Несколько месяцев назад немецкое происхождение и арийская внешность помогли Люку устроиться шофером при немецком штабе. Полезное место для участника Сопротивления, однако не так давно из полезного оно стало бесценным. Первого мая все резко переменилось. Лондонское радио начало выпускать в эфир неслыханное ранее количество «личных сообщений». Поток закодированных посланий вызвал во Франции волну всеобщего возбуждения. Это был сигнал!
По всей стране, в городах и селах, люди настраивали утаенные радиоприемники на вещание Би-би-си, вслушиваясь в закодированные послания. Бананы кончились. У Иветты десять пальчиков. Троянской войны не будет. Британским разведчикам и их французским союзникам сообщали, что в их края направлено подкрепление, будет выброшен парашют с оружием или новая рация. Агенты ждали подобных сообщений, регулярно вслушиваясь в эфир.
В ночь на первое мая 1944 года на группки подпольщиков, собравшихся у потайных приемников, обрушился могучий поток сообщений, взбудораживших тайных агентов во Франции. Их призвали к немедленным действиям. Пришла пора готовиться к открытию Второго фронта — ожидали, что это произойдет через несколько недель. Отважные одиночки — мужчины и женщины — и крошечные группки подпольщиков слились в едином порыве разрушить, замедлить и уничтожить немецких оккупантов во Франции, не дать немецким войскам добраться до северного побережья. После пяти лет отчаяния настал момент восстать в последнем героическом порыве.
Люк знал, что при первой возможности должен увезти Лизетту из Парижа, от Килиана. В свете новых инструкций ее задание теряло всякий смысл — она не могла ни на что повлиять. То, что она делала, больше не играло никакой роли, а значит, ей не следовало подвергать себя ненужному риску.
Он выжидал подходящий момент, чтобы открыться Лизетте и убедить ее бежать. Роль шофера при Килиане предоставляла для этого идеальную возможность, хотя жестокой расплатой за это были муки ревности. Казалось немыслимым сохранять спокойствие, пока Килиан ласкает возлюбленную Люка. Нет, ее надо спасать, пока не поздно. Сегодня же.
Лизетта ошеломленно сидела в машине. После того, как они с Люком расстались, она вспоминала о нем каждый день. А сегодня не вспомнила — и вот он, тут как тут!
— Где ты был? — еле слышно прошептала она.
— В Париже.
Девушка напряженно молчала.
— Я не мог оставаться на юге, — пояснил он. — Наш последний разговор…
— Когда мы в последний раз виделись, говорила только я. Тебе было сказать нечего. Нечего!
Он замялся.
— Я не мог говорить о том, что произошло, это было слишком ужасно.
— Зато бросить меня оказалось проще простого!
— Я тебя не бросал! — вымученно воскликнул он. Сердце Лизетты дрогнуло. — Я все это время следил за тобой. Я был совсем рядом! А если я не мог за тобой приглядеть, то устраивал так, чтобы рядом с тобой оказался кто-нибудь еще. Помнишь, как ты оступилась и уронила покупки? — Девушка удивленно заморгала. — У тебя еще багет сломался.
— И яйцо разбилось… Мне помог какой-то парень.
Люк кивнул.
— Его зовут Жак.
Лизетта потрясенно смотрела на него.
— А еще тебя предупредили, что в метро — проверка удостоверений личности.
— Да, помню… Девушка — черноволосая, с короткой стрижкой.
— Изабелла. А твоя новая соседка…
— Сильвия, — договорила Лизетта, недоверчиво покачивая головой. — Не может быть!
Он потупился.
— Она согласилась за тобой присматривать.
— Но почему?
— Она мой друг.
— Зачем ты все это делаешь?
— Хотел удостовериться, что ты в безопасности, — пожал плечами Люк. — Не ходи в Сен-Жермен ночью, это небезопасно.
— Ты был в Париже все это время?
— Нет, — хрипло сказал Люк. — Тогда мне и приходилось полагаться на друзей. Я оставался под Парижем… Рядом с тобой.
— Почему ты не…
Он отвернулся к рулю.
— Лизетта, я понимаю твое задание. Я знаю, какую игру ты затеяла с Маркусом Килианом.
— Откуда?
— Я не дурак. Ты же не ради удовольствия с ним время проводишь.
— Да, — еле слышно подтвердила она.
Люк завел мотор.
— Поэтому-то я и не мог тебе открыться, поставить под угрозу твое задание. До сегодняшнего дня.
Они приехали на Монмартр, мотор с тихим урчанием замолк, и Люк учтиво распахнул перед пассажиркой дверцу автомобиля.
— Я провожу тебя до двери. Внутри мы сможем говорить свободней.
Он так и не смотрел на нее, и Лизетту это радовало — слишком уж противоречивые чувства ее обуревали. Да, она страдала по Люку, но была не готова к тому, чтобы он объявился в ее жизни в тот самый момент, когда ей удалось соблазнить Килиана. Вчера вечером Маркус спросил у нее, что бы она почувствовала, если бы перед ней внезапно возник ее фермер. Теперь у нее голова кругом шла — вопрос оказался в точку. Люк отвез их в гостиницу, знал, куда они направляются и сколько времени провели вместе. Тщательно отстроенные стены ее внешней невозмутимости на глазах рассыпались в прах.
Почему Люк здесь? Потому что любит ее — или потому, что на юге за ним идет охота? А если он ее любит, то как может оставаться рядом при таких обстоятельствах? Ей надо проявить не меньшую стойкость и выдержку. Неожиданное появление Люка все осложняло.
— Ты так хороша сегодня, — заметил он. — Роскошно пахнешь. Дорогими духами. Шанель, если мой парфюмерный опыт меня не подвел.
— Прекрати, — взмолилась она.
— Ты очень убедительно изображала нежные чувства к полковнику.
— Люк…
Обогнав спутницу, он распахнул перед ней дверь подъезда.
Лизетта обожгла его сердитым взглядом, но переступила порог.
— Я впечатлен твоим быстрым успехом. Впрочем, неудивительно — на меня твои чары подействовали так же быстро, как и на бедного полковника.
— Да как ты смеешь! — гневно прошипела Лизетта.
— После вас, мадемуазель Форестье, — сухо произнес он, указывая на лестницу.
— Мне твоя помощь не нужна.
— Еще как нужна.
Лизетте ужасно хотелось затопать ногами — но нельзя же было перебудить всех соседей. Она взбежала по лестнице, Люк спешил следом. Перед ее дверью они оказались практически одновременно.
Лизетта перевела дух.
— Что с тобой случилось? — спросила она. — Ты хромаешь.
— А, прикрытие. Иначе меня бы отправили на фронт. Приходится хромать всю дорогу, не то забуду.
— Зачем ты здесь?
Люк не ответил.
