— Мэтт никогда не нарушил бы законы Барлы. Он не дурак.
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.
Эшер вздохнул.
— Гар, чего вы от меня хотите? Это же закон, его нужно соблюдать. Мы с вами не можем менять законы, как нам захочется, прощая тех, кого мы знаем.
Гар затопал ногами.
— Нет! Нет! Я хочу вовсе не этого… я…
— Нужно, чтобы все жили по одним и тем же правилам, — перебил его Эшер. — Чтобы все были равны перед законом. Иначе лодка, в которой мы все находимся, начнет раскачиваться и в конце концов перевернется, все мы окажемся в воде, и многие из нас утонут.
— Я это знаю, — глухо сказал Гар.
— Отлично. В таком случае давайте обсудим список дел на следующую неделю. Я тут сделал кое-какие пометки. Если вы пообещаете мне, что не будете смеяться, я зачитаю свои замечания и предложения.
— Хорошо, постараюсь не смеяться, — сказал Гар.
* * *
Обсуждение расписания встреч и совещаний длилось до конца дня. У Эшера гудела голова. Он плохо разбирался во всех этих Объединениях скотоводов, Гильдиях пекарей, горняков и виноделов.
Гар коротко рассказал своему помощнику об истории их создания и о нынешних проблемах. В конце концов Эшер понял, что его замечания и предложения смехотворны, и отказался от них. Его пугали те огромные задачи, которые предстояло решить им с принцем.
Теперь ему казалось, что пятьдесят тринов в неделю — недостаточная плата за такой нелегкий труд.
Они закончили обсуждение, когда уже сгустились сумерки. Эшер со стоном откинулся на спинку стула и потер глаза.
— Не представляю, как бы вы справились со всем этим без моей помощи, — промолвил он. — Неужели король тоже завален работой?
Гар кивнул.
— Да, у него очень много дел. Именно поэтому он возложил часть обязанностей на меня. Видя, что я с ними успешно справляюсь, он постоянно увеличивает нагрузку.
Эшер усмехнулся.
— Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, да?
— Похоже на то. — Гар подавил зевок. — Надеюсь, тебя не пугает эта лавина дел. Большинство проблем можно решить путем переговоров. Люди любят, когда их внимательно выслушивают. Как только ты поближе познакомишься с…
В этот момент раздался стук в дверь. В комнату вошел Реми и, поклонившись, протянул принцу записку.
— Прошу прощения, ваше высочество. Записка из дворца.
Взяв записку, Гар отпустил посыльного. Развернув листок бумаги, он пробежал его глазами и вздохнул.
— Тимон Спейк доставлен в караульное помещение, — сообщил он. — Утром состоится предварительный допрос в присутствии членов Тайного Совета.
— И что это значит? — спросил Эшер.
— Это означает, что он должен будет ответить под присягой на вопрос, признает ли себя виновным. Если он скажет «нет», то предстанет перед открытым судом, и его вина будет доказываться в судебном процессе. Там же будет определяться и мера наказания.
— А если он скажет «да»?
Гар помрачнел.
— Тогда он не доживет до следующего рассвета.
— Его казнят так быстро? — удивился Эшер.
— А зачем продлевать агонию? Я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня, Эшер. Сходи в здание караульни и удостоверься в том, что этот Тимон Спейк ни в чем не нуждается. Пусть его поместят в удобную комнату, накормят досыта и ничем не досаждают. В настоящее время он всего лишь обвиняемый, а не осужденный. Однако его подозревают в столь чудовищном преступлении, что я опасаюсь за его жизнь.
Эшер оторопел.
— Вы думаете, что даже в здании караульни ему грозит опасность?
— Капитан Оррик — порядочный человек и превосходный офицер, — осторожно сказал Гар. — Но его могут захлестнуть чувства. Я хочу, чтобы он и его подчиненные хорошо поняли, что нельзя устраивать самосуд над этим человеком.
— Вы хотите, чтобы я прямо сейчас отправился туда? — пряча свое недовольство, спросил Эшер.
— Да. — Гар взял перо и бумагу и быстро написал записку. — Передай это Оррику. Здесь написано, что ты действуешь от моего имени, и он должен во всем подчиняться тебе.
— Но он может не поверить, что это вы написали, — сказал Эшер. — А если этот Оррик заявит, что я подделал вашу подпись, и решит, что я нахожусь в сговоре с Тимоном Спейком и хочу помочь ему бежать?
Гар, нахмурившись, взял записку из рук Эшера и направился к двери. Эшер последовал за ним. Они спустились на первый этаж в кабинет Даррана.
— Что-то случилось, ваше высочество? — спросил личный секретарь принца, увидев Гара.
Гар капнул на сложенную записку темно-красного воска и запечатал ее своим фамильным перстнем с гербом королевского дома.
— Немедленно пошлите курьеров, — сказал он Даррану, — я отменяю все встречи, намеченные на завтра.
— Хорошо, ваше высочество, — сказал Дарран. — Могу я узнать, какова причина…
— Нет, — оборвал его Гар и, не обращая внимания на обиженного Даррана, вручил запечатанную записку Эшеру. — Не задерживайся. Я буду ждать твоего доклада.
— Слушаюсь, ваше высочество, — промолвил Эшер и сунул записку в карман. — А что мне делать, если я обнаружу…
— Все, что сочтешь нужным. В рамках разумного, конечно. Имей в виду, что я должен буду ответить за все твои действия перед Тайным Советом.
— Я все понял, ваше высочество, — сказал Эшер и вышел из кабинета.
С каждой минутой он все больше убеждался в том, что ему недоплачивают. Эшер и не предполагал, что помощнику Правителя олков придется выполнять столь трудные поручения.
* * *
Дафна не ожидала увидеть в этот час Эшера. Но по центральной улице, ведущей от дворца к рыночной площади, верхом на Сигнете ехал именно он. Заметив столпившихся у входа в здание караульни олков, он нахмурился. На его лице отразился испуг, сменившийся яростью. Дафна видела, как шевелятся губы Эшера. Очевидно, он шептал проклятия.
Дафна хорошо понимала состояние Эшера. Ее так и подмывало произнести крепкое словцо, чтобы дать выход эмоциям.
— Эшер! Эшер! — окликнула она его, пробираясь через толпу и махая рукой.
Увидев ее, он натянул поводья и остановился.
— Дафна? Что ты здесь делаешь?
— Я хотела задать тебе тот же вопрос, — промолвила она.
— Я еду по важному делу, — сказал Эшер и, наклонившись над лукой седла и понизив голос, спросил: — Ты понимаешь, что здесь происходит?
Дафна кивнула.
— Да, понимаю. Я знаю, что случилось. Да и все, кто здесь находится, уже знают об этом. Нам не нужно официального сообщения из дворца. А завтра новость облетит всю столицу.
