* * *
Джером не верил собственным глазам. Из тумана выплыли жавшиеся друг к другу фигуры заспанных солдат, укрывшихся в лесных зарослях. Пятьдесят три человека, по последним подсчетам Эллайена. Немного больше, чем в последний раз, когда Килак был в лагере. Пятьдесят пять, включая Маришу и его самого. По крайней мере, большинство избежали тяжелых увечий. Раненые попросту не перенесли тяжелого отступления.
Джером старался не думать о павших, как и о пленниках, которые остались в ямах и темницах Крааген Кипа. Мариша держалась рядом, но почти не разговаривала и выглядела озабоченной. Хотел бы Джером знать, что она думала о нем и о Килаке. Конечно же, Мариша понимала, что друзья сделали все, что смогли. Попытка атаковать подземелье стоила бы им свободы. А их участие в борьбе было необходимо. Иногда Джером собирался заговорить с нею, но каждый раз менял решение, не желая расстраивать Маришу. Девушка и сама поделится с ним своими переживаниями, когда будет готова.
Спутники продвигались через лагерь, следуя за Эллайеном и сдержанно отвечая на приветствия. Джером не вполне разобрался, обрадовались ли солдаты его появлению. Он так и остался обладателем Алого Меча, но в первую очередь он же и убедил их сражаться. Юноше ясно вспомнилось всеобщее собрание перед выступлением из Ливена. Один лишь грозный вид Меча обещал так много. Но пока он принес им лишь смерть и разочарование.
Они дошли до берега реки, Краагмаля или Ллорнела — Джером не мог сказать точно. Кони стояли, привязанные к веревке, натянутой между двумя стволами. Рядом с животными были навалены мешки с продовольствием и амуницией. Джером приметил знакомую кожаную сумку, в которой лежала книга, найденная друзьями недалеко от Иртвина. Охотник, должно быть, пронес ее через всю битву, потому как в последний раз она оставалась у Эллайена. Из всех вещей, которые он захватил с собой при отступлении — воды, еды, лекарств, снаряжения, — он выбрал именно книгу, не забыв о просьбе друга. Джером снова потряс головой. Почему эта нелепая и громоздкая находка сделалась для них такой бесценной? Когда столько жизней было поставлено на карту, что стало им дороже всего?
Друзья прошли мимо сонных коней и спустились по берегу вслед за Эллайеном туда, где совещались Коратэль и его генерал-лейтенанты. Забинтованная рука Джейзина висела на перевязи. Тоже раненный в руку генерал Мальтик сидел, оттопырив до смешного раздувшееся колено. И остальные офицеры не пропустили совещания. Великан Лар щеголял бесчисленными шрамами, синяками и ссадинами, а хмурый Райнар, похоже, остался невредим.
Беседа замерла, когда приблизились новички, и главнокомандующий быстро поднялся на ноги, чтобы приветствовать их.
— Рад встрече, — заговорил Коратэль, пожав руку Килаку. — А мы уже не рассчитывали свидеться.
Главнокомандующий обратился к Джерому, и тот увидел в глазах Коратэля горячую решимость и никаких следов отчаяния и страха.
— Вижу, ты стал разборчивее в знакомствах, — проговорил Коратэль, бросив взгляд на Маришу. От Джерома не ускользнул румянец, заливший бледные щеки девушки.
Не успел он и рта раскрыть, как к нему подступили командиры дивизий.
— По крайней мере ты выбрался, — громыхнул Лар, хлопнув юношу по спине могучей рукой.
— А я было пригорюнился, когда тебя тут не оказалось, — согласился Райнар.
— А я и того больше, — заверил его Джером, оборачиваясь к Джейзину.
— Вывих, — сказал тот, покосившись на перевязанное плечо. — Скоро буду в строю.
Юноша поглядел на Мальтика — единственного, кто остался сидеть.
— Трудно ходить. Все никак не заживет.
Джером оглянулся.
— Ледрик? — спросил он, заметив отсутствие первого генерала.
Коратэль покачал головой.
— Ни весточки. Думаю, если мы отсюда выберемся, некоторых ждут продвижения по службе.
Джером вдруг ощутил острое чувство утраты, будто колкий шип вонзился в тело.
— Мы многих потеряли, — напомнил Коратэль. — Не время скорбеть.
— Я вернусь на пост, — объявил Эллайен. — Встретимся позже, приятель.
Джером слабо кивнул, охотник развернулся и поднялся по берегу.
— Уходим через час, — крикнул вслед Коратэль.
Эллайен подал знак, что понял приказ, и быстро скрылся за деревьями.
— А вы, — пригласил Коратэль, — присоединяйтесь к нам.
Главнокомандующий опустился на грязную траву. Джером, Килак и Мариша, скрестив ноги, уселись рядом. Юноша почувствовал, как она прижалась к нему и взяла его за руку. Он сжал тоненькие пальцы. В очередной раз посмотрев ей в глаза, он поблагодарил судьбу, которая, несмотря на все потери и лишения, была так щедра к нему.
— Итак, — начал Коратэль, сурово глядя на прибывших, — что вам удалось узнать?
* * *
Спитахера продолжала расхаживать по зале. Драконы вернулись. За ними шел колдун.
— Вон, — зарычала она на ящеров, и те в страхе попятились прочь.
Она намеревалась убить человека, кланявшегося перед нею несколько часов назад и обещавшего Грейвлиту позабавить королеву девушкой, не желавшей расставаться с жизнью без боя. Но вместо того ей привели очередную покорную рабыню, которая едва набралась храбрости пискнуть перед смертью. Несколько раздосадованная, королева все-таки пребывала в добром расположении духа на праздновании своего триумфального пришествия и решила пощадить колдуна. Теперь же, когда стало известно о побеге смертного, обладателя Меча Азахиля, настроение ее переменилось.
Спитахера остановилась прямо перед Сориком, не обращая внимания на распахнутое шелковое платье.
— Что скажешь в свою защиту?
Колдун, не моргая, посмотрел ей в глаза. Преданный слуга, он весь дрожал от восхищения.
— Моя королева?
— Я встречала и раньше людей с твоими претензиями и запросами, — заговорила королева с отвращением. — Не будь меня, ты поработил бы весь свет так же, как ты захватил свою землю.
Голос ее замер. У колдуна появилась возможность оправдаться. Тот молчал.
— Поэтому, колдун, я решила покончить с тобой.
Спитахера щелкнула пальцами, и из внутренних палат вышел Грейвлит. Скала, не замедляя шага, направилась к Сорику.
— Только не спеши, чтобы он успел взмолиться о пощаде.
Колдун не дрогнул и не вскрикнул, а неподвижно стоял в центре залы. Тяжелая рука Грейвлита ухватила его шею, подняла в воздух и начала душить.
— Моя королева, — хрипел колдун, выдавливая слова из стиснутого горла, — моя жизнь и смерть принадлежат вам.
Спитахера откинулась на троне и заложила ногу за ногу. Она всем видом давала понять, что слова Сорика не произвели должного впечатления.
— Я брат того человека, которого ты ищешь.
