– Можешь не продолжать, – не опуская пистолета, процедил Алихан. – Свои заслуги перед Аллахом я знаю, и он… – Алихан поднял глаза вверх. Аслан мгновенным ударом ноги выбил у него пистолет. К Алихану подскочили двое чеченцев, и один приставил к его горлу нож.
– Оставьте его, – приказал Ваха. – Это нервы. Алихан – верный нашему делу человек и не колеблясь примет за него смерть. Меня даже радует, что ты так переживаешь за своего товарища. Но Искандер перестал быть воином. А значит, он может нас предать. Этого допустить я не могу. И убьешь его именно ты.
– Хорошо, – пробормотал Алихан. – Если это грозит нашему делу, убью.
– А что делать с Исмаилом? – спросил Подрывник. – Этот наркоман может все испортить.
– Просто несколько дней не давайте ему никуда выходить. Кроме него, тут еще пятеро на игле. И нам они очень понадобятся.
– Манана и Ишана будут нужны? – спросил Муса. – Или, как и планировали, пошлем их в Пензу на пассажирских автобусах?
– Туда поедут женщины, которых вы сделали наркоманками, – ответил Ваха. – И они взорвут автобусы. Манана и Ишана поедут с нами. Кстати, они научились говорить по-русски?
– Ишана научилась русскому еще на родине, – сказал Алихан, – в Узбекистане.
– Довольно странное имя для узбечки, – покачал головой Максуд.
– Так назвал ее отец, – пояснил Алихан. – Да какая разница, кто она и как ее зовут. Она надела пояс шахида и взорвет себя там, где нам это понадобится.
– Они едут с нами, – напомнил Ваха.
– Подожди, – вмешался Алихан, – а разве не все будут принимать участие в акции по захвату…
– Захват – это одна из частей акции, – уточнил Ваха. – Мы нанесем несколько ударов. Требование будет одно: вывод федеральных войск из Ичкерии. С кадыровцами и теми, кто их поддерживает, мы справимся. Как только федералы уберутся из Ичкерии, к нам прибудут тысячи воинов. Мы возродим свободную Ичкерию и со временем поднимем весь Кавказ против России. Аллах акбар! – зычно выкрикнул он.
– Аллах акбар! – дружно отозвались остальные.
– Значит, в воскресенье в двенадцать, – сказала Тамара Сергеевна. – Не забудьте, я буду ждать вас.
– Конечно, – кивнул Петр, – мы обязательно придем.
– Надеюсь, цену назовете разумную? – улыбнулась она.
– Детишкам сделаем по доступной цене.
Тамбов
– Привет, – кивнул открывшему дверь Лодыгину Анджей.
– Зойка! – крикнул тот. – Полковник приехал!
– Здорово! – Шагнув вперед, Анджей обхватил его за плечи. – Ни хрена себе инвалид – объятия, как у медведя. Знакомься, наш коллега Каток. Помнишь, наверное?
– Да припоминаю, – улыбнулся Виктор. – Ну, проходите.
– А и не подумаешь, что у тебя вместо левой протез, – удивленно отметил Анджей. – Раньше, я помню, ты все ныл, чувствуя себя инвалидом.
– То прошло давно. И в этом ее вина или заслуга. – Виктор обнял подошедшую жену.
– Здравствуйте, полковник Росс, – улыбнулась она. – Ждали вас давно и…
– Давай на ты, – поморщился Анджей, – так привычней, да и моложе себя чувствую. Мы к вам до вечера и назад.
– Может, останетесь? – спросила Зоя. – Места на всех хватит.
– Да вообще-то можно, – кивнул Анджей. – Свистни Юрке, – сказал он Катку, – пусть заходит.
– Не пойдет он, – покачал головой Вячеслав. – Говорит: «У вас там знакомые, а что я буду мешаться?..»
– Какая машина? – сунув ноги в туфли, спросила Зоя.
