Стараясь не дышать на Хассета, я слегка сдвинул ошейник – и тотчас обалдел, поняв, кого три часа назад едва не прикончил. На шее моей жертвы темнел язычок, рассеченный поперек тонким кинжалом.
Передо мной дрыхнул один из немых. Представитель тайного и легендарного ордена убийц. Настолько тайного, что многие считали его выдумкой, и настолько легендарного, что некоторые эленхаймцы сносили не одну пару сапог в поисках его следов. Но так их и не нашли.
Если не ошибаюсь, истории Асгота известен лишь один случай, когда немой попался в ловушку королевских стражников. Еще при Валларе Великом. Выходит, Арцис решил продолжить начинание своего прославленного предка.
Я убрал пальцы с ошейника и вытянулся в полный рост.
Самый настоящий немой. Убийца из убийц. И убийца убийц. Не может быть.
– Еще одно движение, и твои яйца упадут на пол, – спокойно сообщил Хассет.
Его голос даже не дрогнул. Казалось, в нем не было ни одного оттенка. Словно колдовством вывели.
Я опустил глаза: между ног поблескивало тонкое-претонкое лезвие ножа. Наверняка стащил у Дара Лэндмильского, пока тот занимался латанием ран.
Какое хладнокровие! Пронт позавидует. Я бы так не смог. И какое мастерство! Неудивительно, что именно его подослали ко мне, чтобы превратить в раба. Когда он успел достать нож?
– Впервые вижу, чтобы немой изъяснялся так ясно.
– Что тебе нужно?
– Это прозвучит невероятно, но я не собираюсь тебя убивать.
– Знаю, – с прежним спокойствием ответил Хассет. – Будь по-другому, ты бы уже подыхал там, у двери.
– Ты все это время…
– Каждую секунду. С тех пор как ты открыл дверь.
И в любую из этих секунд я мог бы погибнуть, если бы повел себя подозрительно. По спине покатилась струйка пота. Нет, не от прежнего жара (отвар его давно сбил) – от нервов, от осознания того, что несколько минут я висел на волоске от смерти.
– Так что тебе нужно? – повторил он.
– Поговорим, когда ты… – начал я, вновь опустив глаза, – уберешь это.
Он убрал. Понимал, что я пришел к нему не за тем, чтобы добить.
– Ну? – Хассет сел на край кровати.
Я осторожно опустился рядом. Точь-в-точь как на старую тюремную лавку.
– Я знаю, как снять ошейник, – тихо сказал я.
– И я знаю, – ошарашил он меня.
– Неужели? – не поверил я.
Он обвел меня холодным взглядом водянисто-серых глаз.
– У тебя есть перстень Подчинения или поющий меч? – спросил он и тут же добавил: – Что-то не вижу при тебе ни того, ни другого.
Всем в замке, кроме меня, было известно, как избавиться от проклятого ошейника.
– Я придумал другой способ.
– Придумал? То есть ты еще не знаешь наверняка, поможет ли он?
– А что ты теряешь?
– Зависит от того, что ты хочешь предложить.
Я постучал по ошейнику.
– И?
– Ошейники. Сам подумай. И поющие мечи, и ошейники созданы из одного металла. Они слышат владельцев. Они подчиняются им.
– Значит, ты хочешь заменить поющий меч ошейником, – Хассет впервые улыбнулся, показав, что он все-таки человек, а не бездушное существо. – И как ты себе это представляешь?
– Ну… – замялся я, потому что, откровенно говоря, никак себе это не представлял. – Полагаю, нужно ударить ошейником по ошейнику. Оттянуть его пальцами и…
Он опять улыбнулся, видимо, представив, двух полуголых идиотов, которые прижались друг к дружке и начали биться ошейниками. Действительно смешно. Только сейчас не до смеха. Когда еще представится такая возможность? Неизвестно. Агенты точно не позволят двум рабам остаться наедине. Чудо, что они еще не пронюхали о моем пробуждении.
– Готов? – Я решил, что от слов пора переходить к делу, и оттянул ошейник. – Наклони голову.
Он исполнил просьбу. Без промедления. Похихикивая. Склонив голову к плечу. В свою очередь я откинул свою.
– Ну долго мне так сидеть?
– Сейчас, – успокоил его я и попытался воплотить безумную затею в жизнь.
Не вышло. Нет, ошейники коснулись друг друга, но удара не было. А нужен был удар. Ошейники как будто не хотели соприкасаться. Возводили невидимую преграду между собой.
– Попробуй еще раз, – посоветовал Хассет.
– Такое ощущение, что они сопротивляются, – поделился я впечатлением и вновь попытался ударить. – Вот, опять. Они мешают нам.
Хассет поднял голову и потер шею.
– Ничего удивительного. Поющий меч никогда не ударит собрата. Лучше сойдет с ума, чем причинит ему боль. Думаю, дело в этом, – он немного помолчал. – Но идея была неплоха. Во всяком случае, теперь мы оба знаем, что так их не снять.
– Может, попробуем снова?
Хассет поморщился и покачал головой. Вздохнул.
– Не получится, – обреченно произнес он и со злостью прошипел: – Будь ты проклят, Арцис.
– Это точно, – поддержал его я. – Кстати, как ты к нему попал? Представителей вашего ремесла нелегко поймать. Особенно взращенных орденом немых.
– Сбежал с посвящения, – задумчиво протянул он, устремляясь все дальше и дальше в свое прошлое. – Мне уже и татуировку сделали.
– Тебя предали?
– Я предал. Свою семью, своих родителей, приютивших когда-то бездомного и голодного мальчишку, – он провел ладонью по ошейнику. – Легкое наказание. Они всего лишь отдали меня на королевскую волю. Пощадили. Могло быть гораздо хуже.
– Ну и почему ты сбежал?
– Не хотел остаться без языка.
– А я думал, их отрезают… раньше.
– Глупости. Какой учитель в здравом уме отрежет малолетнему ученику язык? Это ничего не даст, кроме сложностей. Представь, как потом такого учить?
– А остальное – правда? Говорят, чтобы сохранить секреты мастерства, вас не учат ни писать, ни читать.
– Правда. Секреты ты не найдешь ни в одной книге. Они надежно спрятаны в головах старейшин. Только там. Только у тех, кому дозволено иметь языки.
– Знаешь, я бы не задумываясь отрезал себе язык, чтобы вернуть близких. Вернуть убитую жену и похищенную дочь. Это не так страшно.
– Только если ты не поэт, – с грустью изрек он и поник головой.
Я не смог сдержать ухмылки. Такого даже в сказках не бывает.
– Хочешь, – глаза его вдруг загорелись, – я тебе почитаю? Самые лучшие, что сложил.
– Нет уж, спасибо. Как-то настроение не располагает. Лучше скажи, зачем король прислал тебя сюда?
Он тяжко вздохнул и вновь понурился.
