– Ты хоть иногда можешь не болтать? – спросил Гим.
– Только не тогда, когда вижу столько невежества, нуждающегося в просвещении! – Это была фраза из прошлогодней комедии и, как решила Элиэль, очень даже подходящая к обстоятельствам. Ладно, она его, пожалуй, простит. Тем более он улыбнулся, чтобы смягчить свои слова, а улыбка Гима Гуртовщика могла бы смягчить даже каменное изваяние Девы. Его лицо подзагорело. Дорожная пыль покрыла его настолько, что брови и усы не были видны совсем. Так казалось ей гораздо лучше.
Т’лин ехал первым. За ним мешком тряслась в седле сестра Ан. Казалось, она без сознания, но даже если и так, она была надежно привязана к седлу. Младшие замыкали отряд. Они достаточно освоились с управлением драконами, чтобы ехать рядом и разговаривать.
Спуск с Сусслоупа оказался легче, чем ожидала Элиэль. Они выбрали самый пологий склон, держась подальше от деревьев, а дорогу через лес им проложила давняя лавина. Прогалина расширялась и постепенно превратилась в возделанную долину, и дальше они двигались уже по пыльной, жаркой дороге. Элиэль и забыла уже, как жарко бывает в Суссе, а может, это быстрый спуск не дал ей возможности привыкнуть. Она разделась до бриджей и рубахи. Ноги начинали подгорать на солнце, и у Гима тоже – на нем было не больше одежды, чем на ней.
Драконы тоже страдали от жары, и Т’лин вел их неспешным «зайбом». По обе стороны от дороги раскинулись зеленые рисовые чеки. Загорелые почти дочерна люди в широких соломенных шляпах отрывались от работы, распрямляясь, чтобы посмотреть на путешественников, а иногда и помахать им в ответ. Элиэль подозревала, что вода, в которой они стояли по щиколотку, горячая, как в бане. Какой-то злак, который она должна была бы помнить, но не помнила, покрывал целые акры земли бледно-розовым ковром, наполняя воздух сладким ароматом. Время от времени дорога ныряла в сады тенистых деревьев, на которых росли плоды-колокольчики, и темная тень казалась подлинным наслаждением. Из-за заборов маленьких ферм на проходящих драконов завывали сторожевые коты.
Как в самом Суссе, так и в деревнях и мужчины, и женщины носили рубахи, представлявшие собой хлопчатые цилиндры с лямками на плечах. Впрочем, работавшие в поле обходились набедренными повязками. И, конечно же, жестокое солнце Суссвейла делало широкополые соломенные шляпы обязательными для всех. Тюрбаны защищали от солнца гораздо хуже. Т’лин купил всем шляпы прямо с голов ребятишек, выбежавших поглазеть на драконов. Четыре вполне сносные шляпы обошлись им в четыре медяка. Прежние же их обладатели возместили потерю, соорудив себе новые буквально за несколько минут. Даже сестра Ан не стала возражать, когда Т’лин водрузил шляпу ей на голову.
– Мы двигаемся на северо-восток, – заметила Элиэль. – Значит, мы вообще не попадем в Тогвалби. Скорее прямо в Филоби. Хотелось бы мне знать, что это за дым?
Черный столб все еще не рассеялся. Напротив, он, казалось, сделался гуще. Он вырастал к небу, возвышаясь над холмами зловещим черным великаном. Высоко-высоко в небе он начинал расползаться, отклоняясь к западу, но его большая часть казалась вертикальным шрамом на безоблачном полуденном небосклоне.
– Думаю, мы это узнаем очень скоро, – добавила она. – Долина, по которой они ехали, вот-вот должна была влиться в Суссвейл.
– Эта Филоби – большая деревня?
Элиэль понятия не имела, но, не желая сдаваться, бухнула:
– Где-то около ста домов. Может, чуть меньше или больше.
Гим кивнул:
– А что там за дома?
– Э-э… белые такие. Вроде этих. – Она махнула рукой в сторону россыпи сельских домиков.
– Сырец. Но он ведь не так уж хорошо горит. Что еще есть в Филоби?
– Водопад.
Гим закатил глаза и рассмеялся – вместе с ней.
– Монастырь Иилах, – сказала она.
– Опиши-ка его.
– Я не очень-то его знаю, – призналась девочка. – Я там только мимо проходила. Дома по большей части скрыты за деревьями. Еще там есть священная роща. Это такой небольшой круглый холм, поросший дубами. Сам храм небольшой. Все, что видно, – это купол и красные черепичные крыши.
– Черепица лежит на деревянных стропилах. Еще что-нибудь?
– Больше вроде ничего, – огорченно призналась она.
– Вот ты и ответила, – мрачно вздохнул Гим и кивнул в сторону дымного столба. – Бывшая священная роща.
Почти незаметно долина превратилась в Суссфлэт. Далеко на севере в жарком мареве замаячили пики Суссволла. Богатая равнина была уже знакома Элиэль – мозаика садов, ярко-зеленых чеков, маленьких белых деревушек, – но она знала, что Гиму, выросшему в холодной земле, все это внове. Иногда вдалеке вспыхивал яркий блик, и она показала на него, объяснив, что это солнце отражается от крыши храма в самом Суссе. На востоке продолжал подниматься в небо зловещий черный столб.
Красная пыльная дорога в конце концов привела их к торному пути из Филоби в Тогвалби, который на поверку оказался такой же грязной колеей, только пошире. Движение по дороге в эту самую жаркую часть дня было довольно вялым: стада костлявого скота, перегоняемые на новые пастбища, редкие повозки, запряженные волами. Один раз Гим восторженно закричал, указывая на далекий отряд людей верхом на длинноногих моа. Элиэль подозревала, что это солдаты, и обрадовалась, когда они скрылись вдали.
Наконец Т’лин остановил Звездного Луча и подождал остальных.
– Надо устроить привал, – хмуро объявил он. – Драконы не вынесут такой жары. – Он кивнул в сторону холма чуть дальше по дороге, на вершине которого росла купа высоких деревьев. – Езжайте туда, я скоро догоню, – сказал он, а сам поехал к группке деревенских, глазевших на драконов.
В нормальном состоянии драконы потянулись бы за Звездным Лучом, но теперь они были слишком измотаны, чтобы сопротивляться командам. Гим заставил Красотку идти вперед; Гром и Пламя последовали за ними. Деревья имели гладкие стволы, увенчанные высоко от земли зелеными кронами. Они отбрасывали такую густую тень, что под ними ничего не росло.
– «Восок!» – скомандовал Гим и расплылся в улыбке, когда все три дракона послушались его. Довольный, он огляделся по сторонам. – Наконец-то прохлада!
Элиэль сползла с седла, ощущая себя такой же старой и разбитой, как сестра Ан.
– Разве это прохлада? Это просто кажется после той жары.
– Обязательно тебе надо возразить, да? Как называются эти деревья?
– Деревья-зонты.
– Ты это знаешь или сама сочинила?
– Ясное дело, знаю! – Раз она называет эти деревья зонтами, значит, для нее они – зонты, как бы там их ни называли другие. Она села на песок, прислонившись спиной к гладкому кожистому стволу. Воздух здесь и впрямь казался прохладным. До Филоби оставалось, должно быть, не больше пяти-шести миль. Отсюда можно было разглядеть даже пламя.
Гим помог спешиться монахине. Старуха была чуть жива. Она даже не потребовала свой меч, что само по себе уже было плохим признаком.
