Френа отшатнулась, так потряс ее отцовский крик, а затем выпалила в ответ:
— Они хотели заживо похоронить человека!
— Нет! — Ее отец рухнул на стул, страшно побледнев. — И они решили, что вы его спасаете? О Френа! Как ты могла быть такой… О чем только думал Верк? Что ты сделала с Верком?
— Сделала? Да ничего. А что я могла с нимсделать? Я не имела ни малейшего понятия о том, что там происходило. И всего лишь хотела посмотреть. Верк вел себя безупречно, мы постарались как можно быстрее оттуда уехать. — Она уставилась на Хорта, в глазах которого застыл ужас. — Отец, что случилось? Тебе нехорошо?
Он облизнул губы.
— Ты должна принести клятвы, слышишь?! Должна! Через три дня, а не через шесть. И почему я этого не предвидел? Скажи Тринвару. Я напишу в Пантеон.
Она была так потрясена, что смогла лишь пролепетать:
— Три дня? Но это ведь очень…
— Три дня! — мрачно повторил Хорт. Френа поняла, что он не отступит.
ГЛАВА 8
Бенард Селебр знал, что Катрат рано или поздно ему отомстит, и теперь не сомневался, что его ждет смерть, но на какое-то время котенок лишился когтей. Радостно размышляя о том, что все рано или поздно умрет, Бенард шагал по лабиринту дворцовых коридоров. Он богат! Никогда в жизни ему не принадлежала даже крошка золота, он и мечтать об этом не мог. Браслет, который едва сходился на могучем предплечье сатрапа, прекрасно наделся на бедро Бенарда, и теперь его скрывала набедренная повязка Транта.
Он прошел мимо стен из сверкающих разноцветных кирпичей, миновал дворики и залы и поднялся по лестницам к храму Веслих — точнее, на женскую половину, расположенную за ним. Всю дорогу он обменивался улыбками со знакомыми, останавливаясь время от времени, чтобы поговорить о помолвке Нильса и ужасах похмелья. Он даже наткнулся на мать Нильса, которая отметила его голодный вид и обещала ему роскошный ужин, если он придет к ней вечером в гости. Он обещал прийти: она все-таки вдова и страдает от одиночества.
Леди Ингельд, представительница династии Косорда, свет Веслих, пролившийся на Косорд, жена сатрапа и мать Катрата, стала приемной матерью для многочисленных флоренгианских заложников. В этой части дворца Бенард рос с того самого дня, когда его привезли в Косорд, и до тринадцати лет. В отличие от других городов Косорд не прятал представительниц королевской семьи за решетками и не ставил евнухов их охранять, однако взрослым мужчинам требовалась уважительная причина, чтобы сюда войти, и они должны были придерживаться определенных правил. Рисунок у Бенарда под мышкой — вполне уважительная причина. Но лишь боги знали, как Ингельд к нему отнесется — возможно, ее охватит невероятная ностальгия, ведь когда-то она любила это чудовище. Даже собак можно любить.
Когда Бенард приблизился к Храму, он услышал зловещий грохот литавр, означавший, что Ингельд проводит церемонию поклонения огню. Сегодня был не священный день. По всей видимости, Ингельд куда серьезнее Сансайи отнеслась к знакам, которые та увидела сегодня во дворце.
Через несколько мгновений Бенард оказался у основания пирамиды. Священный огонь под бронзовым толосом на вершине скрывала толпа жриц и прислужниц, стоявших между колоннами; вокруг собралась небольшая толпа прихожан. Это место можно было по праву назвать истинным сердцем города (а вовсе не Пантеон или дворец сатрапа). Здесь проводились женские церемонии — заключались браки, дети получали имена — и здесь же Ингельд толковала предзнаменования.
В прошлый раз Бенард приходил в храм во время мрачных дней, следующих за праздником Демерна. Пост, воздержание и молитвы могли продолжаться один или несколько дней, а иногда и вовсе ни одного, в зависимости от погоды. Когда Ингельд видела на рассвете священную звезду Нартиаш, она снова зажигала священный огонь, объявляя о наступлении первого дня нового года и читая пророчества в языках пламени.
Бенард стоял в толпе. Он отчаянно хотел спать и охрип после разгульной ночи, и все же услышал предсказания Ингельд: осторожные, но не пугающие. Хорольд велел принести больше жертв, чем обычно, однако дал разрешение на обычный праздник. Неужели с тех пор какая-то ошибка разгневала богиню? Или Сансайя пала жертвой воображения? Разумеется, увиденное ею могло иметь отношение только к сегодняшней аудиенции, а Ингельд интересовала судьба всего города в течение целого года. С точки зрения Хорольда, утренняя аудиенция прошла не слишком удачно. Можно только догадываться, что думает о ней Катрат.
Стоя над крышами дворца и красными парусами плывущих мимо лодок, Бенард смотрел, как Врогг, самая могущественная река, прокладывает себе дорогу по равнине и исчезает вдали у так называемой стены мира. Весной Косорд превращался в остров, ведь даже когда в реке было мало воды, она стояла выше уровня равнины, так что самый обычный разлив затапливал набережные. Если этого не происходило, наступал голод. В нынешнем году разлив был вполне приличным, не слишком сильным, но каналы, пересекавшие равнину, все еще заполняла вода, и зеленые ростки уже начали появляться на полях: жди хорошего урожая.
Сверху Косорд был почти не виден. Маленькие дворики у домов походили на крошечные зеленые точки, но крытые соломой крыши сливались с грязными улицами и стенами — да и с рекой и долиной. Людей, занятых своими делами, скрывали ветви деревьев или свесы крыш, так что даже Светлые, глядящие вниз с голубых небес, могли подумать, что населен лишь берег реки, где располагались доки, рынок и главная улица.
Яркое сияние солнца слепило опухшие и больные глаза Бенарда. Прикрыв их рукой, он огляделся по сторонам и в очередной раз поразился тому, как велик мир. На востоке и севере небо окрасили глубокие синие тона; на юго-западе оно было бледным, точно пахта. Там раскинулся огромный Океан, теряющийся в синеве неба.
Пока Бенард раздумывал, дождаться Ингельд или отправиться домой спать, чей-то острый ноготь ткнул его в бок. Он опустил глаза и рассмеялся.
— Двенадцать благословений, старая матушка. — Он нежно обнял старуху.
Молит была доверенной служанкой Ингельд. На ее морщинистом лице появилась улыбка, беззубая и добрая, но не слишком широкая — не то паренек еще решит, будто все в полном порядке.
— Нам сказали, ты умер от тяжелой болезни.
— Прошло не так много времени!
— Очень много. — Улыбка погасла. — Леди велела тебе идти к олеандрам и подождать ее там.
Бенард удивился.
— Спасибо, старая матушка.
Тонкими, слабыми пальцами она схватила его за запястье. Затянутые пеленой глаза смотрели на него с беспокойством.
— Будь осторожен, дружок.
— Конечно! Я всегда осторожен.
Он отошел, стараясь никому не попадаться на глаза, но и не прятаться.
Ингельд, судя по всему, выдала эти указания до начала церемонии. Ей тогда еще не доложили, что произошло на аудиенции. Как же она узнала, что он к ней придет?
