— Он вернулся! — шептала она на бегу.
Она выволокла мальчика из дворца, стараясь не отстать от Кэтбара. Снаружи, на площади, властвовал холод. Но вверху, высоко в небе, бушевал огонь. Улицы тоже были объяты пламенем. Большой дом на другой стороне площади погибал в огне, соломенная крыша горела с громким треском. Элспет с разинутым ртом следила, как пламя, полыхнув над их головами, перебрасывается на следующий дом. Ночь превратилась в один непрекращающийся надсадный вопль.
А потом Элспет подняла глаза.
Высоко в небе, там, где полагалось висеть луне и звездам, расположилась зловещая тень — огромная, темная, пугающая. Небо заалело от нового фонтана огня, и Элспет увидела гадкую ухмылку, бивни, каждый из которых был длиннее туловища взрослого мужчины, жемчужные глаза чудовищного змея.
Кэтбар тоже увидел все это и уже отдавал приказы лучникам, велел тащить канаты и факелы.
— Погибель… — простонал Эдмунд. — Я чувствовал ее приближение.
— Но ведь Оргрим теперь бессилен! — крикнула Элспет. — Кто же мог призвать дракона?
Эдмунд ничего не ответил.
Дракон приближался к ним: люди Кэтбара пытались стащить чудище канатами с небес на землю. Откуда-то издали раздался как будто голос Клуарана, но Элспет не двинулась в ту сторону. Застывший рядом с ней Эдмунд неотрывно смотрел в небо, словно читал будущее в кипящих тучах.
С громоподобным ревом дракон летел к земле, над людскими головами заскользили огромные выпущенные когти. Элспет обхватила руками Эдмунда и опрокинула его на землю. Но длинный коготь дотянулся до них, поддел шелковое платье на спине у Элспет, зацепил плащ и тунику Эдмунда. Потом, взмахнув крыльями над крышами, дракон взмыл ввысь. Элспет и Эдмунд болтались у него в когтях, как беспомощные котята.
Но дракон уносил с городской площади не только их двоих: за веревку, опутавшую хвост чудища, ухватился еще один человек. Когда дракон взлетал, капитан Кэтбар успел обмотаться концом веревки и тоже взмыл в облака.
На площадь выскочил Клуаран — но поздно, поздно!
— Почему я вас не предупредил? — крикнул он им вслед. — Вы были вправе знать! Меченосец, Провидец — на что я вас обрек?
Менестрель в отчаянии провожал взглядом дракона, улетавшего на восток, — синий мазок на фоне черного ночного неба. На мгновение дракона озарила белая вспышка. Потом свет погас, и дракон скрылся из виду.
Аагард заспешил в Венту, едва конный гонец принес ему весть о низвержении Оргрима. Он без устали погонял своего мула и проделал за день немалый путь. Наступила ночь, просить приюта и ужина было негде, поэтому он устроился в ясеневой роще у дороги, греясь у костра. Ночь выдалась теплой, без дождя. Он подкрепился овсяными лепешками и сухой рыбой, завернулся в толстый плащ. Но сон никак не шел.
— Значит, они остановили Оргрима, — бормотал он. — Хвала звездам! Меч исполнил свое предназначение.
Как он ни боялся за детей, как ни наказывал им обойти Венту, меч привел их туда, и втроем они нанесли поражение колдуну.
Все кончено!
Повернувшись на бок, Аагард постарался улечься поудобнее, чтобы быстрее уснуть.
Но его щеки коснулись ледяные пальцы, холодный ветер, швыряясь снегом, сорвал и унес, как невесомый лист, его плащ. Он попытался поймать его, но на бегу испытал приступ липкого страха. Снег в мае? Он задрал голову. Иного он уже не ждал: далеко на востоке он увидел огненные сполохи, красившие фиолетовые облака в алый и оранжевый цвет.
Ледяной дракон по имени Погибель снова вырвался на волю.
Аагард подобрал свой плащ и запахнулся в него, спасаясь от леденящего ветра.
— Нет! — прошептал он. — Ничего еще не кончено. Все только начинается.
