— Суарис! — воскликнул главнокомандующий, указывая на знамена. — Суарис!
Колонны солдат с опушенными забралами и с копьями наперевес пронеслись мимо. Тяжелые подкованные копыта с грохотом рвали землю. Командир остановил коня перед Джеромом. Он не носил шлема, светлые волосы развевались на ветру.
— Король Торин, — поздоровался всадник и лукаво улыбнулся. — Мне сообщили, что вы ждете подкрепления.
От удивления Джером даже не стал пререкаться по поводу имени.
— Продолжайте двигаться на север. Мои люди перевезут вас через реку. За долиной ждут запряженные лошади и телеги.
Незнакомец резко отдал честь и поскакал вслед за своими товарищами. Стремительные атаки всадников уже начинали отвлекать драконов от отступавшего отряда Джерома.
Джером остался на месте, призывая солдат двигаться дальше. Трое партианцев присоединились к нему. Никто не мог поверить в чудесное спасение. Наконец взоры обратились к картине страшного разрушения. Моритил тлел, как догоревший костер, окутанный бурой пеленой дыма и облаков.
— Пора уходить, — скомандовал Коратэль. — Даже отряд в тысячу всадников ненадолго задержит драконов. Сегодня хорошо поработали.
Но Джером сгорал от стыда. С его точки зрения они проиграли дважды: сначала при Крааген Кипе, а теперь сдали Моритил меньше чем задень. Придется сделать гораздо больше, чтобы выиграть время для Килака и Эллайена.
Однако в тот день все было закончено.
С высоты своей башни император Деррег наблюдал в подзорную трубу за отступлением защитников Моритила вслед за Алым Мечом. Старик проклинал их трусость. Не забыл он при этом и Главного хранителя, которого считал предателем. И все же судьба, казалось, была милосердна к трусам. Многие полегли, носам Торин сбежал, пользуясь поддержкой подлых иноземных псов из Суариса. Император никогда не доверял Кульмарильскому клану. Их гордыне и напыщенности не было предела. Давно следовало отобрать у них и землю, и титул, а самих высечь на городской площади.
Скоро он получит их головы. Он украсит ими каждый зубец моритилских крепостей.
Император обратился к слуге:
— Отведи меня в опочивальню.
Мальчик послушно подошел к нему. Император заметил, как бледны его щеки. Моритил опустел. Остались только старики вроде него, горстка верных до конца слуг да преступники, заключенные в городских тюрьмах. Удивительно, что предатель Лоррон и их не выпустил.
Император и мальчишка остались одни в башне. Несколько стражников еще охраняли вход снаружи, остальные же ушли вместе с Лорроном, бросив на произвол судьбы своего императора. Клятвопреступники. Нет, не висеть вашим головам на городских стенах. Император не станет марать моритилских камней вашей подлой кровью.
Мальчик усадил старика в его любимое кресло и вышел за кувшином эля. Теперь это только дело времени. В конце концов они вернутся. Нет, не императорские войска и подданные, а драконы, мерзкие твари, которые спалили его славный город. Теперь, когда Алый Меч ускользнул от них, драконы завершат начатое и сравняют Моритил с землей. Он видел, как черная река устремилась на запад вглубь Куурии, не вокруг города, а напрямую через его кольца, разрушая все, что он когда-то создал.
Грудь сдавило. Город станет погребальным костром для своего императора. Наверное, подумал старик, так и должно было случиться.
Когда мальчик вернулся с кувшином, Деррег, император Куурии, владыка Моритила, был мертв.
Глава 40
Лагерь лежал в ночной темноте. Он укутался в плащ, накрылся капюшоном, так что видно было только лицо. Люди, одетые точно так же, тесными группами сидели вокруг почти погасших от непрерывного дождя костров. Никто не взглянул на него, никто не подошел. Именно этого он хотел.
— Торин!
Он обернулся. На плаще окликнувшего его мужчины красовалась брошь с кабаньей головой — герб Дракмара.
— Караульные, наверное, тебя не заметили, — сказал юный барон, не скрывая своей радости. — С тобой все в порядке? Как остальные?
Он пожал протянутую руку.
— Я пришел первым. Где она?
— Мариша? Да все хорошо. Раненых лечит, где ей еще быть.
— Мне нужно увидеть ее.
Барон был несколько озадачен таким поведением, но, махнув рукой, позвал его за собой.
— Тише. Не хочу привлекать внимания.
— А, понимаю, — согласился барон. — Пошли.
Вместе они прошли между группами беженцев, которые только сегодня пришли из Моритила. Многие не спали и сидели молча наедине со своими переживаниями. Любимые прижимались друг к другу, матери успокаивали детей. Кто-то лечил царапины и ссадины. Путешествие у них выдалось невеселое, и конца ему видно не было.
— Что случилось? Командующий Трой встретился с вами?
Собеседник покачал головой.
— Позже, приятель.
Барон тревожно взглянул на него и замолчал.
Проводник завел его вглубь лагеря, где не было ни палаток, ни шатров. Раненых для безопасности собрали в центре. Многие лежали под грубо сколоченными навесами. Из-под одного такого навеса и вышла Мариша. Ее лицо было таким же ясным и красивым, каким он его запомнил.
— Мариша! — окликнул ее барон.
Она оглянулась и, заметив Джерома, бросилась ему на шею.
— Я уже не надеялась, — прошептала она, крепко прижавшись к его плечу. Через мгновение она отстранилась. — Что-то не так? Ты ранен?
— Мариша, — сказал он и улыбнулся, — нам нужно поговорить. Наедине.
Девушка посмотрела ему в глаза.
— О чем?
Он взял ее за руку и оглянулся на барона.
— Пожалуйста, проследи, чтобы нам не мешали.
Барон кивнул.
— Я буду неподалеку, а потом заступлю на караул. — Невик нахмурился, что-то тревожило его. — Да помогут нам боги.
Джером не ответил и увел Маришу за собой.
Вместе они прошли той же дорогой, по которой барон и привел его, а потом отправились дальше на восток, прочь от лагеря. Никто, даже караульные, не обратили на пару внимания. Солдаты всматривались в горизонт в поисках всадников, которые могли принести вести о приближении врага. Мариша крепко держала Джерома за руку, но не нарушала молчания.
Добравшись до беженцев, он повернул на север и повел Маришу через невысокие холмы к роще. Они отошли на сотню шагов. Когда огни лагеря исчезли из виду, он остановился на окруженной елями поляне.
— Джером, ты меня пугаешь, — сказала девушка, оглядываясь вокруг.
Ветви задрожали, и из деревьев вышли солдаты. Одетые в черное наемники обнажили оружие.
Мариша ахнула от испуга и повернулась к Джерому. Колдун расхохотался. Лицо Джерома начало таять и на глазах приняло первоначальные свои очертания.
