– Вряд ли. Я являюсь приятным исключением.
– А если я попробую использовать кольцо, чтобы увидеть Ваше лицо?
– Сомневаюсь, что оно сработает, ведь Вы всего лишь видите сон.
– Гм, что-то не слышал о магах, способных читать чужие мысли.
– Боюсь повториться, но Вы много что о нас не слышали.
– Ладно. Зачем Вы сюда явились?
– Из чистого любопытства. Хотел спросить мнение о моём подарке, посмотреть на ликующее войско...
– И только?
– Ну, как Вам сказать...
Андроник хотел приподняться с кровати - и сделал это, как ни странно. Только вот уже никакого Флавиана не было и в помине. Солнце начинало всходить.
На столе уже лежал завтрак: несколько буханок хлеба, ещё тёплое мясо и стакан воды. Андроник никогда не пил вино во время войны. Ласкарий слишком хорошо помнил истории о побоищах, когда пьяное и сонное войско вырезали вылетевшие неизвестно откуда враги. Андроник быстро поел, накинул плащ и вышел из комнаты.
– Ничего не случилось за прошедшую ночь?
– Нет, ничего. Было слишком тихо.
– Хорошо. Не скучайте тут! - и Андроник, нащупав свой отчёт на поясе ("И когда я его успел взять?"), направился к дому с маявшимися там от безделья конными гонцами.
Деревня, ставшая центром лагеря, была полна жизнью и движением: офицеры начинали просыпаться, солдаты уже вовсю бегали с лопатами - копать братские могилы. Андроник осмотрелся.
На том берегу сновали айсары, огнары и некоторые легионеры, искавшие оружие и украшения среди уже остывших трупов. На своих они даже не смотрели: всё вооружение должно было быть отослано семьям погибших. Посмертные почести...
– Смотрите на поле боя, стратиг? - Фердинанд проснулся слишком рано для особы королевского рода - это даже немного подняло его в глазах Андроника.
– И да, и нет, принц. Смотрю на земли империи, давным-давно потерянные и вновь приобретённые, - похоже, Андроник решил кое-чему поучиться у Флавиана.
– Ну что ж, не ожидал встретить здесь не командующего армией, а философа.
– А я не ожидал увидеть здесь огнарского принца, который со своими воинами воюет за империю против Партафы. Она же, вроде, старинная союзница Королевства?
– В данный момент все мы воюем против Менгли-Хазрея. Во всяком случае, с дипломатической точки зрения.
– В данный момент - да, но Вы - то шли против Аббаса? Что изменилось?
– По сути, ничего, лишь законность претензий новоявленного султана. Знаете, насколько сложно бывает вернуть трон?
– К счастью, не имел подобного опыта. А Ваши огнары за что воюют?
– Они воюют за своего короля, конечно же! - Фердинанд говорил это совершенно серьёзно, без тени усмешки.
– За своего короля, - Андроник замолчал. - Только неизвестно, кто может им оказаться. Если император прикажет воевать ещё и в горах, шансы кронпринца Фердинанда вернуть свой трон заметно снизятся...
– И кронпринц это понимает.
– Ладно, ладно. Как Вы думаете, успеем ли мы занять Припартафскую равнину? - теперь в дрункарие говорил командир северных наёмников, а не придворный, назначенный полководцем.
– Насколько я знаю, аркадские армии могут преодолевать до двадцати лиг в день?
– Всё-таки войны хоть чему-то научили огнаров, - улыбнулся Андроник.
– Надеюсь, что захв... возврат этих земель займёт не больше трёх недель. Особенно если взять то поселение, о котором... - Фердинанд наморщил лоб. Ему довольно трудно давались аркадские названия.
– Так Вы всё-таки вспомнили о городке Ефратисий?
– В общем-то, да, стратиг.
Небольшая крепость Ефратисий была единственным укреплённым пунктом, с которым аркадская армия могла долго провозиться. Там должен стоять неплохой гарнизон: тысяч пять партафцев и втрое больше городского ополчения. Оставалось лишь надеяться, что местные жители перейдут на сторону аркадской армии. Один народ, всё же...
– У нас просто нет нормальной осадной техники, только лестницы и тараны.
– А разве этого не хватит? - с недоверием посмотрел на дрункария Фердинанд.
– Огнарской армии хватило бы, но только не аркадской, - улыбнулся Андроник. - С осадными башнями, катапультами и баллистами мы бы могли легко взять эту скорлупу, скрывающую вкусный и ценный орешек.
– Ладно, с вами, аркадцами, не поспоришь. Надеюсь, мы успеем вернуть вашему императору земли, пока мой кузен не развалит Королевство.
К сожалению, Королевство уже начинало трещать по всем швам, ведь уже почти все Владетели начинали отдаляться от Реджинальда. Оставалось всего несколько месяцев до преображения государства огнаров. Такого времени хватило бы Фердинанду, чтобы остановить это - но не Реджинальду. Король огнаров слишком надеялся и доверял Особой охране и алым магам. Слишком, потому что кроме них уже никто не стоял на стороне престола. Королевство менялось слишком быстро...
Королевство. Граница с Конфедерацией мидратских княжеств.
– Ланс, посмотри, что это там? - уже седой воин спросил у своего напарника.
Эти двое были наблюдателями у Серого брода - единственной переправы, кроме Бархатного моста, через Мглистую реку. Это была естественная граница между огнарами и мидратами, которую охраняли воины герцога Эр-При. Почти сто лет здесь не было даже небольшой стычки, и на это место обычно посылали самых старых, заслуживших почётный отдых ветеранов. Герцоги Эр-При никогда не надеялись на феодальное ополчение, содержа небольшую армию. В неё набирался каждый двенадцатый юноша. Он служил у герцогов тридцать лет. Взамен ветераны получали большой кусок земли где-нибудь на северных или восточных границах Владения. Потом за них служили их дети. Потом - внуки. И так далее, уже три века.
– Никак не разгляжу, Чет. Какие-то чёрные пятна.
– Может, волки пожаловали? Зима на носу всё-таки.
– Какие волки? Здесь их отродясь не бывало!
– Неужели бандюки? - северо-восточное наречие заметно отличалось, скажем, от северного.
– Может, мидраты решили свинью какую подкинуть?
– Мидраты? Так у них же союз с нашим-то, с Яковом! Сто лет жизни ему.
– Надо проверить. Может, что похуже к нам идёт. Но скорей ужи олени на зимовку идут.
– Ну, ты сказанул! Олени! - рассмеялся Ланс.
– Вот ты и пойдёшь проверять, дружок.
– Это за что?
– За слишком громкий смех! - прищурился Чет.
– Ладно-ладно, уже иду!
Высокий лысеющий Ланс слез с вышки и вразвалочку пошёл к ещё одному наблюдательному пункту. Тот был замаскирован под поросший камышом холмик.
