– Великая Душа доволен вами! – сладко пропел Тезиас. – Работайте хорошо, славьте своего бога, и моя милость пребудет с вами вечно!
Вдруг один из рабочих поднял голову и дерзко взглянул на фантома.
– Почему ты унижаешь наших богов, Великая Душа? Что они тебе сделали? Ты захватил власть над нами – чего тебе еще надо?
– Глупец! – рассмеялся Тезиас. – Хороши ли боги, позволяющие себя унижать? Забудьте их! Я ваш бог – единственный и вечный!
– Проклятие Митры тебе! – дерзкий аквилонец плюнул в лицо фантома.
– Бунт? – удивился Тезиас. – Умри же, безумец! Бог карает тебя!
Невидимая стена обрушилась на непокорного. Рабочий был буквально раздавлен, словно на него сбросили тонны камней. Видя участь товарища, люди взмолились о пощаде.
– Его судьба – урок вам! Бог карает непокорных! – назидательно заметил фантом. Конан у зеркала сплюнул:
– Есть все-таки смельчаки!
– Да, и они умирают! – добавил Хадрат.
– Зеркало, покажи заведение Борталиса! – приказал король. Заведение Борталиса было своего рода клубом, где встречались влиятельные тарантийцы и гости аквилонской столицы и откуда мгновенно распространялись свежие новости. Даже король прислушивался к мнениям, высказываемым посетителями заведения Борталиса.
…Главный зал заведения был полон. Люди обсуждали последние новости. За одним из столов сидели двое; в одном из них Конан узнал благородного барона Ас-лунта, в другом – богатого и влиятельного аргосского Бальбоа, частого гостя тарантийсккх рынков. Воистину велик наш новый бог! – опорожнив жал крепкого пуантенского вина, молвил барон Аслунт.
– Да! – охотно согласился купец. – Слыханное ли за одну лишь неделю он покорил полмира!
– И заметь, Бальбоа, без единого удара мечом! Все, кто принял Великую Душу, остались живы! Благороден и гуманен Великая Душа!
– Именно. Весь Аргос, плача от радости, склонился к ногам великого бога. Люди ликуют, и радость их неподдельна. Кстати, Аслунт, я что-то не заметил ликования на улицах Тарантии!
– Это правда, – понизив голос до шепота, произнес барон. – Аквилонцы тупы и дики, как племена пиктов. Некоторые не могут забыть киммерийского пса…
– Проклятие Мит… – Купец осекся. – Проклятие Великой Души на его голову, вот что я хочу сказать!
– Да уж. С варваром покончено раз и навсегда. Говорят, его съели демоны в пустынях Стигии…
– Туда ему и дорога! Поверь, Аслунт, как хорошо стало торговому люду при новом боге!
– Это почему? – спросил барон.
– Ну как же! Теперь повсюду один хозяин, и мы, законопослушный торговый люд, под его покровительством. Значит, и товар пойдет скорее, чем при разных королях с их бесконечными войнами.
– Это ты прав, Бальбоа! Хвала Великой Душе!
– Хвала Великой Душе! – громко отозвался купец.
Через несколько столов от купца и барона шепталась пестрая компания вооруженных юнцов. Внешний вид их свидетельствовал; то были благородные, хотя и испытывающие нужду, аквилонские воины.
– Ну что слышно от твоих друзей, Рамиро? – говорил самый высокий и богато одетый воин. Тот, кто был назван Рамиро, отвечал:
– Ничего нового. Киммериец как сквозь землю провалился. Мои друзья клянутся, что сразу сообщат, как только что-то прояснится.
– И кем же они клянутся? – с подозрением вопросил предводитель.
– Великой Душой, кем же еще! – с вызовом ответил Рамиро.
– Да, золото нам бы не помешало! – алчно молвил самый молодой офицер, почти подросток. – Я видел варвара, когда тот был королем. Будь я проклят, если он весит меньше слона!
– Да кто ж его, пса, не видел! – оскалился Рамиро.
– Великий бог щедр, – согласился предводитель. – Мы должны заполучить киммерийца, хотя бы для этого пришлось лезть в пасть к дракону!
Восторженно-одобрительные крики были ответом на его слова.
За стойкой бара сам хозяин заведения Борталис, дородный крепыш с кудрявой черной бородой, оживленно переговаривался с маленьким лысым человечком в запыленных сапогах.
– И что нового говорят в Хоршемише, Занзибар? – спрашивал Борталис. Маленький Занзибар, хитро сверкая глазками, отвечал:
– Дураки ропщут, как всегда. Умные же, вроде нас с тобой, Борталис, быстро смекнули что к чему. Я уже наладил производство изваяний великого бога. Товар идет нарасхват!
– А я торчу в этой дыре, когда в мире такие дела творятся, – хмуро пробормотал Борталис.
– Разве твои люди не ищут киммерийца?
– Мы прочесали всю Гарантию и с десяток деревень в округе! Черта с два найдешь эту северную крысу… Поймали только бывшего генерала Паллантида.
– Ну и что он говорит?
– Так он скажет! Старый пес остался верен бывшему королю. Мои парни не смогли развязать ему язык. Но ничего, говорят, сам великий бог сейчас в Тарантии! Я послал доложить ему о Паллантиде. Не сомневаюсь, Великая Душа живо расколет киммерийского прихвостня!
– Слышал, как он расправился с Тараском? – Занзибар понизил голос, – с королем Кофа?
– А что с королем Кофа? – заинтересованно спросил Борталис.
– Кис, ты не слышал? – Занзибар доверительно поманил Борталиса пальцем. Тот наклонился, подставив ухо. – Великая Душа превратил нашего короля в таракана!
– Да ну? – испуганно вопросил Борталис.
– Клянусь Великой Душой! – побожился Занзибар.
– А Хорайя уже тая» принадлежит нашему богу?
– Пока нет. Но я слышал, что наиболее предприимчивые люди собираются навестить завтра Пелиаса…
– Того самого колдуна?
– Его, точно. Говорят, он прячется в своей Золотой башне в Ханарии. Люди хотят схватить колдуна, чтобы преподнести его голову в подарок великому богу.
– Но колдуна может не быть в башне.
– Тогда они разрушат ее. Колдун примчится защищать свою собственность – тогда его и схватят.
– А они не боятся некроманта? Как-никак Пелиас – не последний чародей на этом свете!
– Да что ты, Борталис! – расхохотался Занзибар. – Кто теперь боится колдунов и ведьм? Их магия – что травинка на ветру против силы Великой Души. Люди уверены: новый бог защитит их. Да и золото чего-то стоит, а, Борталис?
Конану надоело слушать излияния негодяев, и он с силой захлопнул зеркало.
– Ты был прав, Пелиас – буркнул король. – Я не узнаю этот мир! Словно кто-то заколдовал всех людей, сделав их злобными, подозрительными, алчными, пугливыми.
– И этот «кто-то» – Тезиас! – подытожил Хадрат.
– Воистину призрачный бог не теряет времени даром! Империя его расширяется, а мы сидим здесь, в благополучной Стигии, в теня этих пальм! – нахмурился киммериец. – Что скажешь, Пелиас?
