— Кони подождут здесь, — перевел тот.
Джером и Эллайен переглянулись и отправились искать деревья, чтобы привязать лошадей.
— Оставьте их. С ними все будет в порядке.
Джером пожал плечами, что частенько делал, отвечая загадочному пареньку, и отпустил повода. Он шагнул в проход за Килаком. Эллайен следовал позади.
— Осторожно, — предупредил Килак, — растения около лагеря ядовиты.
— Какие именно? — беспокойно оглянулся Джером.
— Узнаешь, когда дотронешься, — ответил паренек. — Просто следи за руками и держись за мной.
Будто слепой нищий да пес-поводырь, подумал Джером, но промолчал. Хорошо, что вообще предупредили. Спрятав руки глубоко в карманы брюк, Джером последовал за Килаком под арку ветвей, бросив взгляд на воинов повайи, стоящих на страже по обе стороны входа.
Его глазам открылся удивительный мир. Кружево мелких речушек и заводей легло на пышный и неровный ковер цветущих растений. Жилища более походили на бобровые плотины или гнезда из бревен, сваленных у воды. Другие дома представляли собой норы, вырытые в земле, или дупла в крупных деревьях. Постройки эти, казалось, не способны были укрыть даже от небольшой грозы. Но если верить Килаку, муукла'аянцы собственными руками разрушали деревню раньше, чем это удавалось природе, и отстраивали ее на новом месте.
Дикари были повсюду. На земле, в воде, на деревьях. Многих Джером видел, остальные скрывались от глаз чужеземцев. И не только мужчины. Женщины и дети бросали свои занятия, чтобы изучить незнакомцев: первые с откровенным отвращением, вторые — с нескрываемым любопытством. Джером остановился, чтобы рассмотреть поселение как следует. Если и было на свете место, куда человеку ход заказан, то именно здесь, в святая святых муукла'аянского племени.
Звонкий крик пробудил Джерома от мечтаний. Предводитель отряда, сопровождавшего путешественников, выступил вперед и объявил об их прибытии. Женщины, похватав детей, исчезли в лесных лачугах. Трое воинов вышли из постройки, которую только с натяжкой можно было назвать домом. Конструкция в форме купола, увешанная звериными шкурами, располагалась на небольшой возвышенности. Насколько мог судить Джером, это была самая высокая точка во всей деревне. Воины приблизились к предводителю Повайи, приведшему чужаков. Эти муукла'аянцы старше, решил Джером, обратив внимание на огрубевшую кожу и выцветшие татуировки. Вожак группы почтительно опустился на колени и принялся непрерывно кланяться, пока не получил от старейшин приказ встать и одновременно, как показалось Джерому, резкое порицание. Вожаку дали слово, он поспешно принялся щебетать и щелкать, без остановки указывая на Килака. Когда он закончил, старейшины хмуро посмотрели в сторону Джерома. Наконец один из них издал стон, и все трое отвернулись.
Вожак вновь начал кланяться и, дождавшись, когда старейшины скроются в постройке, поднялся на ноги и подбежал к гостям. Что-то сказав Килаку, он затрещал на своем птичьем языке и подал знак ближайшим дикарям, которые окружили чужаков.
— Что он сказал? — спросил Джером. Килак лукаво улыбнулся.
— Совет примет нас.
В окружении лучников Джером и его спутники направились к дому, из которого вышли трое старейшин. Джером изо всех сил старался не оглядываться по сторонам и держаться рядом с Килаком. Несмотря на неизменную уверенность паренька, дикари явно были не в восторге от прибытия незваных гостей и любой шаг в сторону с назначенного им пути терпеть не собирались. Оставалось только надеяться, что встреча пройдет без неожиданностей.
У самого входа в дом вожак отряда остановился и, как рассудил Джером, обратился к Килаку с последними наставлениями. Когда дикарь договорил, паренек повернулся к своим спутникам.
— Снимите обувь. Сначала пятимся задом. Когда скажут, разворачиваемся и становимся на колени перед собранием. Ждем в той же позе, пока нам не разрешат уйти.
Джером и Эллайен молча кивнули. Удивительно, что этот примитивный и суровый народ пользовался столь замысловатым церемониалом. Не вступая в пререкания, Джером сделал, как было сказано, снял обувь и ступил голыми ногами на влажную траву. Никто не предложил забрать вещи, и Джером просто оставил их там, где они лежали.
— И последнее, — объявил Килак, — если раскроете рты и начнете говорить, ни в коем случае не глядите на вождя. Не обращайтесь к нему прямо. Даже не смотрите в его сторону. Объясняйтесь с советом или со мной. А еще лучше, молчите. Поняли?
Джером снова кивнул. Он не собирался выполнять все указания, но рот на замке держать умел.
Повайи отодвинул одну из звериных шкур, и перед путешественниками открылся проход в стене небольшого домика. Повернувшись спиной, Килак зашел внутрь. Джером осторожно последовал за парнем, охотник за ним, и проход закрылся.
Гостей встретила тишина. Прошло какое-то время. Джером начал подозревать, что стал жертвой обмана и находится в пустой палатке. Помня, однако, слова Килака, он не поддался искушению обернуться и продолжал разглядывать деревянные шесты, образовавшие остов строения изнутри. В конце концов он услышал хлопок и почувствовал движение Килака. Оглянувшись для верности, он последовал его примеру и развернулся.
Несмотря на предупреждение Килака о том, как следует выказывать почтение в племени Повайи, Джером сразу же уставился на вождя. Почтенный предводитель восседал на неком пьедестале — судя по виду, это был пень. Татуировками и украшениями он ничем не отличался от остальных членов племени, за исключением того, что вместо деревянного рога под челюстью в его нижней губе торчали две заостренные палочки наподобие бивней. На лысой макушке возвышалась корона из колышков, напоминавшая кольцо поставленных вертикально копий. Джером предположил, что сначала их воткнули в череп, а потом заточили. На лбу красовалось что-то вроде клейма, на щеках — живописные шрамы. Джером вдруг вспомнил о своем праве на трон и удивился, насколько мало привлекали его атрибуты и символы власти.
Взор его встретился с взглядом вождя, и Джером потупился, неожиданно смутившись. По правую руку от вождя сидели трое старейшин, встретившие путешественников. Килак назвал их «советом». Трудно было представить себе более враждебные взгляды. Не будь слишком поздно, Джером отказался бы от встречи немедленно и не тратил попусту время. Помощи не будет. По крайнее мере здесь.
Один из присутствующих подал знак. Килак опустился перед вождем на колени, смотрел он, однако, в сторону старейшин. Джером и Эллайен последовали его примеру. Путники сидели на ковре из звериных шкур — в тесном помещении не было никакой мебели — и ждали.
Наконец один из старейшин, указав на Килака, издал несколько резких и хриплых звуков. Юноша кивнул, но ничего не ответил. Через мгновение второй старейшина сделал то же самое. И снова Килак кивнул. Вполне предсказуемо третий член совета воспользовался своей очередью. Паренек повел себя, как и прежде, безмолвно выслушав. Наступила тишина.
Джером поежился. Не терпелось встать и размяться. Колени начинали ныть. Он устал и проголодался. Больше всего хотелось подремать где-нибудь, предпочтительно в Феверруте, в ожидании утреннего визита Мариши с подносом фруктов и хлеба. Они бы завтракали, смеялись и болтали без конца. Джером едва не улыбнулся.
