— Ты не мог бы убраться отсюда? — крикнул он. — Убирайся, старик, оставь меня, старый дурак! Убирайся, оставь меня в покое!
Дарран выбежал из комнаты.
* * *
Казалось, долгие годы прошли, прежде чем Оррик вернулся. Когда дверь в подвал, где находились камеры, открылась, Эшер с трудом поднялся на ноги и шагнул к решетчатой двери.
— Пеллен! — позвал он нетерпеливо, вытягивая шею, чтобы увидеть, кто следует за капитаном. — Ты его привел? Он идет? Все разъяснилось? Что там у тебя за свитки? Это мое помилование?
Взгляд Пеллена был холоден и жесток, словно удар железной палкой по лицу.
— Замолчи.
Эшер почувствовал, как сжалось сердце.
— Пеллен, что случилось? Что… — Он замолчал, потому что в дверь вошел Конройд Джарралт. В руке он держал тонкую кочергу и на ходу постукивал ею по голенищу сапога. За ним следовал Уиллер, сияющий от радости. Последними вошли двое стражников с кандалами в руках — Окс Бандер и Трив Лэллард, его собутыльники и соперники по метанию дротиков в «Гусе».
У Эшера кровь отлила от лица, голова закружилась, и он на нетвердых ногах отступил от решетки.
— Пеллен? Что происходит?..
Оррик не обратил на него внимания — он смотрел на Джарралта. Тот кивнул. Оррик развернул свиток и начал читать.
Поскольку его застали во время совершения кощунственного и преступного деяния, доказательства коего неопровержимы, и поскольку данное преступление именуется нарушением Первого Закона Барлы, я, король Гар Первый, Заклинатель Погоды, приговариваю Эшера из Рестхарвена к смерти.
Онемевший от потрясения, он позволял словам накатываться и омывать его, как не раз позволял делать это волнам в океане.
Уличен в пагубном влиянии на короля… в организации заговора олков с целью узурпации трона… Более того, да будет известно, что означенный злоумышленник Эшер из Рестхарвена… дальнейшие злодейские планы… был готов использовать любые средства…
Оррик перестал читать. Ошеломленный Эшер не сводил с него глаз.
— Нет. Это неправда. Гар никогда… Это неправда. Это подлог! Джарралт…
Капитан шагнул к его камере и прижал пергамент к прутьям решетки.
— Это не подлог. — Его голос хрипел от гнева и боли. — Или ты не узнаешь подпись? И печать?
Подпись и печать принадлежали Гару.
— Ну и что? — возразил Эшер. Его начала бить дрожь. — Это ничего не значит. Гар не предал бы меня, не стал бы измышлять горы лжи о заговоре и захвате власти. Эту грязную работу, этот подлог состряпал Джарралт! Гар никогда бы…
— Довольно, Эшер! — крикнул Оррик, опуская пергамент. — Его величество отрекся от тебя. Все кончено.
Конройд Джарралт откашлялся.
— Ну, не все, капитан. Смерти предшествуют некоторые неприятности и неудобства. Если только Эшер не откроет нам здесь и сейчас имена своих сообщников.
— У меня нет сообщников, — ответил Эшер. — Мне никто не помогал, потому что не в чем было помогать. Не было никакого заговора!
— А король говорит, что был, — возразил Конройд Джарралт. — И я ему верю. Эй, стража!
Дверь камеры открыли. Бандер и Лэллард вошли внутрь. Они заковали его в кандалы, натянули и прикрепили цепи к прутьям боковых стен камеры так, что Эшер принял положение пугала, торчащего в поле.
— Прекрасно, — одобрил Джарралт. — А теперь оставьте нас.
— А как насчет суда и следствия? — спросил Эшер, когда стражники вышли, закрыв за собой дверь в подвал. Плечи у него уже болели от напряжения. Он видел, как Уиллер с горящими от возбуждения глазами подошел к клетке. — Что, суда не будет? Тимона Спейка судили!
— Ты не Тимон Спейк, — возразил Джарралт. — Сам король признал твою вину и приговорил к смерти.
— Он не стал бы этого делать! Он обещал!
Джарралт, не обращая внимания на Эшера, повернулся к Оррику:
— Капитан, скорее всего сообщников этого изменника мы найдем среди его близких знакомых. Поищите их и арестуйте, пока они не попытались скрыться от правосудия.
Дафна. Эшер подавил крик отчаяния. Только не это. Как предупредить ее? Возможно, с помощью магии, но как ею пользоваться?
Проклятая магия. Похоже, от нее одни несчастья.
Оррик тем временем поклонился Джарралту.
— Слушаюсь, господин.
— Уиллер.
— Да, господин?
— Помоги капитану Оррику. Ты лучше знаешь, кого искать и где именно.
Мерзавец раболепно согнул спину.
— Слушаюсь, господин. Конечно, господин.
— Да, Уиллер, и вы, капитан, еще одно… — Джарралт щелкнул пальцами, произнес какое-то слово, и Оррик с Уиллером замерли на месте как вкопанные. — Запомните. Эшера уличили в попытке овладеть магией, а не в использовании ее. Этой силы в нем нет. Знайте это и навсегда запомните.
— Это ложь, — произнес Эшер. Пеллен стоял неподвижно и смотрел, как слепой; казалось, душа его летает где-то далеко. Уиллер выглядел также — если только у слизняка была душа. — Я владею магией. И уничтожил бы тебя с ее помощью, если бы знал как!
Взгляд Джарралта был ужасен.
— И не узнаешь. Но если ты за тот короткий срок, что остался до казни, скажешь кому-то, что владеешь магией, я убью этого человека. И всю его семью тоже. Ты меня понял?
Эшер верил, что Джарралт так и сделает. Поэтому он кивнул:
— Понял.
— Молодец. — Джарралт еще раз щелкнул пальцами, и его остолбеневшие жертвы ожили. — Выполняйте приказ. И сделайте так, капитан, чтобы меня здесь не беспокоили.
Оррик поклонился. Похоже, он не пострадал от того, что с ним проделал Джарралт.
— Слушаюсь, господин. — Не взглянув на Эшера, он удалился; Уиллер семенил за ним.
Эшер видел, что Джарралт сделал пасс рукой над закрывшейся за ними дверью. Воздух перед нею потемнел и сгустился. Он ощутил, как сдавило грудь. Джарралт повернулся. Улыбнулся. Подошел.
— Ну, вот мы и одни.
Эшер чувствовал, что у него перехватывает дыхание.
— Гар не подписывал эти документы.
Джарралт вошел в камеру и сделал удивленное лицо.
— Ошибаешься. Он подписал.
— Нет. Ты их подделал. Ты…
— Эшер. — Губы Джарралта скривились, и улыбка переросла во что-то более многозначное. — Он их подписал.
И Эшер, наконец, поверил ему. Несколько мгновений он вообще не мог дышать. Он чувствовал гнев… тоску… ужас… Сердце его едва не остановилось.
— Тебе известно, что я действовал в одиночку. Ты знаешь, что заговора не было. Ты проникал в мой мозг. Тебе известно все.