– «Четверка» синяя, – улыбнулся Анджей. – Ну как живешь? – спросил он у Виктора. – Проблемы с уголовниками есть? Крышу предлагают?
– Конечно, – усмехнулся Виктор. – Сейчас без крыши никто не работает. Но у меня надежная защита, – подмигнул он Анджею.
– Ты не моргай, а излагай.
– Помнишь Сашку Муравихина? Он когда-то ротой командовал, неделю был у нас с группой разведчиков. Ты еще с ними ушел на перевал.
– Помню. А он что, пахан одной из группировок?
– Да нет, подполковник ФСБ. Так что крыша у меня самая что ни на есть надежная и бесплатная.
– Вот это да! Значит, жива еще старая гвардия.
– Тебя Сашка вспоминает частенько…
– Надеюсь, ты ему не ляпнул, что в наемниках хожу?
– А ты думаешь, ФСБ не знает о наших вольных стрелках за границей? Вы же против России не воюете. Сейчас у нас страна демократическая. Вот и воюй, если душе угодно. Лучше, чем ты бы тут с милицией воевал. Так и Муравихин говорит.
– Хорошего же он обо мне мнения, – пробурчал Анджей.
– Кстати, Александр хотел бы с тобой увидеться.
– И о чем, интересно, мы с ним будем говорить? О моих подвигах там? Или о здешних делах? Он сейчас солдат родины, надеюсь, честный солдат. А я наемник, и мне это нравится.
– Хватит разговоров, – послышался голос Зои. – Идите садитесь. Стол накрыт.
– А где Белозеров? – поинтересовался Каток.
– Если ты говоришь о Юре, – улыбнулась Зоя, – то он сидит за столом и пьет квас.
– Пошли отметим твое очередное возвращение, – сказал Виктор.
– Проверяются все постояльцы в райцентрах и селах. Участковые добросовестно выполняют поставленную задачу, – доложил генерал-лейтенанту ФСБ полковник.
– Участковые – это хорошо, – пробормотал тот. – Но не мне говорить вам, что не везде, к сожалению, они действительно добросовестно, как вы сказали, выполняют свою работу. Известно немало случаев, когда участковые инспектора прикрывали незаконно проживавших выходцев с Кавказа. И все уверяли, что террориста они за километр чувствуют. А в Саратове участковый инспектор как раз и не сдал троих. Они ему платили очень хорошо. Про них жители деревни рассказали. Так что как ни печально, но на участковых я не рассчитываю. Конечно, таких, кто действительно честно несет службу, абсолютное большинство, но… Ахаев и Мукаев перешли границу, и сейчас они в России, возможно, в нашей области. Поэтому усильте контроль на дорогах. Чеченские боевики не любят отсиживаться. Глупость это или храбрость, не знаю, но факт есть факт. И вполне понятно, что заявились они не картошку полоть, а напомнить, что боевики еще живы, черт бы их побрал!
– Когда же ты женишься, полковник? – спросила Зоя.
– Никогда, – покачал головой Анджей. – Было время, когда собирался. Вообще-то я был женат, но только формально, из-за сына. О любви там не было и речи. Ее никогда не интересовало, где я бываю, что делаю. Я просто снабжал ее деньгами. А однажды… – Он помолчал. – В общем, развелся. Но своей женщины, увы, а может, и к лучшему, не нашел. А она есть. Но кто знает, что было бы, если б мы встретились. Смог бы я жить семейной жизнью? Скорее всего нет. Конечно, попробовал бы. Но не думаю, что она была бы со мной счастлива. Что не жила бы в бедности – это точно, а вот насчет счастья не уверен. Я солдат и ничего, кроме войны, не знаю. И нахожу в этом удовольствие. Я привык тратить деньги. В общем, не знаю, смогла бы она выдержать меня и удержать от войны. Ну что ж, – он поднял рюмку, – давайте выпьем за настоящих женщин. За таких, как Зоя, – посмотрел он на хозяйку.
