— После тебя, — отозвался Оуэн.
Тропинка резко забирала в сторону. Начинался крутой спуск к шумящей в белесом тумане реке. Оуэн отвесил шутливый поклон, пропуская Дьюранда вперед. Несмотря на браваду, рыцарю было явно не по себе. Лошади, скользя копытами по грязи, стали спускаться к Гласс, от которой исходили волны холодного воздуха.
— Властелин Небесный, — пробормотал Оуэн. Из тумана до них донесся влажный шлепок.
Гермунд остановился. Теперь они слышали лишь шум реки. Дьюранд сглотнул. Гермунд начал было поворачиваться к нему, растягивая губы в улыбке, как вдруг звук влажного шлепка повторился. Еще один шлепок. И еще один. Звучавшие в тумане жуткие звуки лишали мужества, заставляя кровь стыть в жилах, но Оуэн и не притронулся мечу. Дьюранд не имел желания первым выхватить клинок из ножен. Его пальцы крепко сжали рукоять топора. Дьюранд захватил с собой топор, чтобы рубить опоры моста, но он вполне может сгодиться и в бою.
Гермунд тронул поводья и медленно двинулся вперед. Оуэн кинул недоверчивый взгляд на Дьюранда. В звуках, доносившихся до них, не было угрозы, однако никто из троих не понимал, кто издавал эти жутковатые шлепки. Они подошли к самому берегу и увидели, что река изгибается, исчезая за крутым поворотом. Там, за излучиной, что-то мелькнуло, и раздался очередной шлепок, брызнули капли воды.
Гермунд замер и медленно, словно против воли, тронул поводья, направив коня за поворот.
— Господи, — раздался его голос.
— Что ты видишь? — спросил Дьюранд.
Гермунд словно окаменел. Оуэн спешился и, выхватив из ножен огромный меч, направился к Гермунду. Увидев картину, представшую перед скальдом, гигант застыл на месте.
— Что там?
Так и не получив ответа, Дьюранд спрыгнул с лошади и, подойдя к замершему рыцарю и скальду, увидел то же, что и они.
На заросшем травой берегу одиноким зубом торчал огромный камень, на котором лежала груда мокрой одежды. Спустя мгновение, мелькнула рука и еще одна мокрая туника шлепнулась на вершину валуна. Дьюранд сделал еще один шаг. Теперь он мог разглядеть круглое лицо женщины, а может быть, и девушки. Прачка. В свете разгорающейся зари он увидел ее щеку цвета сырого теста. Прачка сидела на корточках у вороха грязной одежды. Женщина полоскала в воде синюю тунику, измазанную чем-то темным.
Неожиданно прачка повернулась к Дьюранду лицом, и он вздрогнул, увидев черные сверкающие глаза, вокруг которых темнели синяки. Но не это потрясло Дьюранда. Лицо женщины, словно морда форели, которую выловили из пруда, не выражало никаких чувств и эмоций. Несчастная была слабоумной. Дурочкой.
Дьюранд понял, сколь глупо он выглядит с мечом в руках. Казалась, женщина была готова сорваться с места и пуститься наутек. Дьюранд положил клинок на траву и показал прачке пустые ладони. Женщина вскочила и повернулась к реке, собираясь прыгнуть в воду. Она была маленького роста и сутулой.
— Не надо, — успокаивающее произнес Дьюранд. За спиной что-то крикнул Гермунд, но Дьюранд не обратил на него никакого внимания. Сейчас главным было спасти женщину.
Прачка попятилась. Восковый лоб выдавался вперед, нависая над оплывшими чертами лица. Все внимание Дьюранда было приковано к ее глазам. Он никогда не видел таких черных глаз. Зрачки были огромными, заполнившими всю радужку, а белки только подчеркивали их черноту. Перед Дьюрандом был не человек. Потрескавшиеся губы расползлись в стороны, обнажая частокол белых зубов-игл.
— Дьюранд, — прошипел Гермунд.
— Назад, — прокаркала женщина.
— Что?
— Н-а-а-з-а-а-д.
— Дьюранд, не стой у нее на дороге! — крикнул Гермунд.
— Прошу, — жуткое создание скрутило синюю тунику, выжимая ее. — Короли. Королей вижу я. Все скажу. Спрашивай чего хочешь. Все скажу. Только отпусти. Отпусти.
— Все скажешь?
— Дьюранд, нет! — Гермунд вцепился в его руку и рванул с такой силой, что Дьюранд чуть не упал в реку.
Стоило Дьюранду на мгновенье отвлечься, как женщина, подхватив лежавшую у валуна одежду, бросилась прочь, прыгая по камням, наполовину погруженным в воду. По какой-то причине она боялась коснуться водной глади, словно глубина реки даже у самого берега была не меньше тысячи фатомов.
— Во имя всех святых, кто это был? — прошептал Дьюранд.
— Прачка, — Гермунд растопырил пальцы в знаке Небесного Ока.
— Чего?
— Прачка. Нам повезло. — Скальд окинул взглядом крутую насыпь, спускавшуюся прямо к берегу.
— Владыка Небесный, ты о чем?
— Она — одна из проклятых. Вернее они.
— Она что, пришла в наш мир только ради того, чтобы постирать себе одежду?
— Это не ее одежда. Погляди под ноги.
Они стояли как раз на том месте, где женщина, склонившись над рекой, стирала рубахи. В свете нарождающейся зари Дьюранд увидел, что вся земля перемазана кровью. Кровью был забрызган и валун. В ноздри бил жуткий запах.
— Она стирает одежду тех, кто скоро умрет. Кое-кто говорит, что она скорбит об обреченных, кто-то — что она радуется грядущей смерти. Она бы многое смогла тебе рассказать, — прохрипел севшим голосом Гермунд и покачал головой — Очень многое.
— Ты о чем?
— Говорят, она знает, чьи одежды стирает, и ей ведомо, как человек умрет. А еще говорят, что она может назвать тот день, когда возьмет в руки и твою рубаху, перемазанную кровью. Впрочем, кому под силу жить, зная, день своей смерти?
Оуэн уставился на реку, сжимая в руках меч.
— Владыка Небесный, — прошептал он.
— Дьюранд, говорят, для того чтобы узнать свою судьбу, достаточно преградить ей путь к воде.
Оуэн переступил с ноги на ногу:
— Если мы хотим обрушить мост, нам надо пошевеливаться. Плевать, что я вам говорил, надо попробовать. Что касается меня, то я своей рубахи у нее не увидел, и, скажу честно, мы будем выглядеть настоящими идиотами, если вернемся, так и не доехав до моста.
— Верно, — согласился Гермунд. — По коням. Посмотрим, смогу ли я вывести вас к мосту.
Трое мужчин, перегнувшись через перила моста, высокого и прочного, словно королевские кладовые, смотрели вниз.
Опоры и перекрытия, поддерживавшие мост, вздымались на пять фатомов ввысь. Дьюранд покосился на маленькие топорики, с помощью которых им предстояло обрушить такую громаду.
— Знаете, — задумчиво произнес Оуэн, — по-моему, будет проще изрубить в щепу каменный мост, а этот оставить на месте.
— Лучше бы я смолчал, — прошептал Гермунд.
— Твой приятель-скальд иногда говорит дельные вещи, — бросил Оуэн Дьюранду.
Дьюранд побрел вдоль перил. Обязательно должно быть хотя бы одно слабое место. Тщетно. Мост был построен из толстенных бревен, а доски настила за десять веков под копытами коней и кованых колес телег слились в единое неразделимое целое.
