Повисла тягучая тишина.
Маленький рыцарь уперся руками в парапет. Усы у него были похожи на вислые лисьи хвосты. Дьюранд знал этого рыцаря.
— Слушайте слова Абраваналя, третьего из рода, лорда Акконеля Сильвемерского, герцога великого Гирета, хранителя Меча Правосудия Гандерика.
Сэр Кирен, прежний господин Дьюранда, ненадолго умолк.
— Зверю пучины шлет герцог свое приветствие, — промолвил он потом. — Славьте Акконеля!
И улицы снова взревели.
— Чего это они? — поинтересовался Бейден.
— Основание города, — пояснил Гермунд. — Когда наш знаменитый герцог Гандерик пришел сюда из Йестрина, то, говорят, из ила на дне озера вылез какой-то древний демон.
Поднялся из воды в образе черного быка, покрытого слизью и прядающего ушами.
Бейден поморщился.
— Этот твой скальд, Дьюранд, последнее время слишком много языком чешет. Заткнул бы ты его, не то я сам заткну.
Дьюранд не сводил глаз с парапета. Герцог уже поворачивался. Молодому рыцарю почудилось, будто он различает рядом с ним и силуэты остальных членов семейства: Лендеста и маленькой Альморы. Сэр Кирен еще несколько мгновений помедлил у парапета, поглаживая усы.
— Легенда именно такова, — подтвердил Дьюранд.
— Но герцог был славным властителем — велел твари проваливать в преисподнюю.
— Да, дипломат, — заметил Оуэн.
Скальд выразительно пожал плечами.
— У него был клинок древнего Островного королевства — и очень плохое настроение.
Стражники покидали парапет. Толпа на пристани редела.
Ламорик поднялся на ноги, переводя дыхание.
— Нет времени. Перехватим их на улицах.
Конзар кивнул и приказал рыцарям помочь Ламорику пробиться через толпу.
Когда все, оскальзываясь в крови и навозе, двинулись к гигантским воротам, Оуэн обхватил Гермунда за плечи.
— И что сделал старый бычина? Когда герцог велел ему убираться?
— Ничего, — ответил Гермунд.
— Как это? — поразился Бейден.
— Ведь у Гандерика был древний меч. Но видишь вон того быка? — Гермунд указал на бычью голову, торчащую из камня над аркой, в шести фатомах у них над головой. — С тех пор, как построены эти стены, любой, входящий в Фейские ворота в одиночестве, особенно на рассвете, закате или ночью, встречает там огромного черного пса. Или бычка. Или человека на воловьих ногах. Или гиганта с бычьими ушами, что нависает над воротами, как будто пытается пролезть в бочонок.
— Ничего себе встреча, — пробормотал Бехар.
— И везет тем, кому удается ее пережить, — добавил скальд.
Бейден подмигнул, указывая толстым пальцем на плавающие по воде туши.
— Так это все дань — или просто забава?
— Смотря кто слушает, — отвечал Гермунд.
Сейчас под сводами старых ворот не было никого, кроме Ламорика и его людей. Оуэн сверкнул золотым зубом.
* * *
Ламорик целеустремленно шагал вперед.
Улицы Акконеля были запружены людьми. Гонка быков знаменовала в городе начало нового года. Горожане распахивали ставни настежь; на площадях кипели праздничные ярмарки — товары на них привозили за многие лиги отсюда. В замке даже устраивали большой турнир.
— Сюда! — произнес Ламорик.
Там, куда он указывал пальцем, покачивались между вывесками лавок и балконами верхних этажей герцогские знамена. Люди Ламорика, энергично работая плечами и локтями, прокладывали для своего господина дорогу, расталкивая жонглеров, шутов и скальдов. Кукольники поспешно хватали плетеные ширмы, чтобы пропустить их. Бейден расхохотался, когда какой-то акробат на высоченных ходулях торопливо шарахнулся в сторону, ухватившись за ставни, чтобы не упасть.
Жрецы собирали несчастливцев, попавшихся быкам на рога. Вокруг толпились присмиревшие ребятишки, привлеченные зрелищем крови и мертвых тел.
Гермунд локтем подтолкнул Дьюранда в бедро.
— Ты ведь уже бывал в Акконеле?
Буквально через каждую дюжину шагов им попадались изувеченные трупы.
— Мы каждый год принимали участие в этой забаве: оруженосцы и кое-то из старших пажей, — признался Дьюранд.
Они прибавили шагу, чтобы не отставать от Ламорика.
— Вы просто безумцы, — заявил Бейден. — Вы все. Аттиане, скармливающие быков озеру.
— То-то и оно, — отозвался Гермунд, маша рукой толпе. — Как раз не аттиане. Все тот же народ, что отделывался от быка жертвами задолго до того, как услышал про Аттию. Вы, сыны Аттии — не более чем новая кожица на древнем стебле.
Дьюранд улыбнулся.
— А потом устраивают знатную попойку.
Горбоносое лицо издевательски ухмыльнулось Дьюранду из толпы. Молодой рыцарь, не глядя, толкнул наглеца в плечо. Однако рука его буквально отлетела в сторону, выкрутилась — только что не на излом. Как будто он пытался сунуть ее в мельничные жернова.
— Ты весь мокрый, — промолвил знакомый голос. Широкое шишковатое лицо, что взирало на юношу сверху вниз, принадлежало Геридону Непобедимому. Он улыбнулся щербатой улыбкой и отпустил руку Дьюранда. — Не думай, что я не видел, как вы приплыли. Ни на миг не думай.
Дьюранд улыбнулся, и Ламорик скользнул мимо него, преклоняя колено перед старым герцогом и остальными членами семьи. Абраваналь чуть сгибался под тяжестью доспехов и герцогской короны. У плеча его стоял Лендест: вылитый Ламорик, только чуть повзрослев и поважнее, с копной светлых волос оттенка очищенной патоки.
— Отец, брат… — начал Ламорик.
Дьюранд и остальные его спутники тоже преклонили колени. Опускаясь, Дьюранд заметил сэра Кирена: старый рыцарь ни капли не изменился.
— Ламорик! — ахнул Абранаваль. — Владыка Небесный! — Из-под кольчужного капюшона выбивались седые пряди. Глаза его были невероятно, невозможно синего цвета. — Леди Дорвен.
Дорвен выглядела совсем больной и усталой.
— Мы только что вернулись, отец, — промолвил Ламорик.
— Ты принес королю присягу от моего имени?
— Отец, Рагнал…
Из-за спины Абраваналя вылетела, на несколько шагов опережая жену наследника, девочка с длинными чернильно-черными волосами. Младшая из детей Абраваналя — Альмора.
— Ламорик! — Она с разбегу бросилась на шею брату, с такой силой обхватив его за шею тонкими ручками, что ему пришлось упереться рукой в грязную мостовую, чтобы не упасть навзничь.
— Мора! — нежно произнес он и после секундного замешательства добавил: — По-моему, ты чуть-чуть подросла.
Девочка вздернула подбородок.
