Конройд его не слушал.
— Учитывая твое новое положение в королевстве и для сокращения бремени расходов на твое содержание, большая часть слуг будет переведена. В услужении останется только Дарран, чтобы заботиться о мелких повседневных нуждах. Надеюсь, он умеет готовить. И убирать.
— Один человек? — недоверчиво переспросил Гар. — Заботиться обо всей Башне? Дарран стар и недавно побывал в больнице! Нельзя ожидать от него, что он…
— Можно, — возразил Конройд, улыбаясь. — Наверное, ты и сам сумеешь о чем-то позаботиться. Видит Барла, времени у тебя будет предостаточно.
— Конройд, — негромко и с укором пробормотал Холз. Больше он ничем не помог Гару.
Советник невозмутимо продолжил:
— Конюшни мы, конечно, опустошим. Лошади и сбруя будут проданы.
Гар вскинулся.
— Продавать? Баллодэра? Нет! Это подарок моего отца, ты не имеешь права…
— Твое содержание надо чем-то оплачивать. Учитывая, что ездить верхом в ближайшее время тебе не придется, позволь спросить: зачем тебе лошади? Животных продадут вместе с упряжью. — Конройд подступил ближе, сверкнув глазами. — Ты смеешь жаловаться? Не стоит. У милосердия есть свои границы. Ты избавлен от страданий, мальчик.
— Избавлен? — переспросил Гар и рассмеялся. — Я твой пленник.
Холз громко откашлялся.
— Если эта Башня и стала твоей тюрьмой, то ты построил ее собственными руками.
— И вполне сойдет для тюрьмы, она даже не лишена удобств, — добавил Конройд. — Думаю, твой олк с удовольствием поменялся бы с тобой местами.
У Гара свело желудок спазмом.
— Не трогайте его, Конройд. Вы получили, что хотели. Он в тюрьме и осужден на казнь. Даже для вас этого достаточно.
Конройд стоял молча, и Гар обратился к Холзу:
— Служитель Барлы, молю тебя, повлияй на Джарралта. Если не ради меня, то хотя бы ради любви, которую ты питал к моему отцу.
Холз поморщился.
— Да уж, господин, ради вас я этого делать не стану.
— Ради тебя никто ничего делать не станет, — вмешался Джарралт. — Цени то, что я тебе оставил. Помни мою доброту. И помни о том, что олки остаются заложниками твоего разумного поведения и молчания. Если хоть слово о подвигах Эшера выйдет за пределы этих стен, то ты пожалеешь о последствиях.
— Понятно, — вымолвил Гар, обдумав услышанное. — Я не подчиняюсь, а страдают другие?
Конройд ядовито улыбнулся.
— Именно. Далее, я предлагаю тебе посвятить часть времени написанию короткой, но приятной слуху толпы речи, с которой ты выступишь в нашем высокочтимом Общем Совете. Что до заседания, то я пришлю за тобой после полудня. И не заставляй меня ждать.
Пересилив себя, Гар промолчал. Взглянул на Холза.
— Насчет Дурма…
— Я сейчас отправляюсь в королевский лазарет, — сообщил служитель Барлы. — Ему должен быть оказан всяческий почет и уважение. Он в этой неразберихе не виноват.
«Так ли это?» — хотелось спросить Гару. Он отчаянно жалел, что у него не хватило времени, чтобы обстоятельно побеседовать с Дурмом. Узнать побольше о дневнике Барлы и о том, как его использовал Дурм, если использовал, и почему он является последней надеждой. Необходимо найти дневник. Если есть избавление от этого кошмара, то, возможно, он отыщет его в нем?
— Благодарю, Холз, — сухо произнес Гар. — От себя лично и от имени отца. — Он снова повернулся к Конройду: — Вам необходимо найти преемника Главного мага.
Конройд пожал плечами.
— Конечно. Позже найдем.
— Нет. Сейчас. Закон ясно гласит, что вы должны…
— Закон? — Конройд рассмеялся. — Ты сидишь здесь истолкуешь мне о законе? Придержи язык. Помни, кто ты теперь есть.
Гар почувствовал себя очень странно. Тело словно распадалось на части, и он как будто выплывал из него.
— Буду помнить. Мы закончили?
— Пока да.
— Тогда уходите.
Брови Конройда приподнялись.
— Уходите, ваше величество.
Гар открыл было рот, чтобы произнести что-нибудь такое, о чем он наверняка потом пожалел бы, но ему помешало внезапное появление Даррана.
— Простите меня, ваше величество, но из городских казарм доставлено срочное сообщение. От капитана Оррика. Посыльный ждет внизу вашего ответа.
Конройд протянул руку.
— Дай сюда.
Дарран изумился.
— Господин, оно адресовано королю.
— Дай сюда.
Ничего не понимающий Дарран в замешательстве посмотрел на Гара, и тот кивнул. Получив письмо, Конройд взломал печать и прочитал послание. Затем сложил лист и сунул в карман.
— Скажи посыльному, пусть передаст капитану Оррику: я прибуду в казармы в надлежащее время.
Дарран шагнул к Гару.
— Господин?..
Гар смотрел в пол.
— Делай, что говорит Джарралт, Дарран.
— Слушаюсь, господин, — поклонился старик и вышел.
— Что в письме? — спросил Гар.
Конройд пожал плечами.
— Ничего такого, что теперь касалось бы тебя.
Джарралт и Холз удалились, забрав с собой подписанные Гаром документы. Гар бесцельно и бездумно бродил по комнате, словно лодка, унесенная отливом в море. Вернулся Дарран и остановился у дверей.
— Ваше величество…
— Не называй меня так.
Дарран шагнул в комнату.
— Господин, советник Джарралт отдает приказы. Он говорит…
— Я знаю, что он говорит, — прошептал Гар и пробежал пальцем по корешкам книг, стоящих на столе. — Джарралт любит поговорить.
На лице Даррана отражались недоумение и отчаяние.
— Господин, он говорит, что вы больше не король.
— Он прав. У меня было трудное утро, Дарран, поэтому не надо на меня так смотреть.
— Ваше величество…
— Не называй меня так!
Звенящая тишина. Дарран осмелился шагнуть поближе.
— Господин…
— Ты знаешь, чем я был занят с тех пор, как сегодня утром открыл глаза?
Теперь Дарран перешел на шепот:
— Нет, господин.
— Тогда я тебе расскажу. Я позавтракал, отказался от трона и погубил своего друга. И смотри, еще даже полдень не наступил. Дарран, побыстрее найди мне ребенка, чтобы я успел задушить его до обеда!
— Господин!
Гар с удивлением понял, что рыдает. Горячие слезы, льющиеся из ледяных глаз. Из холодного сердца убийцы.
