Дугу в виде кошачьей головы начало крючить, гнуть и метать из стороны в сторону.
С удаляющимся воплем Фуркис улетел за горизонт, а силуэт свиньи выстрелил из светящегося провала и, пролетев, как сверкающий метеорит, над холмами, на страшной скорости врезался прямо в оборонительную стену. Сторожевая башня, на вершине которой мирно спал несущий дозор обормотец, накренилась и рассыпалась на сотни кубических фрюпсов. Оборонительная стена медленно закачалась из стороны в сторону, заходила волнами и рухнула, раскатившись по траве мягкими валунами.
Спустя минуту в развалинах показался помятый пятачок. Пятачок дернулся пару раз, сдавленно хрюкнул, и из-под валунов с трудом выкарабкался свинохам. Его качало, на лбу красовалась здоровенная шишка, а пятачок он придерживал копытцами.
— Свинелло, это ты, дружище! — ахнул Вурделло. — Уж не чаяли увидеть! А ты не мог упасть в другом месте?
Свинелло нахмурил лоб в тяжком раздумье, потряс головой и в недоумении уставился на друга. Перед глазами у него кружились целых четыре Вурделло и не меньше десятка антивампиров, с крылышками и звездочками.
— А где Санди? — хором спросили Вурделлы, неуклюже порхая и цепляясь друг об дружку ушами.
— Да-да, где, а ну говори, негодная свинья! — подхватили с противным тонким писком антивампиры, хлопая крылышками и разбрасывая разноцветные звездочки.
— Выхрюужоснепомню… — смог выдавить из себя Свинелло, прежде чем рухнуть обратно на развалы фрюпса.
Глава 6 В ТУМАНЕ
В панике бросившись в свиной ход, Свинелло, Вурделло, Брю и Молли попросту не заметили, что один из них отстал. Саше, как всегда, повезло: оступившись, она зацепилась безразмерной курткой за колючий кустарник. Шипы вцепились в рукав и воротник, не давая вырваться, будто нарочно удерживая ее на месте, пока остальные прыгали в розовую светящуюся дыру.
— Подождите! — закричала она вдогонку беглецам, но они не слышали ее, да даже если бы и услышали, ничего бы не смогли поделать — они уже неслись по свиным ходам.
Саше только оставалось смотреть, как дыра медленно растаяла. Бежать было некуда, да и бессмысленно. Со всех сторон к ней тянулись призрачные руки. Они нащупывали рукава, белые когти царапали куртку. Саша зажмурилась и попятилась, рискуя сорваться с обрыва в реку.
Вдруг прямо перед ней выросла фигура в черном плаще. Сверкнул длинный меч, послышался свист рассекаемого воздуха. Хлесткие удары разносились по лесу. Саша на секунду открыла глаза и тут же зажмурилась снова — меч пронесся совсем рядом. Девушка пыталась разглядеть лицо нежданного защитника, но его скрывал надвинутый капюшон. Через минуту от призраков не осталось и следа — только белесая дымка поднималась наверх, к кронам деревьев. Фигура в плаще опустила меч и повернулась к Саше, молча протянув руку, чтобы вытащить ее из цепких объятий колючего кустарника.
Столкновение с призраками, спасение в лице молодого человека, романтическая обстановка — на миг ей показалось, что жизнь начала идти именно так, как и должна бы идти.
— Кто это? Брентон? — с надеждой выдохнула Саша, моментально позабыв про все разочарования и обиды. — Это вы? Да?
Несколько секунд они стояли друг напротив друга, у Саши бешено колотилось сердце. Незнакомец поднял руки, чтобы скинуть капюшон, но вдруг прямо над их головами раздался кошачий вопль, будто одному всем хорошо известному коту наступили на хвост или он потерял что-то очень для себя дорогое. Раздался хлопок, затем — звук падающего предмета, а молодой человек в плаще беззвучно исчез, словно растворившись в воздухе. Романтическое свидание с треском провалилось, не успев толком начаться.
