— Какого наказания ты требуешь? — спросил Уолли.
— Смерти — что еще? — бросил Ннанджи.
Сапожник застонал.
— Наверное, это несколько чересчур?
Ннанджи ощетинился.
— У меня нет никаких сомнений, милорд брат!
Уолли задал неверный вопрос.
— Тогда какое наказание ты бы им определил, если бы был судьей? — В качестве обвинителя Ннанджи всегда стал бы требовать смертной казни, чтобы показать, что не боится проиграть дело.
— О! — Ннанджи задумался. — Старик ничего не понимал, верно? Он введен в заблуждение… отрезать ему косичку и сломать его меч. Штатским… правую руку.
Сапожник съежился от страха.
— Тогда они умрут с голоду, и их дети тоже, — сказал Уолли.
Ннанджи нахмурился.
— Какой приговор ты бы вынес, наставник?
Благодаря судьбу за то, что данный вопрос носит лишь гипотетический характер, Уолли сказал:
— Я думаю, вполне достаточно было бы их высечь. Главный виновник — их отец.
Ннанджи немного подумал, затем кивнул.
— Да, верно — хорошая порка, на публике. — Ннанджи смягчился!
— А адепт Киониджуи? Или мастер Киониджуи, если он завоюет себе повышение?
Глаза Ннанджи загорелись — поединок! И он вовсе не должен был быть гипотетическим!
— Он все еще может быть в Касре, когда мы туда вернемся? Или даже здесь, когда мы вернемся из Ча на следующей неделе?
— Если так, то он в твоем распоряжении.
— Спасибо, брат! — просиял Ннанджи.
Уолли подавил дрожь и взглянул на трясущегося сапожника.
— У адепта Ннанджи и у меня есть неотложные дела. Сейчас мы не можем задержаться, чтобы совершить правосудие, но мы вернемся. Предупреди всех своих братьев. И я намерен сообщить в ложу в Касре, что Тау нуждается в воинах.
Явно потрясенный подобной отсрочкой, сапожник вытер пот со лба.
Удивительно, как старик, а затем его сын-воин, умудрялись столь долго скрывать подобный протекционизм. Вероятно, это было возможно лишь благодаря близости ложи — любого свободного меченосца, проходившего мимо, легко было направить в Каср. Теперь же, если у них осталась хоть крупица разума, вся семья должна была покинуть город.
— Воины снова вышли на оживленную зловонную улицу. Уолли в задумчивости остановился, прислонившись к стене. Ему нелегко было разговаривать с Ннанджи на ходу.
Решение все еще было не вполне удовлетворительным. Если все братья Киониджуи сбегут, Тау останется без защиты, по крайней мере на несколько дней.
— Мы идем в храм? — спросил Ннанджи.
— Ты — да, как только я окажусь на корабле. Держи. — Уолли протянул ему несколько золотых. Жрецы были единственными посланниками, относительно которых можно было не беспокоиться, что они прикарманят деньги и забудут об их предназначении.
Ннанджи поднял брови.
— Передай весть в ложу. Но также спроси, знают ли они имя кастеляна — сам я сейчас не могу этого сделать, не так ли?
Возможно, старик ошибался; а может быть, и нет.
Если Шонсу был кастеляном ложи в Касре, тогда весть о позоре Уолли в Аусе наверняка дошла туда с помощью моряков. Когда «Сапфир» стоял в Касре, Уолли пытался уговорить Ннанджи посетить местный гарнизон. Возможно, опасности удалось бы избежать. А что делать теперь — возвращаться в Каср, или продолжать путешествие по кругу в Ов?
— Какая-то загадка, верно? — Уолли огляделся по сторонам, глядя на здания в псевдо-тюдоровском стиле и торопливо огибавших его людей. — Может быть, от меня требуется, чтобы я остался здесь? Симпатичный маленький городишко…
— Ты шутишь!
— Не совсем, — сказал Уолли. — Когда мы завершим свою миссию, что ты собираешься делать потом? Жениться на Тане и стать водяной крысой?
— Тана — это здорово, но… я — водяная крыса? — Ннанджи пожал плечами.
— Стать Седьмым?
— Со временем — конечно. Чем собираешься заниматься?
— Буду свободным меченосцем — честным и верным своим клятвам. — Ннанджи несколько озадачила внезапно возникшая философская дискуссия. — А ты?
— Я бы хотел больше узнать о Мире. Но в конце концов, полагаю, я поселюсь в каком-нибудь спокойном маленьком городке, вроде этого, и стану старостой. — Уолли усмехнулся своей мысли. — И воспитаю семерых сыновей, как старый Киониарру. И еще семь дочерей, если Джия этого захочет!
Ннанджи недоверчиво уставился на него.
— Старостой? Почему не королем?
— Слишком много нужно крови, чтобы этого добиться, и слишком много работы после. Но мне нравится Тау.
— Если ты этого хочешь, милорд брат, — почтительно сказал Ннанджи, — то я уверен, что Богиня тебе поможет. — Он с отвращением наморщил свой вздернутый нос. — Я лично постараюсь найти что-нибудь получше.
— Уолли боялся, что моряки могут забеспокоиться и поспешить с отплытием, но Брота обнаружила, что Тау — источник кожи. Хотя «Сапфир» был тяжело нагружен мрамором, его трюм был далеко не полон. Брота обожала торговлю… а в городах колдунов не было кожевников. Таким образом, вернувшись, воины обнаружили, что на корабле пахнет как в мастерской сапожника, а тяжело дышащие рабы носятся вверх и вниз по трапам, загружая на корабль сапоги и туфли, объемистый, но не тяжелый груз.
Брота и Томияно нахмурились, услышав новость о том, что лорд Шонсу не смог набрать воинов себе в помощь в Тау, но, похоже, их это не удивило. Ннанджи отправился в храм, а Уолли — на поиски Хонакуры, чтобы посоветоваться.
Вечера стали короче, и погода начала портиться. Ближе к ночи подошел грозовой фронт, и «Сапфир» раздраженно дергался на якоре посреди реки, со странно низким из-за мрамора центром тяжести. Лил дождь, стекая сквозь шпигаты. Холодная, мокрая темнота вползла в рубку еще до того, как закончился ужин.
Уолли был еще более озадачен, чем раньше. Жрецы обещали Ннанджи, что передадут весть в ложу. Тамошним кастеляном до недавнего времени был лорд Шонсу — так они сказали — но, по их мнению, теперь там был кто-то новый, чьего имени они не знали. Кастеляны часто приходили и уходили. Что теперь должен был делать Уолли? Возвращаться в Каср, или двигаться дальше в Ов? Логично было возвращаться в Каср, поскольку там он мог найти воинов, но ему угрожала серьезная опасность быть обвиненным в трусости. Похоже, в божественной загадке подразумевался все же Ов, но смысла в этом было не слишком много.
Сидя на полу и обняв Джию, чтобы было теплее, он передал новость о том, что в Касре есть ложа.
Холийи нарушил двухдневное молчание, сказав:
— Я слышал. Не знал, что это имеет значение.
— Значит, Каср, — твердо провозгласила Брота. — Три дня пути до Ча, затем обратно в Каср! — Похоже, следующий город всегда должен был появиться через три дня, но на практике путь каждый раз занимал больше времени.
