Наверное, виной всему была молодость Лизетты. Или ее непостижимая сдержанность. Она не льнула к нему, как большинство других женщин, со всех сил старающихся покорить полковника. Лизетта уделяла куда больше внимания своему крестному отцу.
Килиан плохо спал эту ночь — мешали мысли о прелестной женщине с темными волосами и таинственными фиалковыми глазами. Сдержанная, чуть застенчивая манера держаться выдавала немецкое происхождение девушки, однако ее смягчали черты, унаследованные от французов: склонность к флирту и кокетству. Лизетта интриговала Килиана. Он уже давно не знал женщин, лишенных корыстных и низменных мотивов.
Отправив подарки, он засомневался, не поспешил ли. Вдруг его внимание отпугнет ее? Оскорбит? А вдруг он не угадал ее пристрастия — или слишком рано навязывает ей свои? Вне себя от волнения, он коротал день, избегая разговоров и не притрагиваясь к еде. Встреча с духовенством прошла словно в тумане — он не помнил, что на ней обсуждалось. Неожиданно события приняли новый поворот — пугающий и волнующий.
Когда Килиан вернулся со встречи, его ждал посетитель, привезший весточку с фронта. Должно быть, подумал Килиан, ему известно, как полковник скучает по своим людям и по настоящему делу.
— Простите, что я заставил вас ждать, — извинился Килиан.
— Что вы, это я приехал без предупреждения. Рад, что застал вас, — учтиво отозвался его посетитель, подполковник Мейстер.
— Вы из штаба генерала фон Трескова?
— Да. Вы с ним встречались?
— Дважды. Он производит очень приятное впечатление.
— Замечательный человек, — с жаром заверил Мейстер.
— Вы проездом в Берлин? — поинтересовался Килиан. — Или решили заглянуть в Париж, развеяться?
— Собственно говоря, я не в Берлин, а из Берлина, по поручению начальства. Завтра двинусь обратно на восток.
— Сочувствую, — промолвил Килиан.
— Полковник, вы, должно быть, скучаете по вашим людям.
— Разумеется. Вам что-нибудь предложить? — Килиан посмотрел на часы. Для выпивки, пожалуй, рановато. — Кофе?
Мейстер улыбнулся.
— Благодарю вас, не стоит. Давайте лучше прогуляемся… Такой чудесный день!
Килиан удивленно нахмурился: зачем Мейстер к нему явился? Неужели его послали с проверкой, можно ли доверить Килиану более активную роль?
— Идемте? — предложил подполковник.
Килиан больше не сомневался: Мейстер хочет поговорить с ним там, где их никто не подслушает. Главный вопрос — зачем он вообще приехал?
За дверями здания министерства манеры Мейстера резко изменились.
— Прошу прощения. Вы наверняка догадались, что у меня к вам строго конфиденциальный разговор.
— Конечно.
Мейстер повел Килиана по направлению к Тюильри. Стоял великолепный день. Полковник надеялся, что к вечеру погода не испортится. Мейстер отыскал уединенную скамейку и, оглядевшись, понизил голос.
— Генерал Фридрих Ольбрихт и генерал фон Тресков попросили меня проведать вас.
Килиан не смог сдержать удивления.
— Засмейтесь, полковник, — как будто я рассказал вам что-то смешное, — шепнул Мейстер. — Гестапо повсюду.
Килиан изобразил смешок.
Мейстер улыбнулся.
— Вот. — Он протянул полковнику газету. — Здесь вы найдете доказательство, что я говорю чистую правду. Это написано генералом Ольбрихтом. Он сказал, вы узнаете его подпись.
Килиан развернул газету. Мейстер показал на какую-то строчку — чтобы со стороны казалось, будто друзья обсуждают одну из статей. Килиан торопливо прочитал короткую записку. Мейстер с улыбкой сложил газету и с облегчением перевел дух.
— Еще раз простите. В нашем деле предосторожности не лишни. Ваши высокопоставленные доброжелатели заверили нас, что вы — родственная душа и желаете перемен.
Килиан невесело усмехнулся.
— Вы согласны, полковник?
— Разумеется. — Килиан вытащил пачку сигарет и предложил закурить Мейстеру. Сам полковник курил мало — больше за компанию или же в моменты душевного потрясения.
— Генерал просит вас довериться мне. Я приехал сюда от него.
— Продолжайте. — Килиан затянулся, но сигарета не доставила ему радости. Он выслушал рассказ Мейстера о плане убийства Гитлера со смешанным чувством ужаса и восхищения. Когда берлинский гость умолк, Килиан уставился на него, с трудом скрывая шок.
— Вы серьезно?
— План проработан в деталях.
Какая блистательная и опасная затея! Килиан жалел, что не ему выпадет честь подложить бомбу в волчье логово.
— А зачем посвящать в этот план меня? Отсюда я ничем не в силах помочь.
— Вы, как и мы, считаете действия фюрера незаконными, безнравственными и чудовищными. — Мейстер понизил голос и прикрыл лицо рукой, в которой держал сигарету.
Килиан согласно кивнул.
— Арестовать его недостаточно. Его надо уничтожить — только тогда у нас появится шанс договориться с союзниками.
По телу Килиана пробежала дрожь, однако лицо оставалось бесстрастным.
— Вы с нами, полковник?
— По-моему, ответ вам известен, иначе вы бы не затеяли этот разговор.
Настал черед Мейстера согласно кивать.
— Мы знаем, чем вам пришлось пожертвовать.
— Но от меня толку мало. Я застрял тут, в Париже!
— Как только мы приведем план в исполнение, нам понадобятся верные люди на местах. Нам нужен человек, говорящий на языке вермахта. Армия пойдет за вами.
Килиан взволнованно кивнул, сдерживая бешено колотящееся сердце.
— На кого еще можно рассчитывать?
— Скоро узнаете. Пока же нам нужно заручиться вашим согласием.
— Оно у вас есть… Готов расписаться кровью.
— Надеюсь, до этого не дойдет, — промолвил Мейстер.
Они обменялись рукопожатием, точно старые друзья.
— Когда?
— Скоро. Возможно, летом — ведь прошлогоднее зимнее покушение провалилось. Вас предупредят. Доверяйте лишь тем, кого я назвал. Больше никому. — Мейстер рассмеялся, как будто Килиан рассказал ему забавный анекдот. — Надеюсь, в следующий раз, полковник Килиан, у нас с вами будет повод поднять бокал в честь нашего успеха, — промолвил он, собираясь уходить.
— Удачи, подполковник, — отозвался Килиан и легким шагом отправился в отель «Рафаэль» принять ванну и побриться перед свиданием в «Ритце».
24
Лизетта с облегчением перевела дух: огромный автомобиль отъехал от ее дома. Все ее знакомые, в том числе и встревоженная Сильвия, наблюдали, как Лизетта села в блестящую черную машину, на капоте которой торчал флажок с мерзкой свастикой. Хорошо, что девушка догадалась набросить поверх роскошного платья обычное пальто!
