Весть о победе принесла в лагерь ликование. Дар и Тви спустились с дерева на заре, услышав радостные крики. Когда они пришли к Неффе, та велела им вырыть яму для костра. Это было необходимо, потому что вчера вечером еду не готовили. Мужчинам давали «походную кашу» — зерно, размоченное в воде.
— Яму ройте длинную, — распорядилась Неффа. — Сегодня будем готовить много еды.
Подошла еще одна из женщин, стала взволнованно говорить о том, какие лакомства принесут из взятого города, какими подарками завалят женщин солдаты. Мужчины из лагеря исчезли — это был верный знак того, что орки из города ушли и теперь там можно свободно мародерствовать. Женщины поспешили к тому месту, откуда был виден город. Время от времени кто-то из них прибегал и рассказывал новости. К лагерю гонят скот. Дома горят. В реке плавают трупы.
Ближе к полудню возвратились первые солдаты — большей частью пьяные. Вместе с ними прибыли слухи. В плен взяли герцога. Нет, принца — сына самого короля Файстава. Нашли комнату, битком набитую золотом. Вино было отравлено. Принц на самом деле оказался принцессой, и солдаты ее изнасиловали. Все женщины получат в подарок драгоценности.
После того как яма для костров была вырыта, Неффа послала Дар за дровами. Тви пошла с ней без разрешения Неффы, но Дар не боялась, что девочку за это накажут. Все вокруг так радовались победе, что это и Неффу заразило. Когда Дар и Тви собрали достаточно хвороста, Дар отправилась на поиски орков. Оказалось, что они устроили свою стоянку на краю сада, дальше от лагеря людей, чем обычно. В землю уже были воткнуты сучья, служившие границей Объятий Мут ла, внутри круга стояли шалаши. Шалаши поставили широким кругом, а посередине сложили большую кучу хвороста. Куча и так уже была высокая, а орки все подносили и подносили хворост. Рядом с ней на свернутых рулонами шалашах лежали тела убитых орков.
Дар и Тви вошли в Объятия Мут ла с охапками собранного ими хвороста. В отличие от шума и пьяных криков в лагере людей, здесь было тихо. Дар ощутила скорбь происходящего. Она подошла к куче хвороста и добавила к ней свою охапку. То же самое сделала Тви. Потом они стали искать Ковока. Большинство орков были незнакомые, но ее, похоже, узнавали все. Проходя мимо орков, она то и дело слышала одну и ту же фразу: «мут велаваш», но что это означает, она не понимала.
Наконец Дар увидела Ковока, несущего охапку сухих сучьев к горе хвороста. Оно дождалась момента, когда орк положил свою ношу, и только потом подошла к нему. К ее радости, Ковок-ма не был ранен. Заметив ее, он печально улыбнулся и указал на лагерь людей.
— Вашавоки радуются, — проговорил он по-оркски.
— Эта мать не радуется.
— Кови! — воскликнула Тви. — Я спала на дереве!
Ковок-ма снова улыбнулся — на этот раз без печали.
— Дерево — хорошее место для птички.
— Но не для Маленькой Птички, — возразила Тви. — Спать было плохо. Кора шершавая.
— Для Маленькой Птички лучшее гнездышко — у меня на руках, — сказал Ковок-ма.
— Что теперь будут делать уркзиммути? — спросила Дар.
— Мы отдыхать, — ответил орк на языке людей.
— Можно, мы тоже у вас немного отдохнем? — спросила Дар. — Прошлой ночью я совсем не спала.
— Дар плакала, — сообщила Тви.
— Что такое «плакала»? — поинтересовался Ковок-ма.
— Это такой звук, какой вашавоки издают, когда они печальны, — объяснила Дар.
— Хай, — кивнул Ковок-ма. — Я слыхать, как ты делать такой звук. Ты тосковать по убитым вашавоки?
— У меня опять было видение, — ответила Дар. — Я ничего не поняла, но оно заставило меня плакать.
