— Вот ты такой умный, мудрый, опытный, вот ты и скажи, что делать! — твердый голос прозвучал как чужой… будто это не я сказал.
— Заставить его раскаяться, — синие глаза Луча уставились на меня. — Это труднее перенести.
— Вину?
— Свою вину.
— Хочешь сказать, такое возможно? Заставить раскаяться убийцу?
— А почему нет? Убийца не живое существо? — снова отвернулся светлый. — Запомни, что только хищник, убивающий добычу, ни в чем не раскаивается. Потому что ему не за что. Он убивает не ради удовольствия, а ради того, чтобы выжить. Не больше, но и не меньше.
Злость постепенно угасала, уступая место другому чувству. Решительности. Я четко знал, что у меня не хватит сил, чтобы сделать так, как говорил воин. Нет, не физических. Моральных. Я хотел отомстить, и ничто не сможет остановить меня. Это ненависть! Страшная ненависть! Ненависть разума, а не эмоций.
— Нет, — решительно ответил я.
— Как знаешь, вампир. Как знаешь, — ничуть не расстроился светлый. — Только потом подумай… хорошо подумай: нужна ли эта месть? Что она изменит?
Я не совсем понял, о чем это он, но спрашивать не стал, дабы не начать новую лекцию о морали и так далее и тому подобное. Все горазды мыслить за других, не имея представления о том, каково это на самом деле.
Подумав, что Судьба подбросила еще одно испытание на моем Пути, и решив, что я все равно с него не сойду во что бы то ни стало, я перевел разговор в другое русло.
— А как насчет передыха? Или перекуса?
— Так что тебя больше волнует: передых или перекус? — улыбнулся Луч.
В тот момент я подумал, что все-таки Луч умный парень: позволил мне сменить тему обсуждения, хотя понимал, что оба мы еще думали о прошлой дискуссии. Но разрядка действительно нужна была. Странно, но рядом с ним я не боялся показаться слабаком. Дух воина каким-то образом проник в меня и я всем телом ощущал приятную истому легкой усталости, а откуда появилась мысль, что воину быть уставшим нельзя, сам не понимаю. Просто пришло и все тут! Возможно, я вспомнил очередную лекцию Шрона, которая в этот момент всплыла отдельным фрагментом, а может быть, сам до такого додумался… короче, я сам этого не понял.
— И то, и другое, — тоже с улыбкой ответил я.
— Тогда погоди, сейчас решим эту проблему, — совершенно серьезно сказал Луч. — Вон, видишь зверушку? — показал он на махонькую белочку, мирно сидящую на веточке соседнего деревца. — Сейчас Гром ее подстрелит, и мы сможем откушать его коронное блюдо: белка на вертеле.
После этих слов Луч довольно облизнулся и посмотрел на меня. Я в свою очередь посмотрел на стрелу Грома. Сильно озадачился. А потом представил себе ту белочку, нанизанную на древко стрелы этого гиганта, которое толщиной было почти с мое запястье. Естественно, я не выдержал и сначала захихикал, а потом и вовсе заржал во весь голос, одновременно сгибаясь пополам. Луч тоже, глядя на меня, не удержался и согнулся в приступе истерического смеха.
Он откровенно прикалывался надо мной с таким серьезным видом! Вот уж не думал, что у этого мечника не только на мудрости башка работает, но, оказывается, у него еще и с чувством юмора все в порядке.
Обернувшиеся на смех остальные члены отряда смотрели на нас, хохочущих во всю глотку, с нескрываемым сочувствием, попеременно переглядываясь между собой. Двумя словами: как на идиотов. Когда я объяснил причину нашего веселья, все дружно, не сговариваясь, обернулись на колчан Грома (чем вызвали дополнительный взрыв хохота) и так же дружно утонули в волнах смеха.
Нет, правда, как насчет покушать? — отсмеявшись, снова поинтересовался я.
— Я — за, — коротко поддержал Гром.
Все промолчали: раз Гром не против, а даже «за», то о чем может быть речь? Конечно, устроили привал.
Белочку, как ни жаль было, а пристрелить пришлось ввиду жуткого дефицита мяса среди наших запасов провизии. Гром уверил, что лес не будет против. Откуда он это знает, я понятия не имел, но все-таки решил довериться.
Однако, конечно, для всей оравы такой маленькой добычи маловато, поэтому решено было варить бульон. Котелок каким-то волшебным образом вынырнул из сумки Луча и так же быстро оказался на огне. Арая наотрез отказалась потчевать с нами, достав кусок сыра, и жевала с явной неохотой свою пишу. Может ей просто есть не хотелось, а может сыр испортился, в любом случае, я не спрашивал. Когда тушка окунулась в кипящую воду, все разлеглись вокруг удобной полянки, оставив остальное дело Лучу. Тот, надо отдать должное, исправно помешивал, пробовал и время от времени добавлял какие-то травки, тоже вынутые из его сумки.
Рив потянулся и от нечего делать достал свои ножи, принявшись метать в землю. Гром дремал, уютно устроившись на теплой травке. Я просто лежал и смотрел куда глаза глядят.
— Ты умеешь метать ножи? — заинтересовался Гром.
— Угу… — невнятно пробормотал полувампир.
— Ривент, а почему только в землю? — пробасил Гром, все еще лежа с закрытыми глазами и жуя во рту сухую травинку.
— А почему нет? — в тон ему ответил клыкастый.
— А давай в ствол? На пару?
— Ты тоже хочешь? — прищурился мой друг.
— А чем я хуже тебя? — ухмыльнулся стрелок. — Я все-таки лучник. С меткостью у меня все в порядке.
— В ствол? — задумался Рив. — А давай! Только в какой?
— Да хотя бы вон в тот, — показал рукой здоровяк, даже не приоткрыв и края глаза.
— Ну, давай попробуем, — неохотно, лениво встал мой друг с насиженного места.
Гром тоже встал. Потянулся до хруста в суставах и проследовал за полувампиром. Я не сводил взгляда с них, настолько было интересно. Луч тоже наблюдал.
— Кто первый? — спросил Рив.
— Да мне как-то без разницы. Можно по очереди, так будет честнее. Начинай пока ты.
— С какой позиции? — сразу начал с дежурных вопросов Рив.
— С десяти шагов, — невозмутимо проговорил Гром.
— Со скольки?! Ты что, совсем ума лишился?! Да с такого расстояния и ребенок попадет!
— Так не твоих же шагов-то.
— Твоих?
— Нет! Белочки той, что в котелке купается! — съязвил гигант.
Гром отмерил расстояние, прочертил в том месте носком сапога полоску и жестом пригласил клыкастого. Мы с Лучом внимательно наблюдали за импровизированным поединком. Ривент занял положенное место и, прицелившись, запустил нож. Тот лишь мелькнул и вошел в дерево точнехонько посередине ствола.
Гром улыбнулся, видимо предвещая кое-что поинтереснее, и занял свою позицию. Отмерив расстояние, он встал в стойку. Нож птицей закрутился в его ловкой руке и я даже не заметил, как воин его метнул. Вот оружие мечется меж пальцев профессионала, как пытающаяся освободиться птаха, а вот Гром дает ей немного воли, и она срывается в единственно возможном направлении, выполняя свою задачу и попадая ровно в цель.
