Эти слова, произнесенные тихим шепотом, вернули ее к жизни.
— Я тебя тоже, — ответила она.
Готу потребовалась вся его изворотливость, чтобы выпутаться: он оказался в крайне неприятном положении. На его счастье, небольшой отряд инквизиторов наконец-то добрался до Илдагарта. Разумеется, все они в один голос подтвердили, что девочка-бродяжка, убитая Готом, была Чувствующей — просто ее дар до сих пор не проявлялся. Ухватившись за эту подсказку, Гот сообщил отцам города, что девочка пыталась навести на него чары. Он беспокоился лишь об окружающих… Конечно, он готов извиниться за то, что был вынужден прибегнуть к столь жестоким мерам.
Ее мать была в отчаянии. Будь ее воля, она растерзала бы Инквизитора. Градоначальник деликатно объяснил ей, что не сможет добиться наказания, однако намекнул Готу, что женщину необходимо успокоить. В конце концов, она потеряла ребенка.
Гот даже в лучшие времена не испытывал жалости к бродягам. Сидя в кабинете ратуши, он слушал, как градоначальник распинается перед ним, потягивал забуб и с каждым мгновеньем все больше убеждался, что все сделал правильно. Одной бродячей воровкой меньше. Само собой, не стоит высказывать подобные соображения вслух, но отрицать их справедливость бессмысленно. И многие люди с восторгом поддержали бы его.
— Само собой, эта женщина получит возмещение, — с благодушием в голосе произнес он. — Семья у них очень большая?
— Если не ошибаюсь, семеро детей. Ну… теперь шесть, — градоначальник явно чувствовал себя неуютно. — Отца нет… насколько я помню, еще двое стариков.
Как он и подозревал! Целое гнездо грязных вороватых крыс! Гот почувствовал, как губы сами кривятся в ухмылке, и с некоторым усилием сдержался. Не стоит етоль явно выказывать свои истинные чувства.
— Почтенный Джори… как вы смотрите на то, если сегодня вечером к ним заглянет кое-кто из моих людей? Они вручат матери тугой кошелек, выразят искреннее сочувствие и объяснят, что заставило меня так поступить. Вообще-то, такое у нас не в ходу — учитывая, что девочка была Чувствующей. Но я готов признать свою вину. Вместо положенной церемонии клеймения… вы понимаете.
Он был сама учтивость. По правде сказать, градоначальник не стал бы переживать из-за семейства нищих попрошаек. Они были неизбежным злом, с которым приходилось мириться. Во время Празднеств город наводняли целые орды бездомных. Одни надеялись подзаработать, другие — просто поживиться за счет беспечности более обеспеченных гостей Илдагарта и местных жителей. Кое-кто из них приносил определенную пользу, но… Градоначальник хотел одного: чтобы по окончанию Празднеств Кзаббы все они, все до единого, убирались прочь. Скорее всего, после истории с убийством девочки так и произойдет. Он кивнул.
— Думаю, этого будет достаточно. Благодарю вас за терпение и понимание, Инквизитор.
Гот отмахнулся с таким видом, словно это было меньшее, что он мог сделать при сложившихся обстоятельствах, и подозвал одного из своих подчиненных.
— Пошли от моего имени два ящика «Морриета» в дом почтенного Джори, — произнес он тем нарочито приглушенным голосом, каким комедианты изображают шепот, и сунул инквизитору кошель с монетами. — Это тоже ему… И еще, — он чуть возвысил голос, поскольку его подручный уже направился к двери, — попроси Руса зайти сюда.
Рус не заставил себя ждать. Гот поднялся, вытащил из кармана еще один кошель, большой и явно увесистый, и встряхнул, чтобы градоначальник услышал звон монет.
— Передай это семье девочки, Рус, — громко произнес он и с удовольствием отметил, что отцы города благостно кивают, а затем отворачиваются, чтобы обсудить между собой другие вопросы. Лишь Рус пристально смотрел на своего начальника. Он знал, что приказ прозвучит именно сейчас.
— Шестеро детей, мать, двое стариков… Очевидно, они живут где-то на окраине города вместе с другим бродячим сбродом. Если нам повезет, Рус… сейчас они вполне могут стоять внизу и ждать конца совещания.
Рус кивнул и направился к выходу. Он уже понял, что от него требуется.
— Да, Рус… матушка у них ничего. Твои ребята могут немного повеселиться. Только не слишком шумите и приберите за собой.
Рус мрачно улыбнулся.
— И следа не останется, сударь. А кошелек я верну, только чуть позже.
— Спасибо, Рус.
Элисса сидела как на иголках. Тор не успел объяснить, что он задумал, но она уже знала: он прав. Отныне безопасная жизнь для нее закончилась. Гот не оставил ей выбора. Единственная надежда — на то, что они с Тором сумеют скрыться. Единственная ниточка, за которую можно ухватиться… но такая тонкая. Она, Элисса, отмечена особо, а Тор слишком известен среди именитых жителей Королевства. Да, не так-то это легко — исчезнуть.
Однако письмо Саксена подтверждает правоту Тора. Клук утверждал, что послан защищать Элиссу — и защищает ее до сих пор. Теперь он говорит, что ей надо следовать за Тором. Значит, она приняла верное решение, даже если сейчас кажется, что на этом пути ждут опасности. Книги… странный сон Тора… то, что она видела в Зелени… Все это — части какого-то грандиозного замысла. И еще… ей страшно. Слишком страшно, чтобы расстаться с Тором.
Слава Свету, за весь остаток дня Элисса так и не столкнулась с Ксантией. Однако устав Академии требовал, чтобы послушница отчиталась перед Главной Старейшиной о выполненном поручении. Это оказалось несложно. Свое раннее возвращение девушка объяснила тем, что накануне празднеств в городе слишком много народу, чтобы спокойно любоваться достопримечательностями. Заметив, что Старейшина Айрис спокойно приняла это объяснение, Элисса рассказала, что показала почтенному Гинту сады, после чего они расстались. Почтенный сказал, что ему надо написать несколько писем в столицу и подготовиться к отъезду. Когда он собирается уезжать? Завтра утром. Так что сегодня его лучше не беспокоить.
— А кто-нибудь позаботился, чтобы у него была маска? — озабоченно спросила Старейшина Айрис.
— Все уже готово.
Элисса откланялась и вернулась в архив — свое обычное убежище. Здесь ее и нашла Соррель. Сейчас это было лучшее место для уединенной беседы.
— Сегодня ко мне приходил Гинт… — начала Соррель. Отлично. Не стоит ходить вокруг да около.
— Он рассказал тебе про Гота?
— Да. Как тебе удалось скрыться?
— Я просто бежала во весь дух. Да… — Элисса внезапно оробела, — что еще сказал Тор?
— Сама знаешь, — Соррель села и внимательно посмотрела на девушку. — Ты уверена?
— Уверена. Помнишь тот день в Пустошной Топи? Ты спросила, от кого я бегу.
Старушка кивнула.
— Как вчерашний ужин. И что?
— Я бежала от него.
— Я поняла.
Соррель нахмурилась. Сначала разлучать эту пару, потом добиваться их воссоединения… Как-то это неправильно.
— Так это он — юный писарь из Гладкого Луга, который уехал в столицу?
