Дьюранд рванулся и налетел прямо на Гутреда, который смерил озадаченным взглядом сначала его, а потом и рябую девочку:
— В чем дело? Давай сюда, — он рванул седло из рук Дьюранда. — Дуй к остальным. Давай, пошевеливайся.
Дьюранд встал за выстроившимися в ряд всадниками, закованными в броню, которые молчаливо взирали на поросшее травой ристалище. Три сотни рыцарей — воины от каждого древнего рода. Люди и лошади дрожали от нетерпения, готовые в любой момент ринуться в бой.
Теперь эти люди нуждались в Дьюранде. Он подхватил свою кольчугу и, подняв ее над головой, принялся пробираться через толпу слуг. Гутред, стоявший перед оруженосцами, увидев кольчугу, удивленно приподнял бровь. На нем была лишь стеганная кожаная куртка, да на голове — металлический шлем-котелок.
— Слушайте внимательно. У его светлости остался последний шанс на то, чтобы выгорела его затея с инкогнито и Красным Рыцарем. Помните, главный герольд внимательно следит за боем, поэтому будьте начеку. Каждый из вас головой отвечает за то, чтобы у наших рыцарей всегда было под рукой оружие. Ни один не останется без щита, ни один из них не свалится с лошади по вашей вине. Ясно? Если у нашего рыцаря ломается копье, в его в руке тут же должно появиться запасное, прежде чем он вообще что-нибудь заметит. Даже если он попадет в самую страшную переделку, которую можно только себе представить, — вы должны быть подле него. А теперь марш к своим господам. Вы отвечаете за их жизни. У вас есть последний шанс убедиться в том, что они ничего не забыли.
Оруженосцы переглянулись, замешкавшись.
— Чего встали? — заревел Гутред. — Марш, я сказал!
Началась суматоха.
— Теперь разберемся с тобой, — Гутред схватил Дьюранда за руку. — Кирен редко бывал на турнирах. Так?
— Один раз я видел турнир в Акконеле. Когда выпускают быков… Я смотрел, но…
— Вот пердун старый. Прошлым летом битву при Хэллоудауне он тоже пропустил. Нет, Ламорика я тебе не доверю. Ни на шаг от меня не отходи. Будем смотреть за Конзаром.
— Но как же Ламорик? Я думал, ты его…
— О Ламорике не беспокойся. За ним есть кому приглядеть. Тебя я закрепляю за Конзаром. У меня нет ровным счетом ни одной причины доверять тебе. Если толку от тебя никакого не будет, что ж, Конзар обойдется, он боец опытный. Здесь не найдется ни одного человека, которому под силу… Что за черт?
Дьюранд ничего не услышал. Над ристалищем повисла тишина. С той стороны, где стоял Дьюранд, плечом к плечу, подняв копья к небу, сидели на боевых конях рыцари числом в сто сорок человек.
Гутред двинулся в сторону, выбирая место получше. Дьюранд пошел за ним.
— Хорошенько запомни цвета Конзара: три серебристых крачки на лазоревом поле, — Гутред в полсилы двинул кулаком в живот Дьюранду. — Понял? Синее поле и три белых птицы. Конзар будет в переднем ряду.
— На кого мы пойдем?
— Его светлость выставили против сына герцога Монервейского, лорда Морина. Он приходится его светлости шурином.
— Один из его людей помог починить седло, — быстро сказал Дьюранд. — Неужели Ламорика поставили сражаться против собственного шурина?
— Морин унаследует Монервей. У него ребята крепкие — сражались в Хеллоудауне, впрочем, у нас не хуже. Наши будут биться, чтобы взять побольше народу в плен, а потом потребовать выкуп. Жадность способна подвигнуть на многое.
Дьюранд кивнул. В Монервее деньги водились.
— Вон он, гляди, — Гутред показал пальцем. — Принимает участие в турнирах, чтобы не тупился меч, покуда нет войны.
На противоположном конце поля вперед выехал поджарый, похожий на борзую рыцарь. На его щите красовался странный замысловатый узор, повторявшийся на доспехах и на попоне, покрывавшей гнедого боевого коня.
— Вижу, — кивнул Дьюранд.
— Вот и молодец, — сказал Гутред и повернулся к трибуне, с которой главному герольду Эрреста предстояло наблюдать за боем.
— Приготовься, — Гутред поднял руку. — Вот и герольды показались.
Раздался чей-то голос, но Дьюранд ничего не мог разглядеть. Спины сидевших на лошадях рыцарей закрывали от него все ристалище.
— Вот и все, — выдохнул Гутред.
Дьюранд повернул к нему голову, собираясь съязвить, но тут он услышал звуки труб, которые немедленно заглушил страшный грохот. Сто сорок закованных в железо всадников и лошадей рванули с места, устремившись на противника. Земля содрогнулась под копытами коней. Дьюранд никогда подобного не видел. Даже в Акконеле.
Всадники с ужасным шумом столкнулись, по полю прокатился оглушительный треск ломающихся турнирных копий, острия которых были заменены тупыми деревянными наконечниками, вырезанными в виде сжатых кулаков. Закованные в броню всадники вылетали из седел, словно тряпичные куклы. Некоторые воины из стана противника прорвали строй рыцарей Ламорика. Ржущие лошади волочили по земле запутавшихся в стременах седоков.
— Плохо дело, — проворчал Гутред. — Ублюдки сразу сорвались в галоп, — он сокрушенно покачал головой. — Идиоты. Ты видишь капитана? — спросил он Дьюранда.
Дьюранд пристально вглядывался в страшную свалку — три сотни рыцарей неслись в три сотни разных направлений.
Но вот один из рыцарей воздел копье, и вокруг него стали собираться другие, пытаясь навести некое подобие порядка. Наконец ряды были восстановлены. Несколько рыцарей, осыпая всех и вся проклятиями, продолжали метаться по ристалищу.
— Не вижу, — покачал головой Дьюранд.
— Ряды плохо сошлись. Одно из двух: либо кто-то из ублюдков на правом фланге выбил противника из седла, либо кто-то струсил и в последний момент отвернул коня. Плохо дело. Для кого-то сегодняшний день окажется последним. Чего-то я наших не вижу.
Дьюранд сощурился, всматриваясь вдаль, но так никого не увидел. Их рыцарей могли окружить и разоружить.
— Ничего не вижу. Что…
— Демоны ада! Слушай внимательно, болван, — от меня ни на шаг. Мы должны помочь. У нас еще есть немного времени, — Гутред повернулся к оруженосцам. — Берите, как можно больше, — и за мной! К трибунам! Так, быстрее!
Оруженосцы подхватили копья и бросились за ним.
— Черт! Они собираются пускать коней прямо на них! — закричал Гутред.
Несмотря на сражение в центре поля, ряды конных рыцарей, которые стояли на левом и правом краю ристалища, тронулись с места, с каждым шагом набирая скорость. Ряды столкнулись как раз в тот момент, когда Дьюранд, Гутред и оруженосцы продирались через толпу зевак. Грохот столкновения сотен закованных в доспехи тел заставил толпу подпрыгнуть на месте, обрушив на сражающихся шквал рукоплесканий. Когда ряды сошедшихся в схватке воинов разошлись, подобно волнам, Дьюранд всего лишь в нескольких ярдах от себя увидел весь ужас кровавой битвы. Покалеченные лошади бились, словно рыбы, выброшенные на берег. Окровавленные рыцари ползли прочь в поисках безопасного места. Кое-кто лежал недвижим.
