У гигантов у него за спиной лица были скрыты сверкающими шлемами. В руках оба держали по затейливо изукрашенной секире и щиту в форме слезы. Дьюранд никогда не видел в городе таких стражей.
— Нам велено явиться к королю, — промолвил Ламорик.
— Вот как? Кто же вы такие?
— Я лорд Ламорик, сын герцога Абраванальского из Гирета.
Странный гигант кивнул кому-то за лезвиями секир.
— Из Баррстон-Уоллса. Второй сын герцога от его покойной жены Труды. Один из трех выживших детей. А это, должно быть, ваша жена, Дорвен, дочь герцога Северина из Монервея…
— Поскорее! — перебил Ламорик.
— И вы, разумеется, непременно должны идти. — По губам незнакомца скользнула слабая улыбка. — Мы не пустим в Эльдинор вооруженных людей. Во всяком случае, сегодня.
Дьюранд вздохнул. Не время спорить. Он развернулся, чтобы вернуться на борт «Выпи».
— Нет-нет, — остановил его страж, почти откровенно ухмыляясь ему в лицо. — Вы пойти можете. Да. Уж вы-то — вполне. Но троих будет вполне достаточно.
Дьюранд обернулся и увидел, что Конзар застыл на сходнях. Глаза старого рыцаря потемнели.
— Я дам вам кусок пергамента с моей печатью, — продолжал страж. На шее у него висела массивная печать с изображением распростершего крылья орла или ястреба. — Если хотите избежать длительных проверок, я бы советовал вам ничего с собой не брать.
Страж склонился, указывая на серые улицы у него за спиной.
Люди Ламорика зароптали.
— Небесное Око поднимется через считанные минуты, джентльмены, — промолвил Ламорик. — Я попрошу Конзара отвести всех в какой-нибудь трактир и оставить мне сообщение, где вас искать. Если же я вас не найду… — Он провел рукой поперек горла и состроил гримасу. — Проверьте пики вокруг города. Может, найдете на каком из них мою голову… Ладно, мы пошли.
Капитан сжал губы, затем кивнул и отступил обратно на «Выпь».
Пожав плечами, Дьюранд зашагал прочь вместе с Дорвен и Ламориком.
9. В ОРЛИНЫХ ЧЕРТОГАХ
По сторонам пустынных улиц выстроились святилища и покинутые особняки. Обветшалые деревянные строения склонялись к руинам былой славы их соседей. Ламорик держал Дорвен за руку. Сама же Дорвен то и дело поглядывала на Дьюранда.
— Нет времени переодеваться в парадное, — заявил Ламорик. — Обноски в Чертогах короля-путешественника!.. Хотя, возможно, это сыграет нам на пользу. Что я скажу Рагналу? Вряд ли мне удастся легко отделаться. Все зависит от его настроения. Вот мы пред ним, измотанные и оборванные. Бледные от усталости, с покрасневшими от бессонных ночей глазами. Его величество решит, что Гирет переживает тяжелые времена. Возможно, он нас и пожалеет!
Каменные изваяния ухмылялись путникам с каждого угла, глядели на них с каждого сумеречного перекрестка. На всех домах висели знамена — сине-золотые в честь короля Эрреста. Небо над головой готово было в любой миг вспыхнуть светом зари.
— Придется бежать, — проговорил Ламорик.
И тут зазвонили колокола.
Из каждого святилища древней столицы разносились, разрывая тишину небес, перезвоны; с высот палили пушки. На улицах еще царили предрассветные сумерки, однако за мраморными стенами и шпилями Небесное Око уже вернулось в мироздание.
Ламорик остановился, потерянно уставившись в небеса. На лице у него отразилось неприкрытое отчаяние — Дьюранд чувствовал себя сущим убийцей, — а потом Ламорик попытался улыбнуться.
— Ну что ж, полагаю…
По улице, взметнув тяжелые знамена, промчался порыв ветра. Дьюранд еле успел придержать плащ на плече. Небо потемнело, на севере зарокотал гром.
— Супруг мой, это не обычная буря, — сказала Дорвен. — Надо найти укрытие.
— Далеко ли до дворца? — спросил Ламорик.
В ту же секунду небо разорвала молния. За накрепко закрытыми дверями домов залаяли собаки, заревели ослы.
Дьюранд развел руками.
— Тогда быстрее.
Из-за прикрытых ставнями окон навстречу буре выглядывали встревоженные лица.
Наконец Ламорик, Дорвен и Дьюранд влетели в проход между домами и, запыхавшиеся, оказались в огромном дворе, что тянулся от рвущегося к небу верховного святилища Эльдинора до Орлиной горы. Во дни Высокого королевства здесь собирались войска перед тем, как двинуться в поход.
Дорвен глядела на тучи.
— Супруг мой, тут что-то неладно.
Небеса переливались сотнями оттенков иссиня-багрового. Дьюранд вспомнил кольца, что видел над Ирлаком, когда река вырвалась на свободу. Стройные ряды башен Сердановской Орлиной горы содрогались от странного света.
— Послушайте меня. Это не обычная буря. В ней — предостережение.
Перед воротами три тысячи нищих ждали раздачи милостыни, которой должно было сопровождаться королевское празднество.
— Надо непременно туда пробиться, — промолвил Ламорик. — Каждый миг промедления лишь усугубляет мою вину.
Чего доброго, его величество решит, будто мой отец отвернулся от короны. Я вот-вот навлеку на голову старика все войско Эрреста…
Дьюранд поморщился. Пробиваться к воротам — значило пройти мимо всех нищих на пятьдесят лиг вокруг.
— Добраться туда будет нелегко.
— А еще труднее — убедить привратника впустить нас, в таких-то лохмотьях. Войско Небесное! После пира нам придется сражаться со всем этим сбродом за объедки, — пробормотал Ламорик.
Дьюранд сжал зубы. Его молодой лорд не заслуживал участи шута.
И тут древний двор вздрогнул от гулкого грома.
Все с изумлением воззрились наверх. Подобно батальону кавалерии на белые плиты двора обрушился ливень. Упав, дождинки тут же отскакивали — белыми градинами. Через считанные секунды весь город наполнился звоном и стуком. Толпа рассеялась.
— Ой, какой град! — сказала Дорвен.
— Вот тебе твое знамение, — отозвался Ламорик.
Вслед за ним Дорвен и Дьюранд зашагали через опустевшую площадь к воротам.
* * *
Служка с лицом, похожим на лепешку сырого теста, вел запоздавших гостей через сплетение переходов Орлиной горы. Над головой бушевала гроза.
— Идите. Все там, внизу. У нас тут дел по горло. — Служка шлепал ступнями по полу, изо рта у него шел пар. Бритая голова словно выкатывалась за ворот сутаны. Дьюранд заметил на сутане чернильные пятна.
— Не могли бы вы сказать нам, в каком настроении его величество? — спросил Ламорик.
Низкорослый служка всплеснул руками.
— Поздно. Уже ничего не поделаешь. Все равно. Стыд-позор. Вы прямо в этом вот и пойдете?
Пересекли мощенный булыжниками двор, залитый ледяной водой. Дьюранд прислушался к отдаленному гулу пиршества. Сама мысль о том, чтобы предстать перед троном, приводила его в ужас. Через двор метнулась стайка одетых в черное прислужников.