Ковок-ма устремил на Дар загадочный взгляд, потом поднял руку к груди и изобразил знак Мут ла. Дар понимала, что он не станет растолковывать ее видение, поэтому заговорила о другом.
— Что значит «мут велаваш»?
— «Мать, которая благословляет», — сказал Ковок-ма. — Все, кого ты благословила, живы.
— Когда я говорила: «Пусть Мут ла защитит тебя», — это было просто пожелание, а вовсе не благословение.
— Эти слова становиться благословением, — сказал Ковок-ма. — Быть может, Мут ла вложить их тебе в грудь.
35
Дар крепко спала. Ей ничего не снилось. Внезапно она проснулась. Ковок-ма спал, а Тви исчезла. Дар быстро выглянула из шалаша. Солнце клонилось к закату. Она заспалась. Дар вышла из шатра и огляделась по сторонам. Тви нигде не было видно. Дар вернулась в шатер и растрясла Ковока.
— Где Маленькая Птичка?
Ковок-ма подслеповато заморгал спросонья.
— Маленькая Птичка?
— Ее нет. Ты не знаешь, куда она ушла?
— Тва.
— Быть может, она готовится подавать ужин.
— Мы сегодня не есть, потому что убитые соединяться с Мут ла.
— Тогда мне лучше разыскать ее, — сказала Дар, вышла из шатра и направилась к лагерю людей. По пути она для вида подобрала несколько сухих веток. Шум в лагере сменился приглушенным ревом. Перед Дар предстала картина всеобщего праздника. Казалось, в лагере нет ни одного трезвого человека. После многих дней полуголодного существования было полным-полно еды и спиртного.
Дар подошла к кухонному навесу. Ее охапка хвороста, как оправдание за долгое отсутствие, оказалась ненужной. Всякий порядок в лагере испарился. Никто никем не командовал. На вертеле над костром висела обугленная свиная туша. На огне дымился котел. Земля вокруг была усеяна пустыми бутылками, корками хлеба, огрызками сыра и прочими объедками. А еще вчера этот мусор показался бы пиром.
Женщин поблизости оказалось не много. Те, которых заметила Дар, были так же пьяны, как солдаты. Некоторые щеголяли в новой одежде. Одна женщина, пьяно пошатываясь, разгуливала в нарядном парчовом платье, но при этом с распухшей кровоточащей губой. Другие бродили совсем голые.
Дар подобрала с земли корку хлеба и, сжевав ее, продолжила поиски Тви. Боясь, что девочка угодила в шатер к кому-то из солдат, Дар первым делом стала искать ее там. Полотнища, закрывавшие вход, были чаще всего либо отброшены, либо оторвались, поэтому Дар было видно, что происходит внутри. Большинство солдат напились до такой степени, что им было все равно, кто на них смотрит, да и смотрит ли вообще. Если же вход в шатер был закрыт, Дар отдергивала полотнище, заглядывала внутрь и спешила дальше. Переходя от шатра к шатру, она волновалась все сильнее. Спиртное сделало солдат наглыми, и Дар боялась, что пьяные мужчины забудут об угрозе Ковока.
Вдруг Дар расслышала смех Тви. Она замерла и прислушалась. Смех послышался снова. На этот раз Дар поняла, откуда он доносится. Из шатра. Полотнище закрывало вход. Дар бросилась к этому шатру и рывком отбросила полотнище в сторону.
Тви сидела на одеяле рядом с солдатом — здоровенным детиной. Его куртка была расстегнута, и виднелась грудь, заросшая густыми черными курчавыми волосами. Тви держала в руке бутылку, и лицо у нее было глупое и рассеянное. Подол ее платья было задран до самых бедер, и солдат водил двумя пальцами по ее худой ноге, изображая маленького человечка. Тви игра нравилась, она хихикала. Но Дар отлично понимала, куда держат путь эти пальцы.
