Тысячи факелов осветили трущобы, эту гнойную язву на теле города. Выбивались двери, грохотали тяжелые солдатские сапоги, ни один дом, ни один подвал не был оставлен без внимания. Именем короля хватали всех мужчин без исключения. С оказывавшими сопротивление расправлялись стремительно и жестоко. Суровые мечники, прошедшие через горнило войны, ничего не знали и знать не хотели о воровских законах, нищенском обществе и связях с первыми лицами города. Казавшийся незыблемым фундамент, на котором держались трущобы, рухнул в одночасье.
Мясник и Гиотурен в сопровождении двух десятков хорошо вооруженных молодых и отчаянных головорезов ушли через тайные ходы до самой окраины квартала.
— Ничего, ничего, — шептал Мясник, по-волчьи скаля зубы, — придет и наше время. Ох как мы будем резать, как мы будем резать! Ничего, ничего… Дайте только дожить, небось не впервой…
Тайные ходы закончились. Дальше предстояло прорываться по открытым улицам. Через два перекрестка и в Малый Гончарный переулок, а там уже врассыпную и затаиться по схронам. Город большой, ввек не сыщут.
Гибкий мускулистый нищий, посланный на разведку, горячим шепотом доложил:
— Мясник, на первом перекрестке сержант с десятком копейщиков, не стража — коронные. На втором тоже стоят, непонятно кто, но меньше, человек шесть. Дальше чисто.
— Прорвемся, — кивнул Мясник. — Главное — скорость. Сомнем копейщиков — и не задерживаясь вперед. Кто отстанет — виноват сам, спасать не будем. — Он нашел взглядом Гиотурена: — Ты пойдешь первым.
Гиотурен напрягся и затравленно огляделся, со всех сторон его окружали настороженные нищие. Мясник слабо улыбнулся:
— У тебя вид приличный. Сразу рубить не будут, а потом будет поздно. Понял?
Гиотурен не ответил.
— Да ты не тушуйся! — усмехнулся Мясник. — Ты же для меня как золотая корова. А кто будет рисковать коровой, приносящей золотых телят?
Эти слова убедили Гиотурена лучше любых заверений в дружбе. В алчность он верил больше, нежели в солидарность и партнерство. Коротко кивнув, он вышел вперед.
— На счет три, — тихо произнес Мясник и с этими словами ударил Гиотурена кинжалом в спину.
Лезвие прошло между ребер и пронзило сердце. Большая ладонь, зажавшая Гиотурену рот, не дала вырваться наружу предсмертному стону. Для верности Мясник перерезал ему горло и тихо опустил обмякшее тело на мостовую.
Мясник не стал бы старшиной нищих, если бы не обладал способностью учиться на своих ошибках. Сегодня молодой король преподал ему наглядный урок, и прожженный вор усвоил его на лету. Честному уголовнику не стоит забавляться заговорами, не его уровень — слишком большие ставки и слишком крутые игроки. Мясник машинально вытер кровь с кинжала и выдохнул сквозь зубы:
— Раз… два… Три!
Атака была неожиданной и жестокой. Больше половины копейщиков погибли, так и не успев ничего понять. Оставшиеся сплотились вокруг сержанта, но продержались недолго. Поднаторевшие в уличной поножовщине нищие не позволили им использовать преимущество, которое давали копья, и в схватке накоротке вырезали подчистую. За эту победу отряд Мясника заплатил шестью бойцами.
Не задерживаясь и не обращая внимания на раненых, нищие рванули к Гончарному переулку. Путь к свободе преграждала лишь жалкая кучка бойцов из второго круга оцепления. Уже просчитывавший свои дальнейшие планы Мясник краем глаза отметил необычное облачение охранявших перекресток воинов — короткие белые плащи с неясной в темноте эмблемой.
Полтора десятка против шестерых, почти троекратное преимущество. Нищие пошли в безоглядную атаку. Их встретили тремя алебардами и залпом из двух арбалетов. Шестой воин, с рыцарской цепью на груди, отскочил назад и затрубил в короткий изогнутый рог. Мясник грязно выругался и погнал свою гвардию вперед. Рыцарь протрубил в рог еще раз и, обнажив меч, бросился в гущу завязавшегося боя.
Старк и Локиртон отбросили разряженные арбалеты и, выхватив боевые топоры, встали на фланги их маленького отряда, прикрыв сосредоточенно рубящих алебардами друзей. Нищие, не выдержав их натиска, откатились назад, оставив своих раненых и убитых. Найманы, сохраняя строй, бросились за ними, не давая им остановиться и перегруппироваться.
— Куда?! — бешено проорал Мясник. — Сзади — смерть! Только вперед! Вперед, так вас и растак! Это наш единственный шанс!
Озверевшие нищие, откликнувшись на его призыв, кинулись прямо на алебарды. Первые двое погибли сразу, напоровшись на выставленные наконечники. Но алебарды на какое-то мгновение пригнулись под тяжестью мертвецов. И это дало остальным шанс. Прямо по телам своих товарищей, дико рыча на все лады, гвардия Мясника пошла на штурм. Строй разрушился. Древко алебарды выскочило у Ласло из рук, и разъяренный нищий налетел на него, размахивая тяжелой гномьей секирой. Секира прорубила выставленный Ласло щит и вонзилась в руку. Ласло закричал и отступил назад. В образовавшуюся брешь бросились остальные нищие. Гарт с Сардом сомкнули свои широкие плечи и не дали нищим добить Ласло. Оставив алебарду, Гард вырвал у напиравшего нищего из рук секиру и ударом закованного в сталь кулака проломил ему висок. Алебарда Сарда обломилась, и он отбивался обломком древка от двух насевших на него нищих. Ему на помощь пришел Старк, прикрывший орка своим щитом и давший тем самым ему возможность достать оружие. Локиртон удачным ударом проломил голову широкоплечему коренастому нищему, но топор завяз в черепе и выскользнул из руки. Тогда другой нищий ударил его отобранным у копейщиков копьем. Локиртон попытался закрыться щитом, но не успел. Копье ударило его в правое плечо, он отшатнулся. Нищий бросился следом, но напоролся на Рустама.
Вот и пришло время проверить в бою уроки строгого мастера.
«Единорог» — отразить щитом удар и колющий выпад мечом. Королевский подарок окропился кровью из страшной раны на шее. Нищий дико закричал, шагнул назад и упал навзничь. Его место заняли сразу двое — у одного меч, у другого топор.
«Атакующий сокол» — шаг вперед, отразить щитом удар слева и рубящий диагональный по стоящему справа. Из разрубленной ключицы хлещет кровь, в глазах смерть, вступающая в свои права. Нищий с мечом пытается отойти, Рустам делает шаг следом, обманное движение щитом и рубящий вертикальный по руке, выставившей вперед меч. Отрубленная рука падает на мостовую. Со страшным криком нищий опустился на колени. Короткий удар, больше из сострадания, чем из надобности, и крик замолкает.
Скоротечная схватка закончилась. Узкую улицу заполонили набежавшие копейщики и найманы. Мясник и двое его уцелевших нищих бросили оружие и подняли руки. Их повалили на землю и, щедро наградив тумаками, сковали цепью и передали в руки тайной службы.
Дубовую дверь вышибли как пушинку. Унтер-офицер Брайстол вскочил с постели и потянулся за мечом. Его отбросили назад сильным ударом ноги. Он упал на пол. На него навалились сверху, скрутили руки и связали их за спиной.
— Ты арестован, — сказал холодный незнакомый голос.
