— Дорвен! — закричал Дьюранд.
Начертанные Грачами письмена съеживались в испепеляющем жаре, как будто их успела стереть напирающая толпа. Войско было обречено войти в Преисподнюю уже горящим.
— Дорвен!
— Она здесь! — ответил Конзар, появляясь из хаоса коней и обломков. — Дьюранд, где его светлость?
Дьюранд не осмелился взглянуть капитану в глаза.
— Отправился к верхним воротам. — Дым густел, ошалевшие кони носились кругами, перепрыгивая друг через друга, бросаясь на стены. — Он послал меня за Дорвен.
Конзар выругался.
— В лавке горшечника. Здесь!
Через несколько секунд они вместе влетели в лавку. Жрецы, пажи, повара и конюхи — все дрожали, стиснутые между неистовством лошадей и жаром разгорающегося пламени. Дорвен посмотрела на Дьюранда, перепуганная, забывшая скрыть лицо капюшоном.
— Я пришел позаботиться о вас, — промолвил молодой рыцарь.
— Я была неразумным ребенком, — проговорила она. — Как я рассчитывала отыскать бедного Морина?
Дьюранд почти и позабыл о нем.
Глаза Дорвен внезапно расширились.
— Где мой муж?
— Пошел к верхним воротам.
Она провела рукой по лицу.
— И послал за мной своего оруженосца?
Не успел Дьюранд ответить, как мимо пронеслась очередная партия обезумевших лошадей. Они задели Дьюранда. Юноша, потеряв равновесие, тяжело упал на стенку дома. И заодно — на Дорвен. На миг Дьюранд потерялся между самыми противоречивыми ощущениями — болью и желанием обнять Дорвен, унести ее из адского пекла. Однако он заставил себя отстраниться. Усилие далось ему такой ценой, что пришлось даже закрыть глаза. Конзар смотрел на них — и Дьюранд мог лишь догадываться, многое ли заметил отважный капитан. Ламорик не заслуживал, чтобы недостойный доверия слуга лапал его жену.
Пока Дьюранд собирался с путающимися мыслями, среди погонщиков мулов и обозников начал орать какой-то воин:
— Ублюдки трусливые! Всяк настоящий мужик с яйцами и задницей — а ну на стены!
Это был Бейден.
— На стенах из-за вас убивают хороших парней! — гремел он, швыряя стариков и мальчишек в клокочущий котел огня. — Хватайте, кто что найдет — и к валу, а не то я кишки вам сам выпущу, вернее всяких там Монервеев или Ирлаков!
Бейден носился взад-вперед, покрикивая и поторапливая. Внезапно этот болван налетел на Дорвен и грубо схватил ее за руку.
— А ну сражайся, а не то…
Конзар подался вперед остановить его, но Дьюранд был быстрее. В мгновение ока он одним ударом сшиб Бейдена с ног.
— Убери лапы!
Бейден вскочил, сжимая в руке обнаженный клинок.
— Довольно с меня твоих пинков, полоумный! Адово пламя, более чем довольно!
Дьюранд опомниться не успел, как сцепился с мерзавцем. С одной стороны — толпа, с другой — пылающая улица. Да еще на глазах у Дорвен…
От боли и ярости он зарычал, наставляя меч на Бейдена:
— Ты ведь уже отплатил мне за ту историю, разве нет?
Хотя Бейдену полагалось вроде как отвлечься на драку, он все же улучил момент поближе приглядеться к незнакомцу, которого так ревностно опекал Дьюранд. Яростный гнев его тут же сменился глумливой улыбочкой.
— Ого! — Взгляд Бейдена скользил по скрытым плащом округлостям, черным глазам жены Ламорика. — Теперь понимаю. Кого это вы там приютили у себя под крылышком, сэр Дьюранд, а?
Ответный выпад меча Дьюранда заставил Бейдена отскочить назад через горящую лавку.
Не обращая внимания на крики и руки, что тянулись остановить его, Дьюранд теснил противника через шквал летящих углей.
— Из-за твоей мстительности чуть не погиб весь город! Твоя гордыня чуть не позволила Радомору захватить башню Гандерика!
Он с силой заехал по щиту Бейдена.
— Отсыпали ли чернецы тебе серебра? Или ты трудился на них бескорыстно?
Конзар что-то кричал, держа Дорвен за руку. Однако Дьюранд сражался на пределе сил и ответить не мог. Каждый удар тяжелого меча выбивал из кольчуги, щита и меча Бейдена искры и столбы ржавой пыли.
А затем, уже в дверях лавки горшечника, глупец поскользнулся. Лысый череп смачно ударил в косяк двери. Дьюранд подскочил, чтобы прикончить мерзавца.
Однако в тот миг, как он ринулся через порог, огонь докончил свою разрушительную работу на верхних этажах дома. Где-то в глубине старого здания от жары треснула балка. Четыре этажа с грохотом обрушились на лавку. Сквозь широко открытую дверь полыхнуло жаром.
Дьюранд зашатался. Глаза кололо и жгло. В проеме выбитой двери чернел силуэт Бейдена. Дьюранд занес над головой меч Оуэна, надеясь лишь…
На плечи ему вдруг прыгнул Конзар. Мастер фехтования схватился с Дьюрандом в горящем проеме, как с ребенком. Тем самым он спас Бейдену жизнь. Дьюранд растерянно зашатался, глядя на них обоих. Дорвен тоже не спускала глаз с этой сцены.
— Что ты имел в виду, когда?..
— Дьюранд, — попытался урезонить его Конзар, — нельзя же…
— Эта тварь нам не товарищ! Какой вассал только и ищет возможности убить своего господина? Что я ему должен?
Бейден осел наземь, почти на краю огня.
— Он напал на своего же господина на улице перед его цитаделью! — Дьюранд снова занес меч, наклоняясь к несчастному предателю. — Чего еще он заслуживает?
Крепкие руки подхватили Бейдена, оттащили подальше от пекла. Голова у него безжизненно качалась. Конзар недовольно поморщился, оглядываясь на царящий вокруг хаос.
— Боже, парень! Этот болван ничего подобного не делал!
Дьюранд пошатнулся. Взгляд его скользнул по безвольно повисшей голове Бейдена.
— Что?
Капитан закрыл лицо руками. От этого детского жеста Дьюранда вдруг пробрала ледяная дрожь — предчувствие чего-то очень плохого.
— Это не он!
Дьюранд покачал головой.
— Откуда?..
— Небесный Владыка! Как же ты глуп! — закричал капитан через рев пожара. — У меня не было выбора… Я сражался со столькими противниками — не меньше пятисот будет. — Слова терзали его, он буквально корчился. — А потом Радоморовы дьяволы прикончили Геридона — гиретского Паладина. С тех пор как я был еще мальчишкой, мне не выпадаю подобного случая. За всю мою жизнь. И, помнишь, я ведь был героем часа, я разметал гнездо лучников, что засели над городом. Освободил последнюю нашу надежду из кровавой западни Радомора. Сотни суровых лиц улыбались, глядя в мою сторону, и я уже почти наверняка отвоевал себе звание Паладина. Но когда я поскакал прочь — там оказался ты, а поперек седла у тебя лежал Ламорик. Ты спас его от смерти, выхватил — в последний миг. Прах побери, ты даже сидел на Геридоновом коне!
