Как он и ожидал, матросы клюнули на эту удочку, а старший даже подмигнул в ответ.
– Присмотри за ним, Блут, – бросил он и ушел.
Вскоре Адонго привели в шатер. На смуглом лице пленника было написано откровенное удивление, и Тор мягко коснулся его разума.
«Подыграй мне», – сказал он мысленно.
«С радостью», – откликнулся Адонго. Голос у него был все такой же мягкий и глубокий.
Несомненно, Пятый из Паладинов не только услышал, но и понял его. А ведь они должны думать на разных языках! Почему тогда им с Саксеном никогда не удавалось установить связь разумов?
– С него я цепи не сниму, – рявкнул разбойник, подталкивая Адонго к Тору и Райку.
– Понимаю, – ответил Тор. – Я вас об этом и не прошу. Но если вам дорога жизнь, советую выйти. Если мальчишка на вас чихнет, завтра вы будете лежать в лихорадке.
Эти слова произвели должное впечатление.
– Думаю, я не похож на человека, который намерен сбежать. Но если хотите, можете приковать меня цепью к этому шесту, – продолжал Тор.
– А ты сам эту дрянь не подцепишь?
– Я уже раньше лечил таких больных и, как видите, жив. Думаю, меня эта зараза не берет. Такое случается, и ни один лекарь не смог понять, почему. Может, с тобой тоже ничего не произойдет – кто знает? Хочешь испытать судьбу, Берид, – тебя зовут Берид, верно? Тогда оставайся.
Старшего разбойника прошиб пот, и он мог только молча кивнуть, указывая на морука. Тор понял, что он хочет сказать.
– Думаю, его жизнь немного стоит.
Берид скривился.
– Не скажи. Он вождь своего племени. За него в Кипресе хорошо заплатят.
Пора бы вам уходить, подумал Тор.
– Хорошо, можешь приковать его вместе со мной, а сам карауль снаружи. Как только у мальчика спадет жар, я тебя позову. Это будет означать, что он уже не заразен.
Кажется, Берид счел этот довод недостаточно убедительным.
– Еще раз говорю: можешь рискнуть. Но я тебя предупредил. Знаешь, чем все заканчивается? Ты истекаешь кровью. Кровь течет отовсюду: из носа, из глаз, из ушей, из задницы… даже с конца капает.
Отважные морские разбойники побледнели, как парусина. Берид что-то буркнул своему подручному, и они поспешно приковали Тора и Адонго к шесту. Адонго по-прежнему оставался в цепях; руки у Тора были свободны, но цепь, которая соединяла его щиколотки, оказалась такой короткой, что он мог едва ковылять по палатке. О том, чтобы выбраться наружу, не могло быть и речи.
– Мы ждем, – объявил Берид, прикрывая рот и нос рукой.
Тор кивнул. Влажные полотенца уже были доставлены в палатку, и он стал показывать Адонго, как делать обертывание. Им невероятно повезло: Райк заворочался и чихнул. Берида и Блута словно ветром сдуло.
«Спасибо, что пришел», – мысленно произнес Тор.
«Боюсь, у меня не было выбора».
«Я имею в виду, что ты родился заново».
«И я тоже, – бесстрастно ответил морук. – Хотя не я твой защитник».
«Понимаю. А кого ты защищаешь?»
«Я пойму, когда встречу его».
Пояснять он не стал.
«Лисе сказала тебе, как его имя?»
«Имя – нет, – уклончиво ответил Адонго. – Но сказала, что он совсем юн».
Тор заметил, что морук уходит от прямых ответов. Что ж не стоит на него давить. Им еще предстоит узнать друг друга получше.
«А ты знаешь, кто я?» – спросил Тор. Вопрос мог показаться высокомерным, и ему это не понравилось.
«Ты – Тот Самый».
«Думаю, тебе не стоит так обо мне думать».
«У каждого из нас своя роль, и мы должны ее играть. Я – один из Паладинов. Ты – Тот Самый».
Тор вздохнул. Продолжать спор было бессмысленно.
«А почему ты предупреждал, чтобы я не показывал свою силу?»
Адонго улыбнулся.
«Моряки боятся волшебства. Они готовы убить любого, кого заподозрят в умении творить волшебство, – мой народ называет это искусство «фра-фра». Эти люди боятся того, во что мы верим, того, чем мы живем… волшебства, которое мы творим».
«А люди в Кипресе?»
«Я никогда там не бывал», – Адонго опустил глаза и посмотрел на свои цепи.
«О, конечно. Прости. Где они тебя схватили?»
«Далеко отсюда. Мой народ не живет подолгу на одном месте, но торговцы рабами уже разведали, какими путями мы обычно ходим. Они приходят с огнем и стрелами, убивают наших бранго, сжигают наши шатры. Они убили мою женщину… и моих дочерей-двойняшек… – он грустно улыбнулся. – Но память о них никому не убить».
Тор ничем не мог его утешить. Мужеством и величием духа вождь моруков напоминал Клута. Он смутился, и от Адонго это не укрылось.
«Не вини себя. Не случись этого, я никогда не смог бы исполнить то, что мне предначертано. Я – Пятый из Паладинов. Я принимаю свой жребий».
«Ты этого не заслужил».
Ярко-голубые глаза Тора горели гневом. Лисе! Она играет людьми, точно кукловод. В этот миг он готов был ее придушить… если бы мог.
Адонго пожал плечами.
«Вся жизнь Паладинов связана с жертвами. Говорю тебе: не думаю, что у меня был выбор. Они умерли быстро. Они ничего не почувствовали. Я чувствовал боль и благодарен за эту милость. Не будем об этом. Пожалуйста… Мальчик ждет», – он показал на Райка.
«Он далеко, – Тор поймал себя на том, что почувствовал облегчение, и смутился. – Слишком сильное потрясение. Я чувствую, пока он с нами, но если не очнется в ближайшее время, то умрет. Я могу унять лихорадку, но мне нужно найти его душу и вернуть туда, где ей надлежит находиться».
Адонго кивнул.
«Что я могу сделать?»
«Это опасно. Я даже не знаю, по силам ли нам такое. Мы должны представить, что я – корабль, а ты – якорь, и цепь, которая соединяет нас, очень прочная. Ты будешь держать меня изо всех сил. А я войду в тело Райка и попытаюсь найти его душу».
Глаза Адонго округлились.
«Это не слишком разумно».
Тор улыбнулся. Почему никому никогда не нравятся его задумки?
«Больше в голову ничего не пришло».
«Слишком опасно… – Адонго покачал головой. – Я не могу».
«Ты боишься?»
«Не за себя, – резко ответил морук. – За тебя. Мне не позволено тобой рисковать».
«Значит, мне придется рискнуть самому, Адонго. Жаль, я бы мог воспользоваться твоей силой».
Это был удар ниже пояса, но Тору выбирать не приходилось.
