– Я не знал, что могут возникнуть трудности, сэр. Я просто хотел, чтобы в моем первом рейсе была хорошая погода. Я подумал, что отпущу заклятие, когда мы придем в порт назначения. Разразится шторм, но мы будем в безопасной бухте. Мне всего лишь хотелось, чтобы была солнечная погода и попутный ветер, сэр.
Признаваясь в содеянном, Блисс стал понимать, какую опасную ошибку он совершил.
Услышав его признание, остальные корабельные маги онемели от ужаса. Они поняли, чем грозит магическая нить, обвившаяся вокруг Хальциона, всему «Сангину» и им самим. При мысли о том, что должно случиться, все смертельно побледнели.
Внезапно морской дракон издал предупреждающий рев – он тоже почуял, что надвигается беда.
– Юный безумец! Возможно, ты приговорил к смерти всех нас. Таппер, беги к корабельному колоколу, подай сигнал штормового предупреждения. Всем остальным – занять свои места там, где вы обязаны быть в случае шторма, – приказал командор Джантсон ученикам. – Оденьтесь для дождя, шторм будет серьезным.
Корабельные маги рванулись выполнять его приказание.
– А ты идешь со мной на квартердек, и не смей пока трогать свое заклинание, это приказ!
Таппер подбежал к корабельному колоколу. Кроме отбивания склянок, существовало лишь два обстоятельства, при которых звонили в колокол. Первым были похороны. Вторым – предупреждение о приближающемся шторме. Колокол зазвонил, снова и снова. Вся команда бросилась одеваться в дождевики. Колокольный звон был слышен по всему кораблю, проникая до самой нижней палубы. Весь корабль узнал, что приближается опасность.
Услышав колокол, капитан Олден вышел на палубу, полностью одетый на случай шторма. Он посмотрел вверх, в безоблачное небо, потом на море. По-прежнему дул ветер силой четыре. Капитан не увидел решительно никаких причин объявлять штормовое предупреждение. Затем он заметил синюю нить заклинания, которая тянулась с квартердека в небо. Это еще что такое?
Поднявшись на квартердек, капитан обнаружил корабельного мага Блисса и капитан-лейтенанта Джантсона, стоящих у бизани. Тренированный взгляд капитана Олдена распознал в магических нитях, обвивающих Блисса, погодное заклинание.
– Джантсон, объясните, в чем дело! – потребовал капитан.
– Корабельный маг Блисс наложил на себя заклятие еще в тот момент, когда впервые взошел на корабль. В течение последних девяти дней он управлял погодой, обеспечивая нам солнечные деньки и попутный ветер.
К этому моменту на Джантсоне уже тоже были дождевик и штормовая шляпа. Одежду он призвал одним щелчком пальцев.
До Хальциона начало доходить, что он попал в передрягу, но он все еще толком не мог понять почему.
– Лейтенант Дюран, трубите сигнал убрать паруса. Оставьте фок-стаксель и грот-стаксель, чтобы мы могли продолжать идти вперед, когда разыграется шторм. Такелаж приготовить к ветру силой двенадцать. Натянуть спасательные лини на корме и на носу, – распорядился капитан.
Внезапно Хальцион полностью осознал, что же он натворил. Его заклинание может привести к гибели всего корабля-дракона.
– Сэр, но я же до сих пор управляю заклятием! Разве нельзя нам добраться до безопасной бухты, и там я отпущу его?
– Господин Блисс, если мы переживем этот шторм, вы предстанете перед военным трибуналом за то, что подвергли корабль серьезной опасности. Никто не способен предсказать, какой силы шторм нас ждет. Быть может, не окажется ни одной безопасной гавани ни для одного корабля. Я не стану рисковать всем арканийским флотом из-за ваших необдуманных действий. Готовьтесь отпустить заклинание и молитесь всем богам, в которых вы верите, чтобы мы остались живы – жалкая игрушка во власти стихии.
XIII
ШТОРМ
Его Величества Уложения о войне: Статья XIII
Ежели любой офицер, моряк, солдат или иной служащий во флоте ударит вышестоящего офицера или обнажит против него оружие внезапным образом или предложит кому иному поднять на него руку или оружие, будучи при исполнении обязанностей, под каким бы то ни было предлогом, то оное лицо, совершившее подобный проступок и признанное виновным в нем, согласно приговору военного трибунала, будет покарано смертной казнью. И ежели любой офицер, моряк, солдат или иной служащий во флоте осмелится затеять ссору с вышестоящим офицером при исполнении обязанностей или же ослушается законной команды любого из вышестоящих офицеров, то оное лицо, совершившее подобный проступок и признанное виновным в нем, согласно приговору военного трибунала, будет покарано смертной казнью или же понесет иное наказание, кое, сообразно сущности и степени проступка, наложит на него военный трибунал.
Стоя на квартердеке, Хальцион пытался и не мог вспомнить другой момент своей жизни, когда он был столь же несчастен. Пытаясь облегчить себе жизнь в первом рейсе, он сделал все только хуже. Он бы разрыдался как ребенок – если бы не слова, когда-то сказанные отцом. Это было много лет назад, ему тогда было не больше девяти. В тот день Хальцион провинился – сейчас он уже не помнил, что именно тогда натворил. Но он очень хорошо помнил, как отец наклонился к нему, обнял и сказал: «Сынок, никогда не плачь перед своей командой или членами семьи. Плач – это личное дело каждого. Не сомневайся, мне тоже случалось плакать, но не на виду. Только ты сам и боги могут знать, как ты плачешь. Соленые слезы – это жертва, но слезы умаляют мужчину, делают его слабее в глазах команды и окружающих. Быть мужчиной – это в числе прочего значит выказывать силу в трудную минуту. Я знаю, тебе сейчас плохо – но будь мужчиной, сын, и проливай слезы лишь в одиночестве».
Хальцион всегда следовал этому совету за одним-единственным исключением. Он заплакал на семейной церемонии по поводу смерти отца. Они не могли похоронить его тело, поскольку отец погиб в море. Семья поместила в могилу арканийский флаг и алое знамя дома Блиссов. Отец Хальциона был первым из семи братьев, кто ушел из жизни. Все шестеро оставшихся и все их сыновья, служившие во флоте, по приказу короля получили увольнение на берег, чтобы присутствовать на церемонии. В тот день по щекам всех Блиссов текли слезы. Каким-то образом это воспоминание придало Хальциону сил сейчас. Он расправил плечи и высоко поднял голову. Он не покажет капитану и команде, насколько скверно себя чувствует.
Слова капитана вернули его к реальности.
– Старшина! Запевай «Рынду бей!», – отдал приказ капитан. Голос его был совершенно спокойным, однако старшина внизу на палубе явно услышал его.
Команда была в изумлении. Никто еще не слышал, чтобы капитан велел запевать песню. Старшина запел чистым и сильным голосом. Все матросы на парусах тотчас присоединились к нему.
Вот идет второй помощник
От кормы на полуют.
Что он думает, суровый?
Это знает только он.
Ну иди уже скорей!
Рынду бей! Рынду бей!
Рынду бей, второй помощник,
