Ночь выдалась беспокойной. «Оса» раскачивалась на волнах, струи дождя хлестали ее. Потом на два дня шторм утих, но матросы предупредили Тора, что насчет погоды обольщаться не стоит. Черная Рука приказал чинить корабельные снасти; впрочем, ни Тор, ни Локки не верили, что от этого будет хоть какой-то толк. Они были согласны друг с другом: если снова начнется шторм, девятый вал может оказаться для «Осы» последним.
– Сколько осталось до Трефельских островов? – спросил Тор, стоя с Райком на палубе.
– Капитан говорит, что мы подзадержались, но через пару дней будем на месте.
– Отлично. Значит, наши планы не слишком изменились.
– Конечно, нет, почтенный, – подхватил Райк. – Вы не представляете, как я рад, что встретил вас. Надеюсь, когда-нибудь снова смогу вам услужить.
Тор ответил юнге улыбкой. Парнишке, судя по всему, было одиннадцать, от силы двенадцать. Он был тощим и издерганным, но стоило ему разговориться – и у него внутри как будто ослабевал туго стянутый узел. После этого на него было приятно посмотреть. Похоже, это капитан превратил мальчишку в запуганное, забитое существо.
– Кем хочешь стать, когда вырастешь, Райк? Моряком?
– Нет, сударь. Я всегда мечтал стать великим поваром.
В горле у Тора уже клокотал смех, но в глазах у мальчика была такая тоска, такое страстное желание, что он не посмел рассмеяться.
– Чудесно, Райк. А почему? Объясни мне.
– Все мужчины в моей семье были поварами, сударь. Говорят, дед моего прадеда, Орр Сэвил, готовил для самого короля – еще до того, как дворец в Тале перестроили.
Тор был потрясен.
– Вот это да. А как вышло, что внук его правнука драит палубу на разбойничьем судне?
Райк вздохнул.
– Черная полоса, почтенный. Оба моих старших брата умерли, потом сестренка, мама… Зеленная лихорадка. Остались мы с отцом и мои сестренки-тройняшки, совсем маленькие… И наш трапезный зал в Илдагарте.
– Так ты из Илдагарта? Я никогда там… вру, был, только один раз. Такой прекрасный город, там даже развалины красивы.
– Истинная правда, почтенный. У моего отца был самый знаменитый трапезный зал в Илдагарте, «Шпалера». Отец нарочно так его назвал, потому что лучше илдагартских шпалер ничего на свете не бывает.
– И что случилось, Райк?
– Я же говорю, почтенный: черная полоса. Старшие умерли, мама умерла, и отцу стало не под силу управляться на кухне. По правде сказать, сударь… думаю, он просто больше не хотел готовить, – глаза у парнишки затуманились. – Моя мама очень хорошо готовила, и вообще она была славная женщина. Думаю, когда она умерла, это разбило отцу сердце, и он возненавидел и жизнь, и еду.
Тор положил руку ему на плечо.
– И тебе пришлось искать работу?
– Отец запил, почтенный, а кто будет кормить моих сестричек? Я все, что зарабатываю, все им отдаю. Ну, еще тетка помогает, как может, но все равно им едва хватает, моим красавицам. Знаете, сударь, когда-нибудь я стану знаменитым поваром, как мой отец и мой дед. И тогда мои сестренки будут ходить в шелках и танцевать с принцами.
Трудно было в это поверить, глядя на грустного паренька, сидящего на корточках на деревянной палубе.
– А ты умеешь готовить, Райк?
– Конечно, сударь. Только никто из команды про это не знает. Я же во всем помогал отцу на кухне. Знаете, что мама говорила? Что я все схватываю на лету, быстрее остальных. Я уже все рецепты выучил, и все мелочи помню, хотя мне еще совсем мало лет. Я с семи лет кручусь на кухне.
– Можно спросить, сколько тебе лет?
– Двенадцать, почтенный.
– Если я смогу что-нибудь сделать, чтобы твоя мечта сбылась, я непременно это сделаю, Райк.
– Спасибо, сударь, – глаза у мальчика сияли. – Вы так добры… – он услышал окрик второго помощника и вскочил: – Мне нужно идти, сударь. Сегодня на ужин будет заяц. А на первое – гороховый суп.
При слове «заяц» Тор вспомнил трапезы Клута и решил, что от второго, пожалуй, откажется.
– Жаль, что не ты сегодня на кухне, Райк.
Юнга улыбнулся.
– Это уж точно. Терд сыпет в еду все приправы без разбора. Когда-нибудь я вам такой ужин приготовлю, почтенный Петерсин, – пальчики оближешь.
И он помчался прочь, опасаясь, что капитан узнает о его нерасторопности.
Тор покачал головой. Надо и в самом деле подумать, что можно сделать для мальчика. А не замолвить ли за него словечко перед капитаном?
Подходящий момент, похоже, настал во время ужина. Суп и впрямь оказался пересоленным и переперченным. Черная Рука пребывал в отвратительном расположении духа – впрочем, как и Тор, которого тошнило от качки, а во рту горело от жгучих пряностей.
– Не больно радуйтесь затишью, почтенный лекарь, – проговорил капитан. – Заметили, как ветер упал?
Тор кивнул. Если не разжимать губ, есть надежда, что мерзкая жижа, названная по ошибке гороховым супом, мирно достигнет желудка. Что касается капитана, то он то и дело проливал суп себе на подбородок, а потом слизывал его языком Десны у него кровоточили, и от вида алых капель вперемешку с зеленовато-желтыми кляксами мороз продирал по коже.
– Это знак, – сказал капитан.
– Вы хотите сказать, что это затишье перед бурей? – Тор все-таки заставил себя проглотить еще пол-ложки супа, поскольку в этот миг не смотрел на капитана.
– Вот-вот. Будет шторм. Скажу вам откровенно, почтенный, у меня на душе кошки скребут. Но я попробую выкрутиться. Если получится, мы доберемся до островов, а там нам уже никакие демоны не страшны.
– Я тоже на это надеюсь, – вежливо ответил Тор.
– Юнга! – рявкнул капитан.
Райк словно возник из воздуха.
– Еще супа! – капитан рыгнул прямо в лицо парнишке. – И живо, а то задницу надеру!
Вот он, случай. Пожалуй, не стоит его упускать.
– А вы знаете, капитан, – как бы невзначай заметил Тор, растягивая губы в добродушной улыбке, – что юный Райк – сын известного повара?
– И что? – Черная Рука подозрительно посмотрел на своего гостя.
– Думается, от него будет куда больше пользы на кубрике. Ходят слухи, что парень прекрасно готовит.
– Что, в самом деле? – капитан повернулся так, что его нос, похожий на картофелину, указывал точно на Райка, который приближался к столу с супницей в руках. Похоже, пареньку стало не по себе.
– Да, капитан?
– Ты в самом деле умеешь готовить, юнга?
Райк нервно взглянул на Тора.
– Да… умею. Умею, сударь… капитан…
