Элисса удрученно кивнула. Больше всего ей хотелось сорваться и накричать на свою наставницу. Тор предположил, что Соррель — приемная мать Орлака Если это в самом деле так, то все сходится. Элисса вспомнила первый разговор с Соррелью. Невинные вопросы, вскользь брошенные фразы… Все это служило какой-то цели. Ее якобы случайное появление… То, что она отвезла ее сюда и оставалась рядом… Все было подстроено заранее. Единственное, чего не могла предвидеть Соррель — это появления Саксена. Вот почему она поначалу держалась с ним так холодно.
Но Соррель ей нужна. Если Тор прав, то Меркуд общается с этой женщиной напрямую, жена она ему или нет. И она все еще может быть их проводником. Соррель — Чувствующая, причем дар ее исключительно силен. Скорее всего, она сообщает Меркуду о каждом ее шаге с тех пор, как они покинули Пустошную Топь. Вот почему старому лекарю удалось в нужный момент вывести на сцену Тора… Элиссе стало дурно.
— Ты хорошо себя чувствуешь, дорогая?- спросила Соррель.
«Подыграй ей. Притворись, что ничего не знаешь».
— Со мной все в порядке… просто… стоит мне вспомнить про Гота, и у меня начинают дрожать колени. Тор что-то задумал, но ничего мне не рассказал.
Старушка кивнула. Похоже, с Тором она уже успела переговорить.
— Он собрался бежать — сегодня ночью, во время маскарада. Саксен готовит повозку. Мальчик постарался, чтобы все было просто и без затей — насколько возможно. Темно, вокруг суета, суматоха — кто обратит внимание на старую телегу, которая выехала из задних ворот? Вот и все.
Конечно, все просто. Но Элисса была не так глупа.
— А куда мы поедем?
— Ну… — Соррель вздохнула. — Тор считает: если мы дооеремся до Леса, то будем в безопасности.
В этом старушка явно сомневалась, но не подавала виду.
— Соррель… а тебе на самом деле не все равно?
— Ослепи меня Свет, девочка моя! Что за чушь! Как тебе в голову пришло?
Кажется, Соррель и в самом деле была потрясена. Элисса пожалела о своей несдержанности.
— О, не знаю… Извини, я не хотела тебя обидеть. Я просто чувствую, что над нами нависла угроза.
— Имей в виду, Элисса, — серьезно сказала Соррель. — Если будет нужно, я отдам за тебя жизнь. Возможно, мне придется это сделать в самое ближайшее время.
На севере, в начале зимы, темнеет быстро и рано. Льдистое дыхание холода обещает снегопады — но пока это лишь обещание. Сегодня ночью снега не будет — зима повременит с визитом, чтобы не погасить веселое пламя костров, горящих повсюду от Илдагарта до Карембоша, и факелов, что освещают главную дорогу между городом и Академией.
Инквизитор Гот, которого теперь сопровождало два десятка всадников, не мог дождаться этой ночи. Одна мысль о том, как он будет вжиматься в тело Элиссы, такое нежное и податливое, наполняла его невыносимо сладкой мукой. Это было выше понимания. Каким образом эта женщина завладела его помыслами? Да, женщина. Ее тело налилось и обещало многое. Инквизитор предвкушал куда более острые ощущения, чем до встречи в городе.
А пока все происходило именно так, как он задумал. С бродягами разобрались без лишнего шума, а тяжелый кошелек вернулся к нему в карман. Гот вдыхал прозрачный ледяной воздух Илдагарта и чувствовал себя неуязвимым.
Город веселился. Он был огромным сердцем, которое билось в такт музыке.
Инквизитор коснулся пальцами своей маски и ухмыльнулся. Маска демона. Его собственное лицо не столь уродливо… но вызывает у людей куда больше страха. Почему-то ему вспомнился прайм-офицер Кайрус. Вот еще одна загадка: куда он подевался? Но Гот недолго ломал над этим голову. В толпе мелькнула золотоволосая головка.
На женщине была маска кошки. Элисса? Вряд ли. Элисса не станет танцевать прямо на улице, смеяться, хлопать в ладоши… Нет. Она будет до последнего мгновения отсиживаться в Карембоше. Но в конце кенцов ей придется покинуть свое убежище. И тогда-Возможно, заодно у него в руках окажется и Торкин Гиит. Эта мысль согревала. Знаменитый ученик знаменитого Меркуда — в его власти… Ему не потребуется много времени, чтобы стереть надменную усмешку с физиономии молодого лекаря. Как все славно получилось: женщина, которую он больше всего желает, и мужчина, которого он больше всего ненавидит, оказались в одно и то же время, в одном и том же месте… Инквизитор уже поздравлял себя. Точность его расчета была безупречна.
В то время как Гот дрожал, предвкушая наслаждение, Элиссу тоже бросало в дрожь — но причина была иной. Весь вечер ее мрачная подавленность сменялась приступами страха, словно она чувствовала, о чем думает Инквизитор. Тогда она ощупывала архалитовый диск у себя на лбу. Странно, но этот простой ритуал вызывал ощущение защищенности и придавал сил.
Она снова посмотрела на маску лисы, которая лежала на кровати. Элисса уже облачилась в одеяние сочно-малинового цвета, которое послушницы Академии по обычаю надевали раз в десять лет, на Кзаббу. Теперь она догадалась, что означает этот цвет. Кровь десятков Мастеров Голдстоуна, которую в тот страшный день пролил разъяренный юноша-бог. Еще пару дней назад ей такое и в голову бы не пришло. Да, Нанак писал правду.
Ладони стали влажными. Выдержка начинала ей изменять. Девушка вытерла руки о край мантии. Ткань была плотной и толстой. Спокойно, спокойно, уговаривала себя Элисса. Остальные послушницы уже покинули Академию и отправились на праздник. Зачем упускать возможность потанцевать… а может быть, даже немного пококетничать с мужчинами?
Потом она вспомнила о Ксантии. Словно услышав ее мысль, девушка вошла. Повисла неловкая пауза. Помня наказ Тора, Элисса потянулась к маске лисы.
— В самом деле, Элисса, — фыркнула Ксантия. — Я-то думала, ты приготовишь что-нибудь более изысканное.
— Мне нравятся лисы, — парировала Элисса. — Они красивые и очень умные.
— Интересно… Большинство людей считают их просто хищниками. А некоторые говорят, что от лис один вред, — голосок у Ксантии стал сладким, как патока. — Они такие хитрые… Лучше сделать так, чтобы лиса и носа не могла высунуть из норы. Чтобы неповадно было таскать чужое. Так что… Извини, я была не права. Эта маска тебе очень подходит.
Сама Ксантия надела маску красивой девушки с нарумяненными щеками и полными красными губами. К маске прилагался пышный парик соломенного цвета. Надев маску, Ксантия покрутилась между кроватей, точно в танце.
— Ты ничего не хочешь сказать о моей маске?
Нет, на эту удочку она не клюнет. Однако сходство маски с ней самой было очевидно. Какая же она дура, эта Ксантия! Но у Элиссы не было настроения продолжать спор, и она вздохнула с облегчением, когда в спальню заглянули две послушницы помладше: девушки хотели знать, готова ли Ксантия. При виде маски они рассмеялись.
— «Добродетельная Девственница»! Ох, Ксантия, ну ты и выдумщица! Но получилось здорово.
Выпрямив спину и опустив на лицо маску, Элисса шагнула к двери.
