— Я не хочу прерываться! — крикнул я.
— Приглашенные к лордам Зев'На не медлят, — ответил Каладор.
Он приказал двум рабам, следовавшим за мной тенями, вымыть меня и одеть для встречи с лордами. Когда настанет время идти, меня известят.
В воде было хорошо. Я любил по-настоящему горячие ванны и, хотя был взволнован предстоящим знакомством с лордами, все равно заставил рабов трижды менять воду. За эти недели я, наконец, привык к тому, чтобы раздеваться при рабах и мыться с их помощью. Я определенно подрос и стал не таким щуплым, как раньше. У меня даже появилось несколько шрамов. А эти рабы вовсе не походили на комигорских слуг, с которыми можно было поговорить или поиграть, если хотелось, которым ты был интересен, как обычным людям. Я даже не знал, как кого зовут, кроме Сефаро. Возможно, у них вовсе не было имен.
Мне хотелось окунуться в горячую воду четвертый раз, но Сефаро поторопил меня, чтобы я вылезал, и одел в новое черное с серебром платье. Поверх он затянул оружейную перевязь и повесил на шею несколько серебряных цепей. Маме бы понравилось видеть меня таким. Ее всегда больше интересовало, во что я одет, чем то, что я делаю или говорю. Странно, что Дарзид говорил о ее «прославленном уме». Мама была хорошенькой, но все знали, что она отнюдь не умна.
Хотя я был готов к середине дня, еще несколько часов так ничего и не происходило. Я едва не лопался от волнения. Наконец на закате приглашение пришло, его принес кто-то в серой мантии со скрывающим лицо капюшоном. Сефаро торопливо набросил мне на плечи черный плащ, закрепив его серебряной пряжкой в виде волка с рубиновым глазом.
Сефаро приложил тыльную сторону ладони к губам — так рабы просили позволения говорить.
— Вы прекрасно выглядите, мой господин, — сказал он, получив от меня разрешение.
Я поблагодарил его, он поклонился, и затем посланник увел меня. Я хотел расспросить его о лордах Зев'На. Мне никто ничего не рассказывал о них. Но это вряд ли следовало обсуждать с рабами, а сам посланник молчал, пока вел меня через широкие внутренние дворы, отделявшие мой дом от крепости. Воздух был холодный — этим ночи в пустыне меня очень удивили. Как только садилось солнце, поднимался ветер, и жара мгновенно спадала, как исчезает снег на южном склоне. Я часто мерз в Зев'На, почти все время, когда не ездил верхом, не фехтовал и не боролся на солнце.
Крепость Зев'На была намного больше Комигора и сильно отличалась от него. Где в Комигоре были мощные стены и широкие башни, в Зев'На все оказывалось тонким и легким. Я поражался, как эти башни могли так высоко подниматься или противостоять ветру, не говоря уже о нападении. Створки внешних ворот крепости были украшены изумительной резьбой, изображающей зверей, рабов и солдат, всех — больше естественной величины. Мне никогда не доводилось видеть ее так близко, но посланник жестом попросил меня поторопиться, и действительно, украшения на воротах казались ничем в сравнении с тем, что ждало внутри.
Посланец привел меня в огромный круглый зал, окруженный высокими колоннами. В нем можно было бы положить на пол самую высокую из башен Комигора, и она не достала бы до дальней стороны помещения. Стены и колонны зала были черными. Пол тоже, причем блестел так, словно был сделан из черного стекла. От первого взгляда вниз у меня закружилась голова, словно я мог провалиться сквозь него. А потолок… на самом деле я не был уверен, что у зала есть потолок, потому что надо мной простиралось безлунное небо, усыпанное звездами. Но я не нашел там ни Большой арки, ни Волка, ни Воина, ни других привычных созвездий, да и по воздуху казалось, что я внутри помещения, а не снаружи. Так что я не мог сказать, была ли там крыша, хоть я и точно видел ее из-за пределов крепости.
Еще больше, чем сам зал, поражала его обстановка. Вернее, на этом огромном пространстве обстановки не было никакой. Лишь прямо напротив входа высились три исполинские статуи, две из них изображали мужчин, одна — женщину, и все три были вырезаны из тусклого черного камня. Я подумал, что это изображения королей или богов, потому что они сидели на тронах, положив руки на подлокотники. Мизинец любого из них был больше моего роста. Даже сидящие, они были не ниже комигорских стен. Я никогда не видел ничего более пугающего.
Лицо женщины было старым и строгим, волосы стянуты узлом на макушке. Единственным, что выделялось на черном фоне, были глаза — темно-зеленые камни, похожие на изумруды, только вот я никогда не слышал, чтоб изумруды бывали такими огромными. Средняя статуя изображала мужчину с похожим на орлиный клюв носом, широким ртом и таким высоким лбом, что все остальные черты лица казались мелкими. Длинные волосы спадали на плечи, а глаза были глубокого пурпурного цвета, как аметист. Третья статуя показалась мне самой пугающей, потому что у нее совсем не было лица — только кроваво-красные глаза-рубины.
Мне хотелось, чтобы мои шаги не так громко отдавались эхом от стен зала. Не было, похоже, что в этом месте можно шуметь. Посланец скользил по полу совершенно беззвучно.
Из глубины темного пола в самом центре зала пробилось призрачное голубое свечение. Посланец жестом велел мне встать туда. Когда я послушался, низкий рокот поднялся от моих ступней в самые кости. Мне это не понравилось, но я не сдвинулся с места. Лорды Зев'На наверняка наблюдали за мной, а я не хотел выставлять себя перед ними трусом.
Когда я повернулся к посланнику, чтобы выяснить, что делать дальше, он уже исчез. Я немного подождал. Ничего не происходило. Я решил, что, если статуи — это боги лордов, их предки или герои, мне следует выразить им свое уважение. Я вежливо поклонился, как приветствовал бы короля Лейрана. Но, выпрямившись, едва не завопил, потому что готов был поклясться, что средняя статуя пошевелилась.
Пол все еще гудел под моими ногами, от лужиц темноты и странного голубого мерцания рябило в глазах. Я попытался смотреть не мигая, чтобы увидеть, если статуя двинется снова, но долго не продержался. Когда я, в конце концов, моргнул, все три статуи исчезли. Или, ну… на самом деле, они остались здесь… все три… но уже нормального размера, не огромные. Трое людей, одетых в черное, сидели на черных же каменных тронах обычного размера.
Женщина сидела слева. Она выглядела почти в точности так же, как и статуя, только узел волос был седым, а руки и лицо очень бледными. Глаза ее скрывала золотая маска в пол-лица, с вделанными в глазницы изумрудами.
Как и у изваяния, у мужчины в центре были длинные волосы, большой орлиный нос и широкий лоб, из-за которого все остальные черты лица казались меньше. Его волосы были каштановыми, и он тоже носил золотую маску, только с аметистовыми глазами.
На третьего я едва заставил себя взглянуть — я боялся, что у него, как у статуи, не будет лица. Но я сглотнул, повернулся к третьему трону и снова едва не вскрикнул от изумления. Его одеяние было черным, как и у остальных, и, пока я смотрел, его лицо менялось в этом странном свете. Он тоже носил золотую маску с рубинами на месте глаз. И хотя она закрывала лицо от бровей до середины щек, я узнал его. Это был Дарзид.
