«Не думай о завтрашнем дне, — сказала она себе. — По крайней мере сегодня ты не будешь принадлежать ни одному мужчине».
В сон Дар ворвались скорбные звуки — и разбудили ее. Один низкий голос пел песню. Единственное, что понимала Дар, было «Мут ла», но торжественность и скорбность в песне угадывались сразу. В лагере стояла тишина, нарушаемая, кроме песни, только треском сучьев в костре. Костер, судя по всему, был очень велик, потому что свет от него проникал даже в убежище Дар. К первому голосу присоединился второй. Он тоже звучал скорбно. Запел третий орк. Вскоре к нему присоединились другие, и наконец воздух задрожал от голосов. Спать стало невозможно.
«Наверное, это та самая песнь смерти, про которую говорила Тарен», — подумала Дар.
Слова были непонятны, но все же трогали ее за душу. В них было что-то чистое, первородное, как в плаче младенца, как в волчьем вое посреди ночи. Чада Мут ла взывали к ней во тьме, и Дар чувствовала их одиночество и тоску. Голоса вызывали образы духов, покидающих жизнь, навсегда расстающихся с теплом и светом. Возможно, если бы Дар понимала слова, они бы ее утешили. Но, не догадываясь о смысле песни, она ощущала себя брошенной и совершенно одинокой.
Песнь мало-помалу стихала, и наконец остался один-единственный голос, эхом разлетающийся во мраке. Когда умолк и этот голос, воцарилась тишина. Дар тихо всхлипывала, пока не заснула.
Кто-то схватил Дар за ногу и грубо вытащил из укрытия. Дар успела только бросить взгляд на орка, повернувшего ее вниз головой, а в следующее мгновение ее голову накрыл подол платья. Послышалась сердитая оркская речь, и при каждом слове орк свирепо встряхивал Дар. Ей припомнилось, как однажды у нее на глазах мужчина схватил котенка за заднюю лапку и бил несчастного зверька о землю, чтобы сломать ему кости. Она боялась, что орк сделает с ней то же самое.
Дар попыталась ударить орка другой ногой, но босая ступня стукнулась о латную пластину. Орк поднял Дар, чтобы размахнуться и стукнуть оземь. Ей казалось, что нога у нее, того и гляди, оторвется. Дар стиснула зубы и приготовилась умереть.
Подошел другой орк, и тот, что держал Дар за ногу, неожиданно замер. Орки словно бы принялись спорить между собой. Потом один заворчал, потом его ворчание уподобилось звериному рыку, потом рука, сжимавшая лодыжку Дар, разжалась. Она упала на землю, боясь пошевелиться.
Когда она отважилась открыть глаза, она увидела, что рядом с ней стоит Ковок-ма и провожает взглядом второго орка. Затем он наклонился к Дар и проговорил:
— Даргу, тебе не следовало быть тут спать.
Дар, одуревшая от удара о землю, смогла только простонать в ответ.
— Ты расшибиться? — спросил Ковок-ма.
Дар приподнялась, села и пошевелила ногой. Вокруг лодыжки образовалась краснота, грозящая в скором времени превратиться в синяк. Острая боль таилась в мышцах бедра, но кости, похоже, не сломались.
— Похоже, я цела. Почему он это сделал?
— Ему не понравиться твой запах.
— Но я мылась перед тем, как пришла прислуживать вам.
— Я ему так и говорить, — сказал Ковок-ма.
— Еще ты говорил: «Даргу нак мут» — что я мать.
Ковок-ма растянул губы в усмешке.
— Ты это понимала?
— Я поняла слова, но не их смысл. У меня нет ребенка.
— Вашавоки иметь странные мысли, — покачал головой Ковок-ма.
— Мы не убиваем людей за то, как они пахнут.
— Вы находить другие причины, — возразил Ковок-ма и посмотрел на толпу людей, стоящую по другую сторону от ограды из сучьев. — Тебе надо уйти, — сказал он и помог Дар подняться на ноги. Когда она встала, он ушел и затерялся между других орков. Все они пристально следили за Дар, так же, как солдаты и женщины. Медленно, болезненно прихрамывая, Дар побрела к своим сородичам.
Мердант Коль ждал вместе с остальными. Он сверлил Дар глазами, но лицо его при этом оставалось бесстрастным. Дар не могла придумать, как ей избежать встречи с мердантом, если только не упасть в обморок, поэтому она пошла прямо к нему. В эти мгновения он казался ей таким же страшным, как любой из орков. Когда она вышла из-за ограды, Коль схватил ее за руку.
— Пойдем со мной, — сказал он холодно.
Коль пошел быстро, и Дар пришлось с трудом поспевать за ним. Боль в ноге была жуткая. Дар заметила, что толпа зевак попятилась. Когда они отошли на такое расстояние, что их никто не мог услышать, Коль остановился, но руку Дар не отпустил.
— Ради чего ты пошла на такую глупость?
Ответ у Дар был готов.
— Я боялась.
— Боялась? — переспросил Коль, и в его суровом голосе прозвучала насмешка. — Чего боялась?
— Мужчин. Они были пьяны и грубы. А ты… — На ее глаза набежали слезы. — Тебя там не было.
— Тебе ничто не грозило, — сказал Коль немного мягче. — А там тебя чуть не убили.
Дар понимала, что ей следует обнять Коля, но она не могла заставить себя сделать это. Вместо этого она прижала свободную руку к бедру.
— О-о-о, моя нога… Ее как будто оторвали!
— Благодари судьбу, что не оторвали, — буркнул Коль. Похоже, он принимал решение. Еще мгновение — и он отпустил руку девушки. — Когда мы с тобой снова увидимся, с тобой все будет в порядке.
В Дар попыталась напустить на себя такой вид, будто будущая встреча с Колем ее радует.
— Я знаю, что вела себя глупо. Ты меня простишь?
Коль улыбнулся и покачал головой.
— Как я могу не простить тебя? Ты ведь всего-навсего паленка, новенькая. А теперь иди к своему шилдрону — он вот-вот тронется в путь.
Дар похромала прочь, чтобы разыскать Тарен и, по возможности, раздобыть чего-нибудь на завтрак. В лагере царили суета и беспорядок. Повсюду сновали солдаты и женщины, к дороге двигались запряженные волами повозки. Только у орков, похоже, все шло по плану. Они стояли на холме, разбившись на шесть шилдронов, по шесть орков в ряд и по шесть друг за другом в затылок. Свернутые в рулоны шалаши орки взяли с собой, забросив за широкие спины, как заплечные мешки. В конце концов Тарен сама нашла Дар. Она протянула ей ее ветхое платье.
— Нет времени переодеваться, — сказала она. — Тебе надо спешить.
— Не уверена, что смогу идти быстро, — призналась Дар.
— Если догонишь повозку, мердант Тиг позволит тебе поехать в ней. Мердант Коль распорядился.
Дар похромала вслед за повозкой. Скоро она запыхалась — так трудно было идти. Тарен спросила:
— Зачем ты это сделала?
— Что сделала?
— Спряталась там, — ответила Тарен. — Тебе незачем было бояться мужчин. Ты ведь женщина старшего мерданта.
— Я не могла не бояться старшего мерданта, — прошептала Дар. — Я не могла… ну, ты понимаешь.
