— Не спится? — неожиданно раздался голос откуда-то справа.
— А? Что? — не понял я.
— Я спрашиваю, не спится? — снова повторил тот. Теперь я четко распознал голос Луча.
— Нет, — какого грустно ответил я. — Но я сейчас уже ложусь. Попытаюсь, может, получится.
— Не надо, — возразил воин.
Я остановился в полном недоумении. Почему не надо?
— Нужно поспать. Иначе завтра я буду как сонная муха, — объяснил я, стараясь говорить шепотом, чтобы не разбудить кого-то еще.
— Если ты сейчас будешь стараться уснуть, тогда ты точно завтра будешь, как сонная муха. А может и как пареная репа, — снова остановил меня воин. — Не стоит заставлять свой организм делать то, что ему сейчас не нужно. Он лучше знает, что для него будет полезнее. Если не хочется спать, значит это делать не обязательно. А будешь ли ты завтра сонным или не отдохнувшим — это только твое личное дело. Если ты сам будешь чувствовать, что отсутствие сна никак не сказалось на твоем самочувствии, то утром встанешь, как огурчик. И если ты сам настроишься на бодрую прогулку, то это у тебя обязательно получится. Стоит лишь захотеть.
— А сам-то ты пробовал? — ошарашено поинтересовался я.
— А я всегда слушаю себя самого. Если я не хочу есть, значит пока рано, если я не хочу спать, значит не время. И так далее.
— Но потом-то ты хочешь спать тогда, когда надо быть бодреньким и свеженьким? — включился я в спор.
— Вовсе не обязательно, — просто ответил Луч.
Он повернулся лицом ко мне. Он, конечно, так же, как и я, прекрасно видел в темноте.
— Я же говорю — надо настроиться. Чем, например, валяние на травке или на постели не отдых? Это ведь тоже отдых, только проходит он по-другому. Когда ты ничего не делаешь, силы так же восстанавливаются, как и во сне. Ну, может, чуть медленнее, — я, кажется, начал понимать, что светлому вампиру тоже не спится. — Но значит, так надо!
Что ж, я готов поддержать его беседой.
Устроившись поудобней, я прилег рядом и мы оба разговаривали… медленно, не спеша… размеренно… тихо… закрыв глаза и совершенно не видя друг друга. Может, именно это помогло мне в искреннем общении со столь высокой особой.
— … вот так все и случилось, — я слышал лишь голос Луча справа от моего уха.
Воин только что закончил мне рассказывать свою историю: как он стал служителем Хозяйки Судьбы, как они познакомились с Громом, как им нравится на службе и все такое. А мне несказанно интересно было его слушать.
Оказалось, что в служители кого попало не берут. Подходят лишь те, кому терять в этом мире больше нечего, у кого нет семьи, нет друзей, нет вообще ничего. Это, скажем так, меня не утешило, но теперь я вспоминаю о несбывшихся мечтах с иронией. А вот он, Луч (своего настоящего имени не помнит он сам), как раз таким и оказался. Он все время, сколько помнит себя, был сиротой без дома, без какого-либо иного имущества за плечами. Рос он по подворотням щупленьким мальчуганом, пока его не удили в подворотне очень жестоким способом (о котором он, впрочем, умолчал). Тогда-то он и стал служителем. Но на самом деле все не так просто, как кажется на первый взгляд. Высшие берут исключительно детей на службу, дабы выучить их так, как им надо. Вот, например, Луч мечник, а Гром — лучник. Их специально в пару и поставили, чтоб сподручнее было: когда надо — мечом зарубить, а когда надо — стрелу выпустить. И, как оказалось, жизнь служителей оказалась далеко не такой волшебной, как всем кажется. Там все, как на службе: и спасать надо, и убивать тоже приходится. Лучом его назвали, конечно, за цвет волос. А Грома Громом — за телосложение. Кстати, познакомились они там же, на службе. Гром был его наставником. Там когда пополнение, сразу новенькому приставляют взрослого воина (или воительницу, они там тоже есть) и начинают обучение. Причем, обучать будут много мастеров, а наставник — один. Это как воспитатель, который следит за моральными и духовными качествами воспитанника, за его успеваемостью, за его отношение к своему занятию и за отношением к нему окружающих.
— Так сколько Грому лет? — изумился я.
— Много, темный, много, — он почему-то все время обращался ко мне «темный».
— А от чего так получается? — мне действительно было интересно.
— Просто когда поступаешь на службу, переносишься в другой мир, мир Высших, а там немного другое течение времени. Понимаешь, проходит вроде бы столько же лет, сколько и здесь, но ты остаешься молод. Там этот процесс как-то замедляется. Там все медленнее, — не знал, как объяснить, Луч. — Там мы реже едим, реже спим… но, увы! На потребность отойти в сортир это свойство не распространяется.
Мы тихо засмеялись.
— А почему так: Гром лучник, а мышцы у него, как у копьеносца! А ты, наоборот, мечник, хотя по комплекции намного уступаешь наставнику?
— А чего здесь удивительного? Ты пойди подними его лук! — я покосился в сторону лежащего оружия громилы с изумрудными глазами и понял, что задал глупый вопрос. — Он весит как десять моих мечей!
— Смысл в таком орудии? — удивился я. — Не проще ли лук поменьше сделать, там, или наворотить одних мечников, чтоб не мучаться.
— Что ты! — воскликнул светлый и тут же обернулся: не разбудил ли кого. Убедившись в том, что все по-прежнему спят, как котята, продолжил уже тише. — Что ты! Как без лучников? Этот лук любую броню пробивает! Без него — никак! Тем более, что маленькие луки тоже есть, и народ стрелять из них тоже обучают. А мечи и не такие бывают! Мой-то одноручный, а есть ребята, которые двуручными управляются играючи. Мне до них далеко, — с толикой грусти сказал Луч последнюю фразу.
— Но ведь времени у тебя еще полно! Научишься! — решил я поддержать нового приятеля.
— Нет, светлый, уже не научусь. Меня специально «точили» под меч и щит, — уже бодренько ответил тот, взяв себя в руки. — А вот ты мог бы взять пару уроков у Грома. А что? Способности у тебя незаурядные, вон даже отмечены знаком, — показал на татуировку воин. — Гром бы взялся.
— Да это учитель мой оставил, — почему-то засмущавшись, сказал я в ответ.
— Правильно. Кто, как не учитель имеет право оставлять на воспитаннике знаки его достижений. Главное, чтоб ученик был подходящим, то есть стремление у него было, огонь в крови! — от этих слов меня невольно передернуло, вспомнилось начало моего обучения у Шрона: стремление, ага, как же! — Ну, и, конечно, учитель добросовестный, чтоб дело свое довел до конца! — закончил Луч.
Хотелось спросить, зачем они направляются в Камур, но я понимал, что это их личное дело, тем более, что тогда, наверняка, он тоже спросит о причине нашего путешествия, а отвечать правду мне не хотелось, как и лгать. Но Луч меня опередил, чем застал врасплох:
— А что вас заставило пойти в Камур? — спросил он, затем быстро добавил. — Если не секрет, конечно.
— Да нет, никакой это не секрет, — честно признался я. — Вот, имя сторга моего ищем, — показал я на свой меч, которым оба воина уже успели не раз восхититься.
