Дьюранду показалось, что он слышит постукивание копыт, доносящееся с улицы. Обойдя здание, он пошел на звук. Быть может, это вор, стащивший деньги, пытается улизнуть. Дьюранд, взяв в руки топор, оставленный рядом с поленницей, решил пока не поднимать тревогу.
Пытаясь не думать о жутковатом подступавшем к городу лесе, Дьюранд пошел на звук, не отводя глаз от дороги. Где-то впереди слышался плеск воды вращающегося мельничного колеса. Неожиданно Дьюранд заметил сероватую тень.
Дьюранд крепко сжал в руках топор, пожалев, что не поднял тревогу.
На углу дома стоял человек. Дьюранд узнал великана вальдурианца, которого Гоул называл Фальком Ан'Тинаном. Все встало на свои места. Вальдурианец заметил, как мельник возится у воды, и пока Дьюранд ползал по крыше, рискуя сорваться вниз, вальдурианец нашел деньги бейлифа и перепрятал их.
— Значит, это ты, — сказал Дьюранд. — Деньги у тебя?
Было темно, и Дьюранд не смог различить выражение лица иноземца. Вальдурианец поудобнее перехватил тяжелые седельные сумки.
— Ты разве не слышал, что сказал Гоул? Они сожгут весь городок.
Великан нависал над ним. Дьюранд в жизни не видел таких гигантов. Из-за мощных, словно горные утесы, плеч торчала рукоять огромного меча. Дьюранд, пожалев об оставленном в лагере щите, поднял топор — спасаться бегством было ниже его достоинства.
— Деньги у тебя в сумке. Гоул мог и не вешать бейлифа.
Фальк потянулся рукой за гигантским мячом. Дьюранд еще не закончил. Сыны Атти должны бросить вызов противнику по всем правилам, но Фальк, видимо, об этом не знал. Как только его пальцы сомкнулись на рукояти, он рванул меч из ножен и опустил его на Дьюранда, которому с трудом удалось увернуться от удара.
Иноземец, медленно моргая черными ничего не выражающими глазами, принялся размахивать мечом над головой. Дьюранд почувствовал, как у него учащенно бьется сердце. А потом все пришло в движение. Фальк, рыча словно зверь, отчаянно рубил и колол мечом, наседая на Дьюранда, едва успевавшего уворачиваться от ударов, каждый из которых был способен рассечь его на части. Когда меч гиганта вновь опустился, Дьюранд рванулся к великану, оказавшись с ним лицом к лицу. Он занес топор, целясь Фальку в лицо, но гигант взмахом меча остановил топор, застрявший между клинком и рукоятью. Фальк потянул меч вверх, а за ним топор и Дьюранда, так и не выпустившего из рук топорище. Огромный кулак врезался Дьюранду в ребра — сияющая в небе луна разорвалась черными осколками дикой боли. Дьюранд почувствовал, что летит вверх тормашками. Падение оглушило его, сбив дыхание. Скорчившись на земле, Дьюранд, раскрыв глаза, увидел перед собой сапоги из сыромятной кожи. Он поднял взгляд. Лунный свет ярко сверкнул, отразившись в стали поднятого клинка.
— Довольно! — раздался голос.
Некоторое время тишину прерывало лишь тяжелое дыхание исполина.
— И что же тут у нас происходит? — поинтересовался капитан Гоул. — Ты не из тех, кого можно легко вывести из себя, Фальк Ан'Тинан. Я гляжу, ты выудил славную рыбешку из запруды у мельницы.
Ответом Гоулу послужило лишь все то же тяжелое дыхание и тихое похрустывание щебня на дороге — великан переминался с ноги на ногу.
— И все ради чего? Ради какого то мешка с мелочью? Если бы ты остался с нами, у тебя в один прекрасный день был бы собственный замок и свои земли. Ты бы получил в сотни раз больше, чем в этом мешке.
Фальк лишь зарычал в ответ.
— Ну и стоят ли эти деньги твоей жизни? — спросил Гоул.
— А стоит ли твоя жизнь, Лазарь Гоул, попытки меня остановить? — наконец прогудел вальдурианец. Серьезный довод. Гоул поймал Фалька, но что может сделать рыбак, на крючок которого клюнула акула?
— Умно, Фальк. Бросай меч, и мы тебя быстренько вздернем. Весишь ты немало, так что много времени у нас это не займет.
— Дело господина, которому ты служишь, — проиграно.
— Не тебе судить ближних своих, друг мой.
— Я все видел собственными глазами. Здесь, в низинах, мне сложно растолковать знамения, и все же я их вижу. Он проиграл тот бой. Все, что произошло, было обманом, мороком.
— И ты решил сбежать.
Гигант глубоко вздохнул, набирая в грудь побольше воздуха. Дьюранд понял, что сейчас последует.
Тяжелое дыхание, скрип щебня под ногами, свист меча… Потом Дьюранд услышал странный звук — словно кто-то со всей силы вогнал вилы в сено. Звук повторился еще раз и еще. Чье-то тело с шумом рухнуло на дорогу, и наступила тишина.
Крепкие руки обхватили голову Дьюранда, рванув с такой силой, словно хотели отделить ее от тела.
— Властитель Небесный, — простонал он.
— Не угадал, — раздался в ответ голос Гоула. Пальцы капитана принялись ощупывать голову Дьюранда, впиваясь с такой силой, что, казалось, Гоул хочет раздавить ему череп.
— Голова цела. Жить будешь.
Фальк лежал в луже собственной крови. Он был мертв. На Гоуле не было ни единой царапины.
Пошатываясь, Дьюранд брел по палисадникам Торментиля. Он возвращался в лагерь. Ветер завывал в голых ветвях деревьев. Дьюранда не оставляло чувство, что за ним кто-то наблюдает. Было очень темно.
— Дьюранд! — раздался голос.
С облегчением Дьюранд понял, что обладателем голоса является Гермунд, силуэт которого проступил на побеленной известью стене. "Значит, я уже дошел до таверны", — подумал Дьюранд.
— Пока тебя не было…
— Чего еще? — устало вздохнул Дьюранд.
— Еще один.
— Дьявол, Гермунд, — простонал Дьюранд, — что "еще один"?
— Человек в черных одеждах. То ли советник, то ли лекарь. Клянусь, эти черти, должно быть, близнецы. Он только что прискакал из Ферангора. Сейчас он там. Смотри, — Гермунд, пригнувшись, показал на окно.
Подкравшись к окну, Дьюранд, услышал голос, показавшийся ему знакомым:
— Да, это так, милорд.
Дьюранд присел под окном на корточки, а Гермунд прижал к губам палец.
— Молчать! — рявкнул в ответ второй человек. Это был голос Радомора. — Я уже сказал, что с тобой сделаю, если ты снова заведешь об этом речь.
— Да милорд. Не имея доказательств.
— Ты не соображаешь, что несешь, — Радомор заговорил тише. Послышались звуки шагов. — Мой сын. Моя жена.
— Теперь есть доказательства милорд. Мы не можем более держать язык за зубами.
— Я с детства знаю Альдуана Варренделя.
— Их видели вместе. Она сидит в башне, возвышающейся над городом вашего отца.
— Пусть сидит. Она может делать все, что душе угодно.
— Она дает ему знаки.
— Знаки… — устало произнес Радомор. — Посмотрим, что это за знаки. Я увижу их собственными глазами, а ежели нет — то ты расплатишься своими. Неважно, что вы сделали для меня в прошлом, все мои долги перед вами будут закрыты и вы оба поплатитесь!
