Подожди минуту.
Он вышел из дома, обойдя застывшую у порога Исэнлану. Спрыгнул вниз, минуя лестницу, обошел ствол, осторожно вытащил из дупла до сих пор спящую девочку, укрыл ее плащом, и вернулся в дом.
— У вас так до сих пор и нет детей? — деланно равнодушным тоном осведомился Ким.
Эльфа прикусила губу.
— Ты же знаешь, что я не могу зачать. Зачем бьешь по больному?
Вместо ответа вампир обернулся к ней и откинул плащ со свертка с младенцем.
— Я не знаю, кто ее настоящие родители и где они. Я вытащил малышку из горящей таверны — ее приемные родители умерли. У нее никого нет. Мне предстоит опасная миссия, и я, скорее всего, погибну. О ней позаботиться станет совсем некому. Даже если я выживу — моя жизнь очень непостоянна, я никогда не знаю, что будет со мной завтра. И я в любом случае не смогу дать ей нормальную семью и нормальное детство. Волею судьбы я оказался поблизости и вспомнил о вашей беде. Думаю, вы и малышка можете прекрасно помочь друг другу, — с этими словами Киммерион передал эльфочку замершей Исэнлане и направился к выходу. Больше всего он сейчас хотел оказаться где-нибудь подальше отсюда, там, где его никто не увидит и где можно будет выпустить наконец эту рвущую душу боль.
