— Гоул мог охотиться на Морина, — заговорил Конзар, обводя взглядом трапезную. — Может, он не ожидал, что на дороге окажутся сразу два отряда. Может, он ждал помощи. Нам это сейчас не известно. Если бы Ламорика взяли в заложники, заговорщики могли бы заставить герцога Гиретского отдать им свой голос. Ешьте. Будьте настороже. Скоро все прояснится.
Они в молчании закончили трапезу. Спустя некоторое время худой слуга притащил старые соломенные тюфяки. Женщинам достались те, что получше. Мужчины, кроме тех, кто остался стоять на часах, расстелив на влажной соломе одеяла, ворочались с боку на бок, бормоча заговоры, оберегающие от разбойников и хищных зверей.
Дьюранд лежал на спине, вслушиваясь в стоны и вздохи людей. Где-то шуршали мыши. Совсем рядом, в темноте, спала Дорвен. Дьюранд попытался отогнать мысли о ней. Он представил Радомора, сидящего на троне отца в жарко натопленной трапезной, глав благородных фамилий, мчащихся в Тернгир на Совет. Недовольных Рагналом было очень много. Слишком много. И слишком много людей, которые сновали по королевству, подобно Кассонелю, сея в умах смуту.
Дьюранд задумался над тем, сколько голосов у членов Совета. Если эти идиоты решили свергнуть короля, им надо одержать верх на Великом Совете и иметь подходящую кандидатуру на роль узурпатора. Но Радомор смолчал, когда Кассонель завел об этом речь, более того, покуда Аильнор был жив, Радомор не имел права претендовать на власть в герцогстве.
Но кто-то ведь умер в Ирлаке!
Кем бы ни был некогда Радомор, измена Альвен и рок, о котором говорил скальд, безвозвратно изменили его. Радомор мог пойти на все что угодно.
Не считая Гесперанда и мятежной Гейтаны, королевство состояло из четырнадцати герцогств. Сюзерен Кассонеля герцог Беоранский будет голосовать за низложение короля. Монервей будет голосовать против, а Абраваналь Гиретский отдаст свой голос за свержение Рагнала разве что только после дождичка в четверг. Кассонель говорил, что сын какого-то герцога крайне недоволен высоким налогом на наследство. О каком же герцогстве шла речь? Кейпэрн? Гелебор? А как насчет вдовы, владеющей Сэрданой и Германдером? Кому она отдаст свой голос?
По соломе на тонких ножках-иголочках пробежал какой-то маленький зверек. Дьюранд потер глаза. Война в самом сердце Эрреста… Она коснется мужчин, женщин, детей — всех, кто связан путами клятв. Война разорвет эти путы, и мир рухнет, расколовшись на тысячи осколков. Разве простые люди станут друг другу доверять, если даже их лорд-повелитель отречется от клятвы, данной королю, и возведет на престол узурпатора?
Когда Дьюранд открыл глаза, в самом верху лестницы он увидел огонек одинокой свечи. Лестница вела в покои Уарина. Пламя разгоралось ярче, и в его отсвете мелькнуло мрачное лицо хозяина поместья. Уарин был не один. Рядом с ним в небольшом круге желтоватого света стоял незнакомец. Дьюранд вспомнил о перчатках.
— Дьюранд, — прошептал один из часовых.
В то же мгновение воин кинулся к лестнице. Дьюранд оступился в темноте, но, вцепившись руками в деревянные ступени, устоял на ногах. Изо всех сил он рванулся наверх. Дверь в доме была одна, но на верхнем этаже было немало окон. Загнанный в ловушку незнакомец вполне мог бежать через одно из них. В конце длинного коридора мелькнул свет, хлопнула дверь. Дьюранд бросился вперед, обрушив па дверь вес всего своего тела.
Склонившийся у окна Уарин резко выпрямился, оборачиваясь; порыв ветра чуть не задул свечу в его руках. Судя по всему, Дьюранд оказался в спальне Уарина. Фигура в черном плаще нырнула в оконный проем.
Огромные псы кинулись на Дьюранда.
— Убери их! — крикнул он, но мощные лапы уже ударили в грудь, опрокидывая на пол, слюнявая морда ткнулась в лицо, оскаленная пасть распахнулась, готовая впиться в горло. Усадьба наполнилась криками. По ступеням грохотали сапоги.
Бейден, Оуэн и еще половина рыцарей отряда гнались за незнакомцем, пока он не исчез во тьме, окутывавшей дороги и тропы.
Остальные заперли все двери и усадили Уарина за стол. Со второго этажа доносился громкий плач дочерей хозяина поместья. Девушки рыдали над мертвыми собаками. Псы оказались столь упрямыми, что воины были вынуждены их прикончить.
— Что все это значит? — потребовал ответа старый рыцарь.
— Сэр Уарин, — подался вперед Конзар. — Боюсь, вы солгали, сказав нам, что в последнее время у вас не было гостей.
— Не понимаю, какое это может иметь отношение… — сдавленным шепотом начал Уарин.
Дьюранд крепко сжал плечо рыцаря.
— Отвечайте, — рявкнул Конзар.
— Да, ко мне иногда приезжали. В основном здесь останавливались на ночлег. Сюда иногда приезжали люди из Беорана, Кэйпэрна, Геронлиса, Хайшильда.
— А ваш лорд?
— Я принес ему клятву верности!
Дьюранд резким движением заломил Уарину руку.
— Его светлость предупредил всех нас, что после Тернгира может начаться смута, а еще он говорил об этом кровопийце, которого вы зовете королем. С ним покуда приходится цацкаться… ну да ничего — может, для трона Хейзлвуда найдется человек подостойней Рагнала. Больше герцог ничего не говорил.
— И кто же этот, более достойный? — потребовал ответа Конзар. — И не думай, что тебе и на этот раз удастся провести меня.
— Не знаю. Почем мне знать, может, его светлость сам присматривается к престолу?
— Ладно, — кивнул Конзар, и Дьюранд отпустил рыцаря.
— Пошли вон из моего дома, — выдохнул Уарин.
— Ты кое-что забыл. Что за гость к тебе только что наведался?
— Человек из Гелебора. Простой гонец. Он как раз мне и сказал, что после Тернгира может начаться смута и надо быть готовым присоединиться к войску.
— Он нас здесь видел. Что он теперь станет делать? — спросил Конзар.
— Не знаю. Наверно, попробует перехватить герцога в Тернгире. Может, предупредит своих, что по дороге идет отряд из Гирета, а эти ребята пылинки сдувать с вас не станут.
Они выехали, когда еще стояла темень, и тронулись в путь по пастушьим тропам, которые смог отыскать Гермунд. Занимался тусклый рассвет. Отряд скакал мимо стад пасущихся свиней. Когда тропка бежала по лесу, на глаза изредка попадались лисицы, сновавшие среди деревьев.
Рыцари и оруженосцы держали мечи наготове. Конзар снарядил несколько человек в авангард и арьергард на случай засады. Наконец воины преодолели Гелебор и Сердану, достигнув нависавших над морем известковых утесов и расположенного на побережье города Портстеирс.
— Дьюранд, нам надо поговорить, — произнесла Дорвен.
Они скакали в самом хвосте кавалькады, и сейчас их никто не слышал. На протяжении последних пятидесяти лиг рыжеволосая девушка старалась нагнать его. Теперь, когда отряд грохотал копытами по узким извилистым улочкам Портстеирса, ей это наконец удалось.
— Довольно от меня бегать, — сказала она.
