С того самого дня, как Дар увидела призрак Тви на Темной тропе, она боялась гибели девочки. Но то, что она знала об этом заранее, не уменьшило ее боли. Тоска поразила ее, будто внезапный удар. Дар казалось, что у нее вот-вот разорвется сердце. Она запрокинула голову, чтобы вложить свое горе в крик, и с ее губ сорвался долгий пронзительный вой, эхом разнесшийся по ущелью. Тоска не прошла. Дар взяла тело Тви с повозки и пошла прочь с мертвым ребенком на руках. Куда — она сама не знала. Дар остановилась только тогда, когда наткнулась на труп орка. Это был Томок-ток, который когда-то так смешил Дар, расхваливая кашу.
«Вашавоки убили его, как убили Тви».
С одинаковой жестокостью люди убили и ту, кого оберегала Дар, и тех, кто оберегал ее. Ей стало страшно посреди мертвых. Она не знала, от какого войска исходит большая угроза. Дар думала о том, что люди отняли у нее все самое дорогое в жизни, и тоска сменилась яростью. Ее словно бы загнали в угол, как зверя, и она могла только огрызаться и пытаться освободиться. Ей нестерпимо хотелось нанести ответный удар. Только месть обещала ей утешение — месть за смерть Тви, за все издевательства, которым Дар подвергли, за всю человеческую несправедливость.
«Люди — грязь. Собачьи зубы. Вашавоки».
Дар бережно опустила Тви на землю. Потом склонилась к Томок-току и взяла из его похолодевших пальцев меч с широким лезвием. Заслонив собой тело Тви, Дар дерзко выкрикнула в ночную тьму:
— Куск вашавоки («Грязные вашавоки»)! Выходите и умрите! Умрите! Умрите! Куск вашавоки!
Меч был тяжелый, и Дар пришлось сжать его рукоять обеими руками, чтобы замахнуться. Скорее всего, ее сил хватило бы только на один-единственный удар. Но ей было все равно. Вес меча и его размер были под стать ее ярости. Причин жить не оставалось, а вот причин умереть было много.
«Они должны появиться. Отставшие. Мародеры. Кто угодно».
Дар хотелось только одного: чтобы кто-то ответил на ее вызов. Ей было безразлично, кто это будет — люди короля Файстава или люди короля Креганта. Она с радостью прикончила бы любого.
Руки Дар налились свинцом, у нее саднило в горле, когда наконец она услышала, что кто-то идет к ней сквозь туман. Она сморгнула слезы, занесла меч для удара и хрипло прокричала:
— Тайяв куск вашавоки («Умри, грязный вашавоки»)!
Из тумана вышли пятеро.
Дар приготовилась к смерти.
— Мер нав су, куск вашавоки («Я здесь, грязные вашавоки»)!
Послышался голос:
— Даргу? Лат тер? («Даргу? Ты жива?»)
В первое мгновение у Дар было такое чувство, словно с ней заговорили мертвые. Но она поняла, что это не так. Ее гнев ослаб. Меч дрогнул в ее руках, и она опустила его.
— Хай, — еле слышно проговорила она. — Мер лав («Я жива»).
Ковок-ма бросился к ней. Его губы растянулись в широкой улыбке.
— Даргу нак газ («Даргу свирепая»), — произнес орк и замер, увидев мертвое тело Тви.
Дар проговорила по-оркски:
— Вашавоки убили Маленькую Птичку.
Ковок-ма ответил на ее слова негромким пронзительным гортанным звуком. Прежде Дар никогда от него такого звука не слышала, но было ясно: орк был вне себя от ярости. К нему подошли другие орки. Все они были из одного шилдрона. Троих Дар знала по именам, но не слишком хорошо. Их звали Дут-ток, Лама-ток и Варз-хак. Четвертым был Зна-ят.
Дар сказала им по-оркски.
— Я ненавижу вашавоки за это.
Дут-ток и Лама-ток жестами показали, что согласны с ней.
Ковок-ма перестал рычать и сказал:
— Мы почтим память Маленькой Птички перед тем, как вернемся к солдатам.
Дар смотрела на Ковока, не веря собственным ушам.
— Пойдем, Даргу, — тихо проговорил Ковок-ма. — Маленькая Птичка должна уйти к Мут ла как подобает.
— Как же вы сможете почтить память Маленькой Птички, а потом вернуться к солдатам-вашавоки?
— Мы должны вернуться к ним, — ответил Ковок-ма.
— Тва, — возразила Дар. — В этом нет смысла!
— Королева дала обещание.
— Мне все равно, — покачала головой Дар. — Вы не можете пойти к ним.
— Не важно, что ты думаешь, — сказал Зна-ят. — У тебя на голове нет колпака.
— Сыновья дают колпаки, а мудрость дает Мут ла, — заявила Дар. — Она подарила мне видения и показала, что повиноваться королю-вашавоки не нужно.
— Ты тоже вашавоки, — возразил Зна-ят.
— Но я говорю от имени Мут ла, — сказала Дар. — Королева далеко отсюда, а Мут ла повсюду. Она хочет, чтобы сыновья больше не погибали ради вашавоки.
— Мы должны умереть ради тебя? — спросил Зна-ят. — Это будет то же самое.
— Я знаю только то, что Мут ла говорит со мной, — ответила Дар. — Разве меня не назвали «Мут велаваш»? Эти слова пришли от Мут ла.
Орки переглянулись. Слово взял Дут-ток:
— Даргу благословила меня, и я жив.
— И меня благословила, — подхватил Варз-хак.
— И меня, — сказал Лама-ток.
— А меня — нет, — огрызнулся Зна-ят. — Но все же я здесь.
— Хай, — кивнула Дар. — Ты здесь. И что ты теперь станешь делать?
Зна-ят на миг растерялся.
— Я не стану слушать тебя.
— Ты так сильно любишь короля-вашавоки, что готов умереть за него? — спросила Дар, — Мут ла хочет, чтобы ты жил. Почему ты споришь с этим?
— Я не слушаю тебя, — буркнул Зна-ят.
— Тогда оглядись по сторонам и посмотри, — посоветовала ему Дар. — Разве воины короля лежат среди мертвых? Разве кто-то из солдат вам помог? Королева не видит, как король обращается с уркзиммути, но вы-то видите.
Зна-ят промолчал.
— Кто хочет жить? — спросила Дар.
— Я хочу, — ответил Варз-хак. — Когда враги так близко, самое безопасное — идти к солдатам.
— Идите лучше домой, — сказала Дар.
— Но как? — спросил Лама-ток. — Вашавоки окружают нас.
— Идите такими тропами, о каких не подумают вашавоки, — ответила Дар. — Я помогу вам найти такие тропы.
— Что ты скажешь, Ковок-ма? — спросил Варз-хак. — Ты мудр в сражениях.
Зна-ят тоже обратился к Ковоку:
— Я жив из-за тебя, а не из-за слов Даргу. Говори, сын брата матери, и я прислушаюсь к твоей мудрости.
— Я тоже сделаю так, как скажет Ковок-ма.
Дар тоже устремила взгляд на Ковока и сказала на языке людей:
— Я хочу остаться с вами, но не желаю возвращаться к солдатам.
Все не спускали глаз с Ковока. Довольно долго он молчал — мучался, стараясь принять решение. Наконец он заговорил.
