— Я бы сказал, что это наше лучшее выступление. Хотя возни, конечно, было с этими переодеваниями, зато выглядели мы настоящими красавчиками.
— Честно говоря, не рассчитывал, что мне тоже придется наряжаться.
— А почему бы и нет? Ты ничем не хуже меня на морду. Если тебе чего и не хватает, так это моих знаний. А также бесстрашия и дара очаровывать женщин.
— Если имеется в виду та легкость, с которой ты швыряешь деньги шлюхам, тогда ты, безусловно, прав. Ты у нас вообще лакомый кусочек для каморрских потаскушек, не так ли?
— Не слишком-то ласково ты отзываешься о собственном брате, — обиделся Кало.
— Прости…
Еще с минуту близнецы курили молча.
— Что-то сегодня вечером чересчур шумно. Из-за этого маленького гаденыша у меня все в животе свело. Видел, что творится?
— Да, пеших патрулей сверх меры. Все на ушах стоят. Шум, свист… Хотел бы я знать, что такого он учудил и зачем это сделал.
— Наверное, у него были на то причины. В конце концов, мальчишка внес свой вклад в наше сегодняшнее действо. Без него оно бы вообще накрылось. Надеюсь, с ним все в порядке — а то не из кого будет выбивать дерьмо за весь этот переполох.
Редкие прохожие проплывали мимо темными контурами в тумане. На островке Старой Крепости находилось совсем мало Древнего стекла, потому освещение в этот час Лжесвета было слабым. Вскоре откуда-то с юга донеслось цоканье копыт. Братья прислушались: вроде бы звук приближался.
Тем временем Локки рыскал в районе Дворца Терпения. Он внимательно рассматривал все патрули, проходящие по Черному мосту, дабы убедиться, что они не ведут с собой худенького двенадцатилетнего пленника. Или не тащат похожее тело. Что касается Жеана, то он дежурил в другой контрольной точке, расхаживая туда-сюда и нетерпеливо хрустя суставами. Разумеется, Жук никогда не позволил бы себе заявиться прямо в храм Переландро или появиться возле «Скромного жилища». Старшие товарищи должны были дожидаться его в условных местах. Вот они и ждали…
Теперь уже стал слышен перестук деревянных колес по мостовой и недовольное ржание лошади. Едва различимая в тумане телега остановилась в двадцати шагах от братьев Санца.
— Авендандо? — громко вопросил незнакомый голос.
Кало и Гальдо как по команде вскочили на ноги. Имя Авендандо было условным сигналом, который обозначал незапланированную встречу.
— Я здесь! — закричал Кало, отбросив недокуренную сигарету и позабыв ее раздавить.
Из тумана показался лысый бородатый мужчина с натруженными руками. Впрочем, судя по его брюху, этот трудяга отнюдь не голодал.
— Уж не знаю, в чем там дело, — заговорил он, — но только мне сказали, что если я доставлю сюда эту бочку, то некий Авендандо выдаст мне десять солонов.
И он ткнул большим пальцем себе за плечо, на темневшую телегу.
— Да-да, бочка… ясное дело… — бормотал Гальдо, лихорадочно нашаривая кошелек. Сердце у него учащенно билось. — Э-э… а что в бочке-то?
— Да уж не вино, точно, — прогудел незнакомец. — И не вежливый смышленый паренек… Но десять серебряных он мне точно обещал.
— Само собой. — Гальдо поспешно отсчитывал монеты и шлепал их на открытую ладонь рабочего. — Десять за бочку и еще одну за то, чтобы вы поскорее обо всем забыли. Годится?
— Проклятье, да у меня память, как прохудившийся котелок! Я даже не помню, за что вы мне платите.
— Вот и отлично, — Гальдо сунул кошелек обратно под плащ и поспешил к брату, который, взгромоздившись на телегу, разглядывал средних размеров деревянную бочку. Затычка, которая обычно торчала в ее верхней части, сейчас отсутствовала, а на ее месте темнело небольшое отверстие. Кало трижды стукнул по бочке и услышал тихое постукивание в ответ. На лицах братьев Санца расцвели улыбки. Они вдвоем не без усилия сняли бочку и кивнули рабочему на прощанье. Тот, не мешкая, залез в свою телегу и удалился. Некоторое время из темноты еще доносился его веселый свист. Сумма, в двадцать раз превосходящая стоимость пустой бочки, несомненно, грела ему карман.
— Так, — проговорил Кало, когда они благополучно вкатили бочку в убежище под дверной аркой. — Боюсь, что это вино еще слишком молодое для разлива.
— Может, положим бочку в подвал лет на пятьдесят-шестьдесят? — подмигнул ему Гальдо.
— Думаю, лучше просто утопить ее в реке.
— Да? — Гальдо постучал по бочке. — А чем это река заслужила такую честь?
Изнутри донесся какой-то невнятный шум, который можно было расценить как несогласие с их предложениями. Оба брата склонились к дыре в бочке.
— Уверен, Жук, что ты сможешь объяснить нам, какого черта делаешь в этой бочке, — начал Кало. — И почему, хрен тебе в душу, мы должны полночи мерзнуть на ветру и беспокоиться о тебе?
— Еще как объясню, — голос Жука гулко отдавался в бочке. — Уверен, вам понравится мое объяснение. Но прежде расскажите, как все прошло.
— Это был исключительно красивый спектакль, — ответил Гальдо.
— Пройдет три недели и мы заполучим все состояние уважаемого дона вплоть до исподнего его милой женушки, — добавил Кало.
В ответ раздался вздох облегчения.
— Здорово! А со мной не случилось ничего особенного — просто объявилась целая куча «желтых курток», и все они двигались прямо в вашу сторону. Пришлось их как следует ОТВЛЕЧЬ. После чего я побежал к одному знакомому бондарю в Старой Крепости. Он обслуживает некоторые лавки выше по течению, так что у него там целый склад винных бочек. Я пораскинул мозгами да и пригласил сам себя запрыгнуть в одну из них. А ему объяснил, что если он позволит посидеть в ней, а потом, сразу после Лжесвета, доставит меня сюда, то получит восемь солонов.
— Восемь? — Кало поскреб подбородок. — Этот паршивец запросил десять, а получил одиннадцать.
— Ничего, не жалей. — Изнутри донесся смех, более похожий на кашель. — Мне было так скучно сидеть в этой бочке, что я решил развлечься — стянул у него кошелек. Взял около двух солонов медью. Так что, считай, лишние монеты мы вернули.
— А я-то собирался посочувствовать бедному мальчику, который полдня просидел в тесноте, — с издевкой произнес Гальдо. — Но теперь вместо этого скажу — ты сделал большую глупость, парень.
— Да ладно тебе! — обиженно протянул Жук. — Он ведь думает, что я все время провел в бочке. Ему и в голову не придет меня подозревать. А что до тебя, так ты только что отвалил ему целую кучу денег. Уж кого-кого, но тебя он точно подозревать не станет. По-моему, все просто великолепно! Локки оценил бы по достоинству.
— Жук! — наставительно произнес Кало. — Локки наш брат, и мы его безгранично любим. Но запомни: если в теринском языке существует невозможная фраза, то она звучит именно так: «Локки оценил бы по достоинству».
— А поспорить с ней может лишь «Я научил Локки новому трюку», — добавил Гальдо.
