— А тебе? — спросила Дар.
— У меня есть мой солдатик, — ответила Мемни. — Он даст мне что-нибудь.
Когда Дар и Мемни вернулись к кухонному навесу, там почти никого не осталось. Только одна женщина прибирала и мыла посуду. За ней наблюдал крепко сложенный солдат. Заметив Мемни, он показал ей горстку кореньев.
— Привет, пташка, — сказал он. — Вот. У меня есть кое-что на ужин.
— Какой ты милый.
— Получишь, — ответил солдат, — если будешь ласкова со мной.
— Я с тобой всегда ласкова, Фаусси.
— А ты докажи.
— Как только переоденусь, — сказала Мемни и направилась к купальному шатру. — Дар, тебе тоже стоит переодеться.
Дар посмотрела на котел с остатками каши и растерялась.
— Я лучше сначала поем.
Женщина, отмывавшая котел, оглянулась.
— Это платье можно носить, только когда прислуживаешь, — сказала она. — За кашу не бойся. Ничего с ней не случится.
— Спасибо, — проговорила Дар и пошла следом за Мемни.
После того как Дар переоделась в свое платье и постирала снятое, она вернулась к костру. К ее ужасу, женщина уже мыла котел.
— Ты, видно, Дар, новенькая паленка, — сказала женщина с круглым миловидным лицом и добрыми глазами. Судя по всему, она была ровесницей Дар, но клеймо у нее на лбу было явно поставлено давно и успело превратиться в бледный рубец. Кроме того, она была беременна, на сносях. Женщина улыбнулась и протянула Дар миску подсохшей каши, поверх которой лежал вареный корешок.
— Сберегла для тебя. Меня звать Лораль.
Дар взяла еду. После мучительного и пугающего дня доброта Лораль оказалась удивительной. Дар начала благодарить ее и вдруг расплакалась. Лораль сочувственно смотрела на нее, пока Дар пыталась унять рыдания. Получилось это у нее не сразу.
— Я никогда не плачу, — озадаченно выговорила Дар. — А сегодня уже во второй раз…
— Я целый месяц плакала после того, как меня забрали, — призналась Лораль.
— Все было так… — Дар умолкла и всхлипнула. — Так ужасно.
— Ты привыкнешь, — заверила Лораль и обняла ее. — Ешь. Ты, наверное, умираешь с голоду.
— Да.
Дар жадно набросилась на еду. Сжевала корешок, потом стала брать кашу руками и отправлять в рот.
— Ты не должна есть как орк, — сказала ей Лораль. — Никто не отберет у тебя еду.
Потом Лораль молчала до тех пор, пока Дар не облизала миску и пальцы.
— Я спасла твой узелок с одеждой. Боюсь, кто-то швырнул его в грязь.
— Нарочно?
— Конечно. Тебе еще повезло, что его не бросили в огонь.
— Зачем это кому-то нужно? — спросила Дар.
— Мужчинам нравятся новенькие девушки, и из-за этого женщины волнуются. Каждая боится, что ты заберешь ее мужчину.
— Кроме тебя.
Лораль печально рассмеялась.
— Ни одному мужчине не нужна запечатанная утроба.
— Ну, я-то мужчину не хочу, — сказала Дар. — Поэтому никому не стоит опасаться.
— Ты-то, может, и не хочешь, но мужчина тебе нужен. Где ты возьмешь туфли, как не у мужчины? Женщины не получают доли от награбленного при набегах. Только от мужских щедрот.
— От щедрот? — хмыкнула Дар. — Не смеши меня. От мужчины только одного и дождешься — раздутого живота. Даром больше ничего не достается.
Дар вспомнила о своих ухажерах, которые, похоже, считали, что жена лишь для одного и пригодна, чтобы удовлетворять их похоть.
— Таков мир, — сказала Лораль. — Мы повинуемся мужчинам.
— Любимое поучение моего отца, — вздохнула Дар.
— Зачем ты так язвительно говоришь? — спросила Лораль. — Все отцы учат своих детей, как жить.
— Знала бы ты про его поучения… Звери — и те больше умеют себя сдерживать.
— Но мужчины — не звери, — возразила Лораль. — Они здесь господа. И тебе лучше бы поискать щедрого.
— А ты такого нашла?
— Может быть, — ответила Лораль. — Если рожу ему сына.
Дар нахмурилась.
— Вот так я должна жить?
— Так тебе придется жить.
5
После того как Лораль загасила тлеющие угли костра, она повела Дар в женский шатер. На полу, устланном соломой, лежали женщины. Все они крепко спали, хотя стемнело совсем недавно. Лораль и Дар осторожно пробрались по тесному темному шатру в поисках свободного места. Хотя накидка Дар была еще мокрая после стирки и покрылась отпечатками грязных ног, она настолько устала, что ей было все равно. Она завернулась в накидку и улеглась на мятую солому.
Лораль положила руку ей на плечо.
— Давай укроемся моей накидкой, — шепнула она. — Твоя совсем мокрая.
Дар отодвинула влажную накидку в сторону, и Лораль укрыла ее своей, сухой. Дар почувствовала, как к ее спине прикоснулся выпирающий живот Лораль, и вспомнила, как лежала рядом с беременной матерью. Это было последнее из ее счастливых воспоминаний. После того как старшие братья Дар погибли под лавиной, отец стал просто одержим мыслью о том, как бы поскорее обзавестись новыми наследниками, мальчиками. Только тогда, когда мать Дар снова зачала, в дом вернулся покой. Но то, что случилось потом, убедило Дар в том, что ее мать носила в своей утробе не новую жизнь, а смерть. Дар поежилась, вспоминая о кровавой ночи, унесшей жизнь младенца и ее матери. Она прижалась спиной к Лораль, всей душой желая этой женщине лучшей доли.
Было еще темно, когда в шатер вошла Неффа.
— Вставайте! — прокричала она. — Вставайте! Где Мемни? Она здесь?
— Она с Фаусом, — ответил сонный голос.
— Тогда Тарен, — сказала Неффа. — Она-то вряд ли с мужиком кувыркается. Тарен!
— Я здесь, — ответила женщина.
— Покажи новенькой, как кашу готовить, — распорядилась Неффа. — Поднимайтесь, девчонки. Человек Королевы вернулся. Мужчины встанут рано.
Женщины спали, не раздеваясь, поэтому им только и нужно было, что сунуть ноги в туфли. У Дар туфель не было, поэтому она покинула шатер одной из первых. Вскоре вышла женщина, заметила Дар и остановилась.
— Паленка, ты знаешь, как кашу готовить?
— Конечно, — ответила Дар.
— А на сто человек готовила?
— Только на пять.
— Ну, это большая разница, — сказала женщина.
Дар догадалась, что это Тарен. Она сильно отличалась от Лораль. Худая, с лицом, покрытым оспинами, черты острые, резкие. Длинные грязно-светлые волосы заплетены в засаленную косицу. Женщина была так же измождена и уныла, как Неффа, и поэтому Дар не смогла понять, какого она возраста.
