Впрочем, в эти дни в городе звучали иные голоса. Со всех концов Таллинора и из-за его пределов, из Четырех Королевств, стекались гости — ибо мало кто не слышал о Празднествах Кзаббы. Это слово означало «смерть», хотя настроение, которое царило в эти дни в Илдагарте, трудно было назвать похоронным. Сейчас ритуал празднества воспроизводил легенду об Орлаке, но обычай появился задолго до того, как юноша-колдун разрушил город. Однако изначальный смысл праздника давно стерся из памяти людей. Меркуд был прав: Празднества Кзаббы давно выродились в веселый маскарад, размах которого поражал воображение. На три дня и три ночи город превращался в живое тело, в жилах которого текла кипучая, ничем не сдерживаемая радость.
В главную ночь — ночь Празднества — никто не выходил из дома без маски. Легенда гласила: если ты скроешь лицо Смерть не узнает тебя. Люди надевали маски мертвецов — а также зверей, птиц и совершенно немыслимых тварей которых могло создать лишь буйное человеческое воображение однако было одиннадцать масок, появление которых считалось обязательным. Никто даже не пытался найти этому обьяснение, а на вопросы любопытных ответ был один: «Так принято». Создание этих масок поручалось лучшим мастерам Королевства, а право надеть одну из них считалось большой честью.
Одна из масок изображала Смерть в образе прекрасного мужчины. Считалось, что она олицетворяет Орлака, а оставшиеся десять — древнейшие народы Таллинора. По крайней мере, так утверждали ученые. Это могло быть истиной, могло быть еще одной догадкой… Какая разница? Для нынешнего поколения Празднества Кзаббы были просто еще одним поводом повеселиться, а древние легенды лишь добавляли празднику загадочности и блеска.
Элисса знала, что ученые правы. Десять древних народов, десять Паладинов… Еще один кусочек картинки-загадки встал на место.
Она водила Тора по улицам, которые ей чем-то запомнились. За годы, проведенные в Академии, Элиссе нечасто доводилось выбираться в город. Но Тор слушал ее с наслаждением. Он упивался звуком ее ровного голоса, смотрел, как шевелятся ее губы. Медовая прядка выбилась у нее из косы, и она играла ею — совсем как в детстве. Он завороженно следил за движением ее тонких пальцев с гладкими розоватыми ногтями, похожими на дольки миндаля, и это занимало его куда больше, чем вся история Илдагарта.
Вскоре они оказались на улице, известной своими «забегаловками» — так Элисса называла крошечные трактирчики, где вместо пива и вин подавали всевозможные травяные чаи, а также восхитительный напиток под названием «забуб» — крепкий, густой и сладкий, от которого кружилась голова. Его готовили только в Илдагарте. Грех побывать здесь и не отведать забуба — так сказала Элисса.
Тор слушал, как она делает заказ на наречии уличных торговцев севера. Да, у нее редкие способности к языкам.
— Как я понимаю, ты еще не бывала на Празднествах Кзаббы, — он решил говорить вслух.
Элисса кивнула и нахмурилась.
— Ни разу… Как думаешь, с Саксеном все в порядке?.. А Клут?
— Клут сам о себе позаботится, — улыбнулся Тор. — Он не любит город — его раздражают толпы. Но он недалеко, к тому же мы можем разговаривать мысленно.
— К нас с Саксеном было так же, — девушка вздохнула — Пока я не носила архалит.
— О Саксене тоже не беспокойся. Он человек разумный и останется с лошадьми на окраине города.
— Я думаю о том, что Гот грозился меня найти. Мне дважды удалось спастись, но на третий раз он меня уничтожит.
Она заметила, как на скулах у Тора заиграли желваки.
— Он тебя и пальцем не тронет, Элисса. Я тебе обещаю. Этот изверг… Он заплатит за все, что с тобой сделал.
Элисса собиралась что-то ответить. Но им уже несли напитки… и Тор услышал у себя в голове ее голос:
«Это дело прошлого. Пусть остается в прошлом».
Тор так и не понял, кому предназначалась благодарная улыбка — ему или юной служанке, которая поставила на стол две дымящихся кружки. Элисса взяла одну из них и чокнулась с Тором.
— Забуб подают горячим, чтобы согреться в холодный зимний день. Будь осторожен, а то обожжешься.
Напиток и впрямь словно только что сняли с огня. Тор осторожно подул на кружку, потом сделал небольшой глоток, по привычке определяя состав на вкус. Чудо… травы, масса пряностей — и все это сдобрено чем-то хмельным.
— М-м-м… — на его лице было написано такое удовольствие, что Элисса рассмеялась. — Так что ты думаешь об этом маскараде?
— Я о нем особо не думаю, Тор. По правде говоря, я предпочитаю другое празднество — жизнь.
— Скорее, выживание, — мягко поправил он. — «Кзабба» — илдагартское слово?
— Да, только очень древнее. Этот говор исчез лет сто назад, а то и больше…
Она осеклась и замерла, не донеся кружку до рта. Потом между ее бровей появилась едва заметная морщинка.
— Будешь рот разевать — муха влетит, — сообщил Тор. Это была любимая поговорка матушки Аилсы.
— Тор…
Да, я все еще здесь… Ловлю каждое твое слово.
— Оно означает не «смерть».
— Ты о чем?
— Кзабба… праздник… Это слово означает не просто «смерть».
— Да неужели? — Тор растерялся. По правде сказать, он думал о том, что губы у Элиссы должны быть сладкими от забуба.
— - Послушай… — в ее голосе звучала тревога. — Это очень важно. Мне попались две старинные книги… я нашла их в подземелье Академии, в тайнике. Только не говори, что их кто-то забыл. Их там нарочно спрятали.
Тор кивнул. Искушение поддразнить ее было велико. Нет, похоже, дело действительно серьезное. Поэтому он постарался не смеяться.
— Я прочитала одну из этих книг. Насколько я понимаю, это хроника того, что случилось в Карембоше — вернее, в Голдстоуне,- и писал ее один из Мастеров. Он называет себя Нанаком. Книга довольно толстая, я не буду пересказывать… Но если в двух словах, это история похищенного мальчика. Не обычного мальчика. Сына богов.
Она заметила, как Тор изменился в лице. Он медленно сглотнул и опустил кружку на стол — почти беззвучно.
— Продолжай, — от его беззаботности не осталось и следа.
— Его украли у Сонма и продали людям…
— … Мусорщики.
Теперь пришла очередь Элиссы. Она поставила кружку и побледнела.
— Так ты знаешь?
— Пожалуйста, продолжай,- бодро пробормотал он, стараясь не встречаться с девушкой взглядом.
— Я…хотела рассказать тебе это раньше. Когда Гот насиловал меня, я ушла в Зелень, чтобы… не чувствовать, как он… и… Я не знаю, как это назвать. Сон, видение… Я видела родителей с ребенком. Они были такие красивые… гуляли в лесу, на чудесной поляне. А потом ребенка похитили. И родители ничего не сделали, чтобы его спасти. Просто смотрели, как воры убегают…
— Рассказывай, — голос Тора стал сдавленным.
