Суровая реальность довольно скоро развеяла надежды и мечты. Моментально заснув, Джером еще долго и беспокойно боролся с холодным ветром, твердой каменной постелью и хороводом демонов в собственной голове. Он не только не отдохнул, но проснулся еще более изможденным, нежели в начале пути.
За день настроение улучшилось лишь немного. Утреннее солнце рассеяло мрак ночных сомнений и укрепило веру Джерома в свое предназначение. Однако усталость упорно напоминала о себе. Глаза распухли от пыли и ветра. Мышцы ныли и отказывались шевелиться. Ступни ног покрылись невыносимо болезненными мозолями. В горле пересохло, распух язык. Джером лишь изредка перебрасывался словом с Эллайеном, который тоже не торопился нарушить тягостное молчание. Новый день приятели встретили угрюмо и неприветливо.
В дурном расположении духа приятели пребывали до тех самых пор, пока не обнаружили следы. До этого редкие признаки жизни на голой бесплодной земле не имели ничего общего с родом людским. Однако новые следы были явно оставлены человеком. Или людьми, не преминул поправить Эллайен, обнаружив отпечатки еще трех или четырех пар ног.
Со смешанным чувством нетерпения и тревоги друзья отправились на поиски. Задача оказалась не из легких, потому как во многих местах твердая каменная поверхность была лишена мягкого слоя почвы или растительности, лучше всего сохранявших отпечаток. Но кое-какие признаки оставались, и Эллайен, опытный охотник, то и дело замечал то изменение цвета, то царапинку. И хотя в горах было мало мест, похожих на тропы, друзья скоро научились находить естественные пути, более или менее пригодные для двуногих существ. Они обнаружили, что следы вели по тем же самым природным изгибам рельефа.
Вот уже несколько часов тропинка уводила путешественников все выше в горы на северо-запад. Через некоторое время появились новые следы. Похоже, оправдывалась теория существования целого человеческого племени, которое спускалось с высот небольшими рассеянными группами. Лишения и страхи начинали забываться. Джером чувствовал, что они на пороге открытия.
В конце концов друзья оказались у входа в пещеру. Истертый камень на пороге наводил на мысль, что помещение служило по крайней мере временным жилищем.
— Ну?
Джером кусал губы, стараясь сдержать волнение.
— Отсюда плохо видно, — ответил он. — Надо зайти и посмотреть. — Джером обернулся к Эллайену: — Давай поищем факел.
Друзья быстро выбрали подходящую сухую ветку и подожгли ее с помощью смолы, куска кремня и стали. В считанные минуты они вернулись к подозрительной пещере. Джером шел впереди и нес дымящийся факел.
— Осторожнее, — предупредил Эллайен и вытащил охотничий нож.
Джером вынул меч из ножен.
Путешественники окунулись в поток прохладного воздуха, чему Джером искренне обрадовался. Свет от факела отражался от клинка, и тени друзей боязливо крались по щербатой стене пещеры. Узкий туннель извивался словно змея. Каменный пол под ногами оказался неровным и ухабистым. Даже с факелом в руке Джером часто пробирался вперед на ощупь. Если это и был ход в Уитлок, то явно не к парадным воротам.
Уже начинало казаться, что коридору нет конца, когда Джером соскользнул с горки и оказался в крошечной пещерке. Юноше пришлось согнуться под низким потолком. По всему периметру пещеры расположились многочисленные трещины и естественные норы, в которых, свернувшись калачиком, могли спать люди. Илистый осадок, покрывавший каменный пол, был сплошь изрыт и истоптан, хотя других признаков жизни, припасов или кухонной утвари не обнаружилось. Жилище казалось покинутым.
— Смотри.
Джером оглянулся на Эллайена, склонившегося над одной из нор. Сбоку от пустой дыры лежала небольшая кучка камней и гальки. Джером нахмурился и вопросительно посмотрел на друга.
— Воры, — пояснил охотник. — В норках прятали добычу. Посмотри на остальные.
Джером точно не знал, как это определил Эллайен, но приглядевшись, обнаружил еще несколько подобных отверстий. Эллайен презрительно фыркнул.
— Снова тупик, друг мой.
Джером покачал головой. Они проделали долгий путь не для того, чтобы вот так остановиться.
— Должен быть другой ход, — не оставлял надежды юноша, — еще глубже.
Эллайен принял самостоятельное решение. Пока Джером обыскивал пещеру, он сел на плоский камень, снял ботинки и начал растирать мозоли.
Джером еще некоторое время скрипел зубами и не замечал его, но в итоге вернулся к лучнику ни с чем.
— Закончил? — поинтересовался Эллайен.
Джером повернулся так резко, что воздух засвистел от горящего факела, и побежал к выходу, ни разу не посмотрев, следует ли за ним друг. Джерому претило признавать поражение и возвращаться к знойному удушливому солнцу, но юноша хотел как можно скорее оставить очередную неудачу позади. Драгоценное время до заката уходило, будто вода сквозь пальцы. С каждой минутой таяли шансы разыскать Уитлок до наступления темноты. Пускай Эллайен чешет пятки, пока пальцы не отвалятся. Если охотник предпочитает воспользоваться моментом и отдохнуть, это его выбор. Пока поиски не завершатся успехом, Джером не собирался расслабляться.
* * *
После целого дня пути на юг во главе своры наемников у Ксариуса от стука копыт разболелась голова. Трудности предыдущего дня несколько задержали их. Группа тронулась в путь незамедлительно после беседы с хозяином конюшни, продавшим Джерому и Эллайену лошадей. Покинуть Иртвин, однако, оказалось задачей не из легких. Городские власти перекрыли все южные дороги в поисках преступников, замешанных в дерзком убийстве, совершенном недалеко от поселения.
В одиночку Ксариус миновал бы все кордоны без труда. Но освобождение солдат потребовало продолжительных переговоров и некоторой суммы из его собственного кошелька, которую — по завершении дела — он собирался затребовать обратно.
Оказавшись на свободе, Ксариус Тализар и банда наемников отправились вдоль течения реки Калгрен Форк по следам принца Торина и его спутника. Преследователи пустились в погоню, пытаясь наверстать упущенное время. Зная, куда направились друзья, убийца не собирался пропускать ни единого знака. Вскоре группа оказалась на южных окраинах Гейперона, у порога Куурии.
Они находились среди легионов беженцев. Невыносимая вонь била в ноздри. Тысячи и тысячи людей, словно гадкие крысы, кишели в лагерях и на дорогах. Судя по всему, император не горел желанием принимать на своей земле толпы изголодавшегося люда. Закрытые границы охраняли целые батальоны солдат. Войска хорошо справлялись со своей задачей, преграждая путь беженцам и организуя лагеря для их размещения. Некоторые усилия предпринимались по обеспечению людей продовольствием, но Имперский совет явно рассчитывал, что люди, изнуренные тяжелыми условиями, рано или поздно вернутся домой. Ведя свой отряд к линии блокады под любопытными и голодными взглядами тысяч грязных и вонючих беженцев, убийца не раз пожелал, чтобы силы юга и войска колдуна сошлись на этом самом месте, а беженцев передавили, будто мошек.
