Теперь его совершенно не волновало, одобрит ли его мать выбор или нет. Джил решил, что Элисса вряд ли посчитает это разумным выбором, и это его не остановит. В конце концов, он ведь король. Он женится на том, на ком захочет.
Как все исправить? Завтра способ найдется. Первым делом с утра он отправит посыльного в покои Лаурин и попросит о встрече.
Глава 14
Вор Силк
Когда пир в честь коронации и прочие развлечения подошли к концу, Орлак поцеловал руку Лаурин, а затем посмотрел ей прямо в глаза. Его странный, почти невероятный фиалковый взгляд говорил все, что он хотел высказать. Девушка почувствовала, как у нее пересохло в горле. В послании, заключенном в этом взгляде, не могла ошибиться даже девственница.
— Спасибо за этот вечер, — сказала она и почувствовала, что у нее горят щеки.
— Для меня он стал настоящим удовольствием, — очень вежливо произнес он, но не отпустил руки, которую только что поцеловал. Лаурин чувствовала прикосновение его прохладной кожи к своей собственной. Что же происходит?
— На самом деле, я считаю, что был, вероятно, слишком жаден сегодня вечером… Возможно, я не давал другим гостям приблизиться к вам, — добавил он.
Лаурин ничего не могла с собой поделать. Она была очень польщена этим заявлением. Решив преподать Джилу урок этим вечером, она и подумать не могла, что флирт приведет ее к подобной ситуации. Девушка была вынуждена признать, что, несмотря на преследование только личных целей, ей действительно понравилось общество ослепительного регента Силка. Он был хорошо воспитан, отличался изысканными манерами. Любая другая женщина уже рухнула бы в его объятия. Тем не менее, в его интересе к девушке чувствовалась какая-то напряженность. В этом было что-то любопытное, что Лаурин никак не могла определить. Она не сомневалась, что проведенное с ним этим вечером время помогло добиться изначальной цели. Девушка чувствовала ярость Джила, и это приносило удовлетворение. Но теперь кипреанец хотел затащить ее в постель. А больше всего пугало то, что намерения чужеземца совсем не шокировали. Так что придется прилагать силу воли, чтобы этому противостоять.
Она решила сказать правду, возможно наивно надеясь, что это поможет разрешить проблему.
— На самом деле, вы сегодня стали в некотором роде моим спасителем. Я не знаю многих из этих людей. Да, по правде говоря, никого здесь не знаю. Король… Он — мой друг. Но сегодня он был занят.
— Я это заметил, — сказал кипреанец. Однако по лицу посланника ничего нельзя было прочитать.
— Да… Я была очень рада вашему обществу сегодня вечером и получила удовольствие.
Лаурин надеялась, что это поможет удачно завершить вечер, но знала: ее неопытность в отношениях с мужчинами очевидна.
Взгляд Орлака стал напряженнее. Хотя вокруг сновали дюжины людей, которые прощались друг с другом, Лаурин внезапно почувствовала, будто в зале никого нет, кроме них двоих. У нее создалось ощущение, будто регент затянул ее в какой-то кокон. У девушки перехватило дыхание. Внезапно она попала в его власть, и захват оказался очень сильным.
Девушка смутилась и пыталась определить, что ее в нем так тревожит. Она смотрела в глаза необычного цвета, и на мгновение почему-то вспомнила отца. Взгляд регента напоминал Тора. Возможно, сравнение получалось странным. У отца глаза были такого же сочного цвета. Невозможно поверить, что такой цвет существует, пока не увидишь его сам. Невозможно также представить их выразительность и напряженность взгляда. Лаурин считала, что их не встретишь на каком-то другом лице. У отца был удивительный темно-голубой цвет глаз, а у Силка они оказались фиалковыми — темными, и одновременно — очень яркими.
И в этот момент, когда она поражалась глазам Силка, Лаурин увидела в нем кое-что, что на короткое время замечала в отце. Схожесть имелась не только в цвете глаз — но и в уязвимости. За этими яркими глазами стояла печаль, как и за ослепительной улыбкой, за изысканными манерами. Такую же уязвимость она видела в отце. Он печалился из-за ее матери — по крайней мере, так думала Лаурин. Теперь она пыталась определить, что вызвало подобный грустный взгляд у регента Силка.
Она слегка пошевелилась, потом выдернула руку. Волшебство рассеялось. Девушка снова осознавала присутствие всех остальных людей в зале, например, пару королевских глаз, которые жгли ей макушку. Пришла пора уходить.
— Я прощаюсь с вами, регент, — сказала девушка, собираясь покинуть зал.
— Надеюсь, что это не прощание, леди Лаурин, а просто пожелание доброй ночи.
Девушка кивнула, скромно улыбнулась и покинула зал так быстро, как только могла. Она чувствовала огромное облегчение.
В отведенных посланнику покоях весело потрескивал камин, обогревая холодные комнаты. Орлак вышагивал из стороны в сторону. Он был достаточно раздражен и готов выпустить на свободу свою силу и разрушить весь дворец, чтобы тот рухнул на короля Джила из Уиттона. Девчонка вывела его из себя. Что в ней такое, что его так сильно притягивало? Джуно очень точно дала ее описание. Как же она выразилась? Что-то там говорила про его собственное представление об идеале… Да, все правильно.
А затем Джуно рассказала про эту леди Лаурин. Определенно, это и есть она. Описание подходило почти идеально — маленькая, выглядит хрупкой… Орлак стал вспоминать все, даже замечание о характере. Он обратил внимание, что Лаурин быстро выходит из себя, например, когда она заметила пренебрежение со стороны короля и покинула зал. Теперь молодой бог не сомневался, что в видении Джуно появлялась именно эта женщина. Значит, так тому и суждено быть.
Он не осознавал, что не закрывал свои мысли, и теперь выругался, когда к ним присоединился Доргрил, словно продолжая разговор.
«Ну, тогда забирай ее», — предложил старший бог.
Орлак нахмурился: «Ты имеешь в виду — перебрось ее через плечо и уезжай в ночь?»
«Что-то в этом роде».
Дядя ждал ответа, но когда Орлак не высказал больше никаких возражений, а просто тяжело опустился на стул, Доргрил продолжал. «Это идеально, мальчик! Только подумай об этом. Ты хотел стереть Таллинор с лица земли, а можно действовать гораздо более утонченно и вывести короля Таллинора из строя, украв объект его желаний. Я так люблю изысканную, сложную интригу! Унижение гордого мужчины столь неожиданным ходом гораздо интереснее, чем победа над ним на поле брани. Для подобного шага требуется проницательность. Ведь нужно же догадаться, чего он желает больше всего на свете. Это будет блестяще!»
«А почему ты думаешь, что это его так сильно обеспокоит? Может, ему будет наплевать?»
«О-о, я думаю, что ему будет совсем не наплевать. Вероятно, наш король Таллинора решил сделать Лаурин королевой. Я считаю, что он отправится в погоню, а мы можем устроить и ему, и его солдатам веселенькую жизнь. Можно его унизить, обесчестить в твоем присутствии, а ты, если захочешь, в это время будешь систематически разрушать державу у него за спиной».
