– Вы что-то привезли? – спросил Абель.
Случалось, поклонники отправляли барду тяжеловесные подарки. Правда, едва по городу поползли слухи о помрачении рассудка Биннори, поклонников как ветром сдуло. Без причины, наивно и глупо, они боялись заразы. Вслух никто не говорил, что от поэта можно подхватить мозговую чуму, но Веселый тупик быстро опустел.
«На похороны, небось, привалят!» – зло подумал Абель и ощутил укор совести.
Он не любил быть злым.
– Я? Нет, я ничего не привез. Я – член лейб-малефициума. Лейб-малефактор Нексус сегодня не придет. Он настоял, чтобы я присутствовал при первом визите альтернативного специалиста. Я не опоздал?
– Н-нет…
– Милый, ты не хочешь представить и меня? – из-за спины мага, похожего на грузчика, выступила красивая дама. – Или ты рассчитывал, что я провожу тебя и обожду в «Шкатулке Д'Оро» за чашечкой кофия?
Детина побагровел, став похож на помидор.
– Ох, Номочка, прости! Ты же знаешь, я вечно… Рекомендую: Наама Мускулюс, моя жена, маг высшей квалификации.
– Некромант, – мило улыбнувшись, добавила дама. – Из Чуриха.
«Мэтр Томас еще жив! – хотел закричать Абель. – Убирайтесь прочь!» Мелькнула страшная мысль, что это и есть альтернативный специалист – Эдвард II замыслил ужасное, желая любой ценой сохранить мэтра Томаса при дворе… Но дама помешала ему, остановив истерику на полпути. Она шагнула вперед, странным образом заслонив богатыря-мужа, сняла обаяние, как вуаль с шляпки, убрала красоту, отвлекающую от главного, оставила лишь деловитость и спокойствие, после чего тихо сказала бледному до синевы Абелю:
– Я знаю, что приглашенный королем специалист гарантировал вашему другу, – гостья избежала высокомерного «вашему хозяину» с изяществом, достойным уважения, – полную безвредность своих действий. Возможно, это правда. Возможно, обман, вольный или невольный. Я гарантирую другое: пока мы здесь, мы сделаем все, что в наших силах, для безопасности Томаса Биннори. Если у вас есть сомнения, вы вправе отказать нам. И мы удалимся без последствий. Ваше решение?
Абель отступил, давая проход.
– Добро пожаловать, государи мои. Я рад видеть вас.
Он проводил супружескую чету во дворик, показал хозяина дома – Биннори спал, напевая во сне бессвязную канцонетту – и, по желанию малефика, оставил. Уходя, Абель обернулся: грузчик-чародей задумчиво изучал спящего, время от времени что-то шепча жене. Та кивала, обмахиваясь веером из расписного шелка. Над кромкой веера плясали сине-белые искорки.
Работают, понял Абель, и тут в дверь снова постучали.
Новые гости ввели бы его в столбняк, не будь меж ними знакомого – капитана Штернблада. Позади маленького капитана топтались два лейб-гвардейца и рослый псоглавец, вооруженный до зубов.
Включая зубы, поправился Абель.
– Здравствуйте, Кромштель, – капитан всегда обращался к Абелю по фамилии. Ему нравилось, как она звучит. – Его величество поручил мне обеспечить безопасность Биннори. Извините, если помешали. Вы с утра смотрелись в зеркало? Ваши дивные бакенбарды нуждаются в гребешке…
Он поймал взгляд Абеля, устремленный на псоглавца, и подмигнул: каков, а?
– Это Доминго, не пугайтесь. Он сегодня прибыл в Реттию и сразу нашел меня по запаху. Превосходное чутье, клянусь шипами ваалберита! В следующий раз, когда вы встретитесь, Доминго будет щеголять в такой же форме, как и эти два головореза. Уверен, мундир ему к лицу… э-э… ну, короче, к лицу. Вы пустите нас, или придется применить силу?
Капитан расхохотался. Рудольф Штернблад пребывал в чудесном расположении духа. Патент на имя Доминго, сына Ворчака, лежал у него в кармане. Мало кто знал, каких трудов стоил этот патент. С упорством маниака Штернблад день за днем, год за годом пробивал давнюю идею: в лейб-страже обязан служить хотя бы один миксантроп.
Если мы признаём за миксантропами, говорил капитан – слово «хомобестия» он терпеть не мог, – право считаться подданными короны, мы должны признать за ними и право охранять носителя этой короны. Иначе мы вслух декларируем необходимость мирно жить бок о бок, а на деле прячем нож за спиной.
«Но стоит ли начинать с лейб-стражи?» – спрашивали его.
Начинать, отвечал маленький капитан, надо там, где всем видно.
Штернблада не понимали, и даже звали бестьефилом, но шепотом, озираясь по сторонам. Оскорбить Неистового Руди в полный голос – не самый приятный способ самоубийства. Долго, знаете ли, грязно, и много неэстетичных подробностей…
– Прошу вас! – Абель провел бравых вояк во дворик, оставил здороваться с мажьим семейством и впервые задумался о важном. Если его величество так заботится о безопасности пациента, прикрывая Биннори чарами и железом – что же представляет из себя лечение? Или этого никто не знает, и страхуются от всего сразу?
Глупые мы, глупые, невесело хмыкнул он. Ограждаемся от допустимого, зная, что обращаемся к неизвестному. Стели, брат, соломку, и езжай за сто лиг кубарем лететь…
Вздохнув, он вернулся к дверям: пришел лекарь Ковенант. Когда же и лекарь присоединился к группе защитников барда, Абель случайно заметил, куда глядят капитан и верзила-псоглавец, не спеша привлечь внимание остальных. Он тоже поднял голову и ахнул. Внутренний двор не имел крыши – такие дворы по-анхуэсски называют «патио»; попадали сюда через два коридора, идущие от холла и угловой гостиной. Но, как только что выяснилось, существовал иной путь.
На перилах лоджии третьего этажа сидела гарпия.
* * *
– Чудесное утро, господа мои. Келена Строфада, к вашим услугам.
Гарпия замолчала. Ее негромкий, но внятный голос был слышен каждому, несмотря на расстояние. Пауза висела в воздухе, словно хищная птица, высматривая добычу.
На лбу Абеля выступил холодный пот. Он догадывался, кто здесь добыча. Присутствуй он при сцене, разыгравшейся у ворот города, то отметил бы, что гарпия опять «сменила наряд». Сизые крылья с белой окантовкой, аспидно-черный хвост. Серо-белые «штаны» на птичьих лапах – точь-в-точь перистые облака в вечернем небе. Когти намертво вцепились в перила.
«Какие громадины! Овал Небес, если она захочет…»
– Келайно, – сказала супруга мага-здоровяка. С чисто женской ревностью она изучала гарпию. Прекрасная соперница выглядывала из перьев, будто из волшебного платья. – Мрачная. Проклятье, я могла бы догадаться…
В ее устах слово «проклятье» звучало буднично.
– Вы знаете наш язык, – улыбнулась гарпия, демонстрируя острые зубки. – Это хорошо. Не соблаговолите ли представиться, сударыня? Ладно, мужчины помалкивают. Стесняются. Но какие церемонии между нами, слабыми женщинами?
– Наама Мускулюс. В девичестве – Шавази. Маг высшей квалификации.
Уточнять специализацию магичка не стала.
