Трактирщик молчал, посматривая на меня недобро и в то же время с интересом.
– Дай мне его! – взмолился я. – Клянусь, после я уйду.
– Точно?
– Чтоб мне провалиться на этом месте.
Постаревший Эрик покачал головой и сунул руку под стойку.
– Вот, – он подал мне овальное зеркало в резной деревянной рамке. – Подойдет?
– Вполне, – ответил я дрожащим голосом, выхватил зеркало и заглянул в него.
Руки потеряли силу, телом овладела чудовищная слабость, я едва устоял на ногах.
На месте волос лежали серые змеи. Пусть неживые, пусть небольшие, но все-таки змеи. Я смотрел в зеркало и не видел ни лица, ни ошейника. Видел только этих мерзких созданий, аккуратно уложенных на макушке.
– Что с вами?
– Что со мной?! – закричал я. – Мои волосы! Они пропали.
– Купите парик, – вполне серьезно посоветовал Эрик.
– Ты что, не видишь? – Я готов был выбить ему последний зуб.
– Хм, – он непонимающе пожал плечами. – Обычная лысая голова.
Только сейчас до меня дошло, что Эрик и впрямь не видел никаких змей. Для него я был самым обычным посетителем с лысой головой.
Я крепко зажмурился, а когда открыл глаза, снова взглянул в зеркало. Я вглядывался и вглядывался в собственное отражение, надеясь, что змеи исчезнут. Но они продолжали лежать на моей голове. А потом одна из них шевельнулась и зашипела.
Пальцы разжалась, и зеркало звонко упало на стойку. Осколки брызнули во все стороны.
– Да вы все тут спятили! – заорал я, бросившись к выходу.
Не то от усталости, не то еще отчего пол ушел из-под ног. Не пробежав и пяти шагов, я навалился на постояльца и сшиб его со стула. Таверна явно не хотела меня отпускать. Поваленный посетитель выругался и схватил меня за грудки.
И тут я увидел его лицо. Искаженное болью, опаленное и знакомое лицо. Лицо Мирмака. Кое-где огонь прожег кожу до костей. До этого момента капюшон прятал раны.
– Пошел прочь! – Он не узнал меня и почти сразу оттолкнул, но я успел почувствовать его зловонное и горячее дыхание. Словно плоть гнила и горела одновременно. В его глазах вспыхнули два алых огонька, и под этим демоническим взглядом меня охватил неистовый жар.
Спина заныла от боли. Я с трудом поднялся, сжал кулаки и оглядел умолкших постояльцев.
– Давайте, подходите! – вскрикнул я севшим голосом. – Ну?!
Посетители молчали. Молчали и смотрели на меня из-под капюшонов. И как я сразу не заметил: все они, высокие и низкорослые, толстые и худые, в роскошных камзолах и серых балахонах, скрывали лица. Зачем-то прятали их от меня.
Неизведанная сила, порожденная то ли страхом, то ли гневом, овладела мной, и я сдернул капюшон с посетителя. Холодный взгляд немигающих глаз заставил меня вздрогнуть. Я узнал этот взгляд. Узнал Ворлана. От вида его расколотой надвое и обледеневшей головы, которая все еще держалась на шее, меня вывернуло наизнанку. Но я не остановился.
Я понесся по залу, продолжая срывать капюшоны. И за каждым из них непременно обнаруживал знакомое лицо. Лица уничтоженных мной магов. Сожженных и замороженных, убитых собственной магиатой или моими заклинаниями. Одни колдуны удивленно глядели на меня, другие называли психом и отталкивали, а третьи пытались что-то сказать, но почему-то не могли.
Потный и уставший до смерти, я остановился у двери и вновь окинул взглядом таверну, где не осталось ни одного прячущего лицо посетителя. Удивительно: с последним снятым капюшоном пришло спокойствие.
– Вы все – мертвецы, – рассмеялся я. – А я – живой! Живой! – прокричал я уверенно и потянулся к двери.
Коварная таверна по-прежнему не хотела отпускать гостя. Дверь метнулась от меня по стене, словно таракан от смертоносного шлепка. Я решил не сдаваться и устремился за ней, пытаясь поймать.
Она ускользала. Останавливалась, когда замирал я. И убегала, когда я пытался схватить ее за ручку. Я слышал, как мне в спину смеются мертвые маги, но мне было все равно. Волшебная дверь вела и вела меня куда-то.
Я и не заметил, как оказался на втором этаже в конце коридора, где дверь наконец-то выдохлась. Правда, перед этим уменьшилась, потемнела и потеряла засов. Собственно говоря, это уже была совсем иная дверь, она ничем не отличалась от соседних дверей.
В коридоре было темно. Недолго думая я нащупал замочную скважину и вставил ключ, мысленно поблагодарив за него постаревшего пекаря. Отдых и покой были нужны как воздух. После напущенной колдовской усталости, беготни со срыванием капюшонов и погони за хитрой дверью ноги так и несли меня к подушке и перинам.
Я трижды проверил, надежно ли заперта дверь, и упал без сил на кровать.
Не помню, что когда-нибудь испытывал такое блаженство. Мышцы расслабились, тяжелые веки сомкнулись, и я со всего маху ухнулся в сон. Я понимал, что засыпать в этом колдовском месте было подобно смерти, но ничего не мог с собой поделать.
Таверна победила. Мне было плевать на то, что меня окружают заклятые враги. Мне было совершенно начхать на собственную жизнь. Спать хотелось смертельно.
И я непременно уснул бы, если бы не ощутил чье-то присутствие. Кто-то находился в комнате. Зачем-то скрывался там, в темноте, нарушая заслуженный покой. Странно, враг не был колдуном или некромагом. Я ощущал лишь слабый источник волшебства, но оно шло не от человека.
Сил не было даже на то, чтобы позвать на помощь. Я был так слаб, что спокойно ждал, когда мне перережут глотку. Ждал собственной смерти с закрытыми глазами. Как… трус.
Но я никогда им не был! Собрав остатки, капли сил, я раскрыл веки и едва не закрыл их снова. От магически яркого желтого света, который густо лился с раскаленного металла, доставляя боль глазам. Я ошибся: тихий, как мышь, враг не прятался в тени, а уже стоял у моей кровати, склонившись над своей беспомощной жертвой. Его руки несли к моей шее прекрасно известный ошейник, способный превратить любого свободного человека в покорного раба.
Незнакомец даже на мгновение не остановился, увидев мои глаза. Он был уверен в успехе, и вскоре тяжелый и обжигающий колдовской обруч сомкнулся на моей шее.
Жарко. Как жарко. Невыносимо жарко. Нечем дышать…
Я дернулся от боли и проснулся.
Тело от испарины было мокрым, шея горела так, словно ее обмотали крапивой; жутко хотелось пить. Рядом с кроватью сидел Дар. Он выглядел уставшим, очевидно, потратив почти весь целебный свет на меня. От былого золотистого облака остался лишь тусклый крошечный огонек в груди.
– Это было изумительно глупо, – улыбнулся целитель грустно и подал мне кружку. – Выпей. Отвар собьет жар.
Я залпом осушил кружку, не успев понять, что мне предложили. Кожа вмиг покрылась пупырышками, во рту остался привкус древесной смолы и чего-то кислого.