— Мне нада и нескем подрацца! — выдал котомонстр Фуркис, увесисто плюхнувшись в кучу листьев. — Вот просто нескем!
— Да что ж это такое! — в сердцах воскликнула Саша. — Опять ты! Кто тебя сюда звал? Почему ты всегда все портишь, особенно мне?!
— Я серо-монстро… я ико — монстре. я кото-монстро! — запел Фуркис. — Мягррр…. Все котлеты в Фрире мои, тыц-тыц-тыц… А вот подрацца нескем… Пашли наровуем катлет, сестренка! — Он хлопнул лапой по Сашиному плечу, при этом зацепившись за куртку когтем.
— Отцепись от меня! — Саша пыталась вырваться. — Вот только этого мне не хватало еще…
В таком состоянии Саша еще не видела Фуркиса никогда, да и, наверное, никто во Фрире не видел. Шерсть его стояла дыбом, уши, свернутые в трубочки, смотрели в разные стороны, а глаза приняли сложную геометрическую форму.
— Пааашле гуль… лять! Я сегодня угощаа! — продолжал выступать котомонстр, дергая лапой, раскачиваясь из стороны в сторону и пытаясь рулить хвостом. — Мы придем иа… иа… тберем все котлеты! Кот-лета! Иф ю ол май майнд! Йа ик самый лучшей кота монстро фриррррр…. Йааахаааа!
Раздался хлопок, и Фуркис, взмахнув лапами, снова нырнул в свой кошачий тайный ход, но на этот раз прихватив с собой Сашу, которой так и не удалось освободиться от вцепившегося в нее кошачьего когтя.
Тайный ход вполне мог бы сойти за кошачьи американские горки, только там аттракцион в конце концов останавливался, а здесь конца и края ему было не видно.
Если свинские ходы были розовыми и счастливыми, то кошачьи — сплошь полосатыми, мохнатыми и крайне скандальными. В нос летели клочья шерсти, и, что раздражало больше всего, со всех сторон раздавался истеричный мяв. Возможно, что это кошачье пространство, древнее и тайное, не всегда было таким, а становилось подобным лишь в моменты попадания в него небезызвестного котомонстра.
А сейчас Фуркису явно требовалось устроить дебош. И хотя пролетавшие мимо котомонстры шарахались, он все равно умудрялся кого-то толкнуть или подставить подножку.
— Идити атсюда, я вас не люблю! — надрывался котомонстр, размахивая конечностями. — Завистники! Кыш фее тут, пролетаит Фуркисс!
Наконец толпа разъяренных котомонстров, очевидно передумав отправляться по своим делам, развернулась и, как рой разозленных мохнатых пчел, ринулась по пятам за Фуркисом.
— Ой, ничего себе… — ахнула от ужаса Саша, оглянувшись назад и увидев налитые кровью глаза, растопыренные когти и выгнутые кошачьи спины.
— Йа кото монстро, йо, тыц-тыц! Йа пацифист икот а все казлы! Свино тьфу термосо бацц! Даганю и в лоп какдам! Кот лето кото лето тыц-тыц!!! Все за мну йахаааа-ха-ха! — Фуркис продолжал исполнять свою нелепую песню, набирая скорость и вкручиваясь, как штопор, на бешеной скорости в полосатое пространство, увлекая за собой и Сашу.
— Ах ты, паршивый недокоток! — раздавался за их спинами возмущенный кошачий ор. — А ну-ка, давай подеремся!
— Эй, кисы, вы его не так поняли, он совсем другое хотел сказать! Фуркис, заткнись, тебя сейчас бить будут, и меня вместе с тобой! — закричала Саша изо всех сил. — Я не хочу, не хочу больше здесь болтаться, мне надо в Бигрин, в дом Гугиса Мастерсона!
Кошачье пространство будто услышало ее слова и толкнуло Сашу в сторону и вниз, только взвизгнул уже вдалеке Фуркис, у которого в когте так и остался лоскут, вырванный из ее куртки.
