Сморщившись от омерзения, Джером полоснул мечом по жилистой шее зверя. Понадобилось четыре удара. Наконец отрубленная голова откатилась в сторону, а Джерома стошнило.
Эллайен тоже отвернулся с гримасой отвращения. Лучник положил руку на плечо друга, успокаивая и его, и себя.
— Откуда он взялся? — спросил Джером, когда приступы тошноты улеглись.
Эллайен открыл было рот, но не смог вымолвить ни слова и просто покачал головой.
— Прости, — выдохнул Джером.
Эллайен кивнул и, взяв себя в руки, повернулся к туше. Джером остался сидеть, обхватив колени руками. Лучник вдруг ахнул от удивления.
Джером стремительно повернулся в ожидании очередного опасного сюрприза. И хотя юноша приготовился взглянуть страху в лицо, от увиденного зрелища у него перехватило дыхание.
Он напряженно всматривался в темноту, не веря собственным глазам.
На месте, где мгновение назад лежала туша, осталась лишь лужа похожей на деготь крови.
* * *
Спитахера вышла из кокона и грациозной походкой направилась к купальне в центре пещеры. Сияние воды усилилось. Прозрачные шелковые одежды струились вокруг прекрасного тела. Она наклонилась над каменным выступом, заглянула в пенные воды и нежно улыбнулась, заметив статуэтку волка.
— Мой милый Лобак, — запела Спитахера. — Что случилось с тобою?
Воды успокоились, сияние угасло. С материнской нежностью Спитахера протянула тонкие изящные руки и подняла из воды тяжелую фигурку демона. Взгляд ее внимательно скользил по свежим царапинам на каменной поверхности, особенно по одной — вокруг шеи.
— Милый Лобак, — вздохнула Спитахера. — Кто же так жестоко обошелся с моим любимцем?
Она поднялась и отнесла фигурку на место в ряду статуй, выстроившихся вдоль стен пещеры. Еще долго нежные тонкие пальцы ласкали неподвижное изваяние.
— Расскажи, милый Лобак, — нежным шепотом полились древние слова. — Что ты видел?
Глава 12
Эллайен недовольно поморщился и тяжело вздохнул. В очередной раз он подвернул лодыжку. Джером приготовился выслушать неизбежный поток замечаний.
— Вот пропасть! И как я только дал себя уговорить? Джером ничего не ответил, понимая, что друг быстрее успокоится, если помалкивать. Любое слово лишь подольет масла в огонь. А на споры нельзя тратить ни сил, ни времени.
— Да здесь же ничего нет кроме волчьих берлог да камнепадов. Нет, мы все равно пойдем вперед. По скалам, по бездорожью в город, которого нет!
Джером прихлопнул мошку, зудевшую над ухом, и размазал насекомое по взмокшей шее. Положа руку на сердце, он и сам разделял скептицизм Эллайена. Юноша был готов заново пересмотреть всю затею. Смелость и решимость развеялись к утру, утекли, словно вода сквозь песок, спрятались на самом донышке сердца. Только на этот раз вместо привычной неуверенности и растерянности появилась настоящая причина отказаться от поисков.
Прежде всего, необъяснимая встреча с монстром. После ночного нападения ни один из приятелей так и не сомкнул глаз. После продолжительного разговора они сошлись на мысли, что столкнулись с доисторическим зверем, существовавшим еще до прихода человека и чудом выжившим в пустынных краях. Правда с тем же успехом можно было поверить и в то, что удивительная книга, обнаруженная друзьями в Иртвине, не имела лично к Джерому никакого отношения. Юноша предпочел промолчать. Джером решил не давать Эллайену лишнего повода усомниться в целесообразности путешествия.
Второй причиной дня тревоги стал кошмарный сон, разбудивший Джерома перед появлением монстра. С того момента как друзья покинули Дилн, сны его впервые приняли угрожающий и мрачный характер. Джером бежал через темный лес, спасаясь от зловещего призрака. Ни одного знакомого лица или ориентира. Безусловная опасность. Или бессмыслица. Но, принимая во внимание то, какую роль в его путешествии сыграли сны, глупо и необдуманно сразу отвергать новое видение.
Друзья решили по очереди спать и нести караул. Но обоим так и не удалось сомкнуть глаз. День складывался неудачно с самого начала. Раздраженные и усталые приятели за завтраком говорили мало, пряча друг от друга свои страхи. Несмотря на все опасения, Джером твердо решил держаться прежнего курса. Сомнения порождаются бездействием. Как только волнения улягутся и обратятся в пыль, все пойдет своим чередом, и дорога станет им союзником.
Природа, однако же, не теряя времени даром, опровергла все аргументы Джерома. Солнце, которое еще вчера протягивало дружескую руку, сегодня обернулось жестоким предателем. Целый день жгучие лучи безжалостно терзали бесплодную землю и одиноких путешественников, тащивших за собой измученных лошадей. Прохладный ветерок остался гулять по равнинам, а они, беззащитные, столкнулись с адской жарой и роями насекомых, готовых высосать последние соки из своей несчастной добычи.
Дорога скоро превратилась в настоящую пытку. Путники, скрипя зубами и волоча ноги, шагали по нескончаемым холмам. Они заглядывали в каждую пещеру и расселину, обыскивали ущелья и трещины. Пока что самой волнующей находкой стало логово волчицы со щенятами. Встреча, которая чудом обошлась мирно, послужила лишним напоминанием о событиях прошедшей ночи. Кроме этого, как заметил Эллайен, путникам встречались лишь тупики, пустые тропы да оползни.
Джерому вновь и вновь приходилось оправдываться и доказывать необходимость путешествия. До Куурии оставалось лишь пересечь горную гряду на востоке, напомнил Эллайен. Именно туда им и следовало направляться. Друзья давно бы уже добрались до Моритила, а император готовил бы войско к походу на север и освобождению Олсона от захватчиков. В любом случае, такая перспектива была более вероятна, чем обнаружение места, существовавшего лишь в легендах да сказках.
Джером соглашался со всеми доводами Эллайена. С разумной точки зрения предприятие их казалось просто смехотворным. Но он и не пытался рассуждать, следуя строгим законам логики. Юноша и сам не мог объяснить, почему, но был твердо убежден: его поступок вернет жизни людей в нормальное русло, спасет их будущее, родину, дом. В общем, судьба заставила, а чувства убедили Джерома пуститься в рискованное путешествие.
И Джером принял вызов, взял на себя ответственность. Он выслушивал жалобы друга, преодолевал собственные сомнения и тревоги. Кивал, пожимал плечами, поеживался от каждой новой колкости Эллайена и продолжал шагать. За спиной остались сутки пути, и бессчетные дни ожидали впереди. Приятели шли со стертыми в кровь ногами, пересохшими глотками и распухшими от жажды языками, на каждом повороте и утесе, у каждого ущелья молясь, что вот-вот их глазам предстанет Уитлок или встретятся древины — одним словом, что путь их скоро найдет свое завершение, осмысленное и небесполезное.
Трудности не испугали Джерома. Напротив, как никогда он стремился к успеху. С каждым шагом, с каждым новым синяком, с каждой каплей пота сокровище древнего города становилось дороже. Слишком гордый и уверенный в своей правоте юноша отказывался признавать поражение, а лишения и борьба лишь разжигали его стремление к победе.
