А когда земное царство
Уйдет, как прах, сквозь пальцы,
Не обнаружишь пустоту.
– Отличная песня, – сказал Скольд. – Тоже ваша, я правильно понял?
– Да, – кивнул Итрандил. – Я сочинил их несколько тысяч. Хватило времени за семьдесят-то лет.
– Я лишь не понял, почему она про войну, ведь в Схарне давно никто ни с кем не воюет.
– Я порой и сам удивляюсь тому, что пишу. Никогда ведь не был на войне, но в своих снах сражаюсь очень часто. Должно быть, память рода говорит во мне.
– А может, вам просто снятся вещие сны?
– Не хотелось бы, – поморщился эльф. – Хотя как знать… Посмотришь вокруг – и по–веришь, что скоро на мир обрушится гибельная война.
– Это точно, – печально вздохнул музы–кант.
– Извини, я некоторое время не смогу поддерживать беседу. – Индалинэ ощутил знакомое покалывание в затылке.
Вместе с этим пришло облегчение: стало быть, с Эрталионом все в порядке.
«Да, отец».
«Здравствуй, сынок. Твое расследование продвинулось?»
«Пока что нет. Я, можно сказать, только начал».
«Можешь не продолжать. Хранители ошибались, считая убийцу эльфом. Он не имеет к нашему народу никакого отноше–ния».
«Как ты узнал об этом?»
«Сказали сами хранители. Двое из них прибыли сегодня в Кандар. Им удалось уз–нать, что отступник – человек и что он слу–жит герцогу Фирену».
«Вот как? Так, может, мне все же попыта–ться вычислить его? Я успел познакомиться с придворным магом герцога».
«Оставайся в городе, но пока ничего не де–лай. Ты не подумал о том, что твой новый знакомый сам может оказаться тем самым отступником?»
«Ты прав. Не подумал. Но зачем, в таком случае, мне оставаться в Билане?»
«Хранители Лой и Даргор вечером отпра–вятся туда. Будете действовать вместе. Эльфийская честь не попрана, но покойный Эрлангус был моим другом, не забывай».
«Понятно. Скажи им, что меня можно найти в гостинице «У лепрекона». Да, что там с троллями?»
«Тех, что вторглись вчера в наш лес, бо–льше нет. Но много еще осталось в других местах. Сегодня состоится небольшой со–вет, а чуть позже мы нанесем удар возмез–дия».
«А я, как всегда, должен буду пропустить самое интересное».
«Разве охота за магом-отступником – ме–нее интересное дело, чем вышибание душ из мерзких болотных карликов?»
«Знаешь, честно сказать, я бы лучше у пруда с девчонками посидел».
«То-то же. Ладно, я заканчиваю. Гости на–чинают прибывать. Всех благ».
«Всех благ, отец».
Индалинэ вышел из прострации и увидел, что по аллее движутся в их со Скольдом сторону две мужские фигуры. Один из идущих, высокий и толстый человек, чья массивная фигура в буквальном смысле заслоняла солнце, что-то говорил своему спутнику, указывая на эльфа. А из-за плеча его выгляды–вало что-то, весьма напоминавшее рукоять меча. «Неужели снова придется драться? – подумал Индалинэ. – Занзара, как же мне это надоело!»
– Привет, – сказал великан, подойдя к скамейке. – Я вижу, у вас тут весело. – Раз–мерами он значительно превосходил Заффу – и казался еще толще, поскольку весь был обвешан сумками, флягами и мешочка–ми. А то, что эльф принял было за оружие, оказалось гитарным грифом.
– День добрый, господа, – молвил Индали–нэ, готовый в любую минуту настучать «гос–подам» по рогам. – Не сказал бы, что мы раз–влекаемся. Но и не грустим особо.
– Привет, Феликс, – сказал Скольд, вста–вая и протягивая руку сначала толстяку, а после его товарищу. – Когда приехал?
– Да только что,– улыбнулся детина. – Шел домой и услышал музыку. Ты же зна–ешь, я никогда спокойно не пройду мимо, если играют на гитаре.
– Познакомься, это – Индалинэ Итрандил, музыкант из Кандарского леса.
«Музыкант? – подумал Индалинэ. – Да, а самом деле – кто же я? Просто эльф? Обидно как-то. Воин? Но ведь ни разу не был на войне. Так что мальчик прав – я дей–ствительно музыкант из Кандарского леса».
– Меня зовут Феликс, – сказал толстяк, поклонившись: видно, он был знаком с эльфийскими традициями. – А это Велон. – Спутник Феликса выглядел очень мрачным. Он не проронил ни слова, а лишь сдержанно кивнул. – Ему нелегко пришлось. Поехал в столицу за лучшей долей, да нарвался там на каких-то лихих ребят – до нитки обобрали. Я помог ему вернуться обратно.
– Мне повезло, что я встретил Феликса, – сказал Велон. – Иначе сгнил бы на улицах Эльнадора.
– Вы, Феликс, стало быть, тоже ездили в столицу? – полюбопытствовал эльф.
– Ага. Я ведь музыкант, как и вы. Раньше пел песни просто так, для души. Работал в местном крематории, но его уж полгода как закрыли. Теперь я уличный бард. Раз в месяц выбираюсь на заработки в Эльнадор. Улов с каждой поездкой все больше, так что о прежней работе не жалею. Хотя и есть за что сказать ей спасибо. Ежедневная близость смерти определенным образом на меня повлияла.
– Феликс тоже сам пишет песни, – пояснил Скольд.– Спой что-нибудь из своего Феликс.
– Да, я с удовольствием послушаю, – поддержал его Индалинэ, у которого совер–шенно неожиданно появилось свободное время.
—Ну что ж… – Феликс снял с плеча гита–ру.– Песня называется «Слезы времен».
Когда он начал петь, Итрандил был удив–лен. В отличие от прочих бардов, что стара–лись придать своему голосу ангельские ин–тонации, Феликс рявкал, как медведь:
Слезы времен —
Солнца прах.
Слезы времен —
Море иллюзий.
Разрушь гегемонию прошлого,
Дракона сомнений убей.
Избавься от злого и пошлого,
Исчезни из мира людей.
Пусть пламя сжигает печаль твою—
Не стоит об этом жалеть.
Туда, где ветра в вышине поют,
Стремится душа улететь.
Пусть сердца язвящие раны
Болеть перестанут к утру,
И гнет меланхолии странной
Исчезнет, как пыль на ветру.
Слезы времен —
Солнца прах.
Слезы времен —
Море иллюзий.
Словно пыль на ветру!
Тут Феликс принялся яростно колотить по струнам, и мелодия превратилась в бурля–щий водоворот, в котором действительно можно было услышать – да что там: уви–деть! – танец очищающейся от боли былых обид и лишений человеческой души.
– Ну что скажете, сударь эльф? – спросил толстяк, завершив песню. – Мы ведь тоже не лыком шиты, а? – От переизбытка чувств Феликс с размаху хлопнул но спине погру–женного в свои невеселые думы Велона.
Тот, вытаращив глаза, пошатнулся, но ни–чего не сказал – ему сейчас было не до музы–ки.
– Да, замечательная песня, – кивнул Ин–далинэ, которому и впрямь очень понравилось сочине–ние Феликса.
