Остаюсь Ваш покорный племянник Шор айсо Фаболд
Глава 11
Одного взгляда на Флейм оказалось достаточно, чтобы я забыла о собственной боли. Она боролась с тем, что происходило с ней, но битву проигрывала. Ее рука воспалилась до локтя кожа натянулась и покраснела. Однако никаких признаков разложения, которое уже началось бы, будь это вызванная заклинанием дун-мага язва, я не заметила, да и боли особой Флейм не испытывала. Ее глаза говорили о страхе, а не о страдании; страх казался таким огромным, что мне трудно было встречаться с Флейм взглядом.
Как только я вошла в комнату, Рэнсом вцепился мне в руку; бедняга все время норовил повиснуть на мне.
— Где ты была? Разве ты не знаешь, как она страдает? Почему тебя не было рядом? Хранители не желают меня слушать! Как ты могла ее оставить?
Успокаивать мальчишку принялся Тор, предоставив мне возможность заняться Флейм. Она не стала меня упрекать, но те немногие слова, которые она пробормотала, опалили меня, как огнем.
— Зло растет во мне… Я начинаю ненавидеть… Я стала обо всех думать ужасные вещи. — Она взглянула на свою руку. — Она такая потому, что я пытаюсь сопротивляться. Как только я сдамся, опухоль пропадет. Но внутри… Ох, Блейз, что у меня внутри! Блейз, не позволяй мне остаться в живых такой! Обещай! Если хранителям не удастся…
Я еле узнавала свой голос, когда давала ей обещание:
Я скорее увижу тебя мертвой, чем позволю покориться Дун-магии. Клянусь.
Только попробуй тронуть ее, и будешь иметь дело со мной! — взвился Рэнсом.
Тор ровным голосом перебил его:
— Внизу у нас морской пони. Можешь ты отнести Флейм вниз, Новисс? Мы отвезем ее на «Гордость хранителей». — Он коснулся моей руки, одобряя мою сдержанность. Слишком много всего случилось в этот день… Мне хотелось принять ванну, чтобы смыть с себя всю скверну, мне хотелось, чтобы меня обняли и приласкали… Мне хотелось почувствовать себя в безопасности.
Вместо этого мы повезли Флейм на корабль хранителей. Когда мы с Тором возвращались в «Приют пьянчуги», я настояла на том, чтобы мы заблаговременно расстались: я не хотела, чтобы его увидели со мной вместе. Теперь тоже он выскользнул из гостиницы и направился к пристани один». Других способов обеспечить его безопасность я придумать не могла, но мы оба знали, что такая предосторожность в лучшем случае дает нам лишь призрачную надежду. Я не хотела, чтобы Тор сопровождал нас на «Гордость хранителей», но он не послушался, возможно, потому, что видел, как мало у меня осталось сил, как нуждалась я в его поддержке. Мы договорились, что встретимся уже на корабле; помочь мне переправить туда Флейм должен был престолонаследник Бетани.
Вахту на «Гордости хранителей» несла женщина с крючковатым носом, сильно ее портившим. Она, конечно, прибегла к силв-магии, чтобы нос казался хорошенькой пуговкой, и встреча со мной лицом к лицу ее не порадовала. Носик-пуговка моему Взгляду представлялся всего лишь серебристой тенью и только привлекал внимание к недостаткам ее внешности. Женщина это прекрасно понимала. Она знала, кто я такая, и знала, что я вижу ее такой, какова она на самом деле, потому встретила нас враждебно и не хотела пускать на борт.
Я потребовала, чтобы о нашем приходе было доложено советнику Датрику, и, в конце концов, нам было позволено подняться по сходням. Впрочем, оказавшись на палубе, мы с Тором обменялись встревоженными взглядами: похоже, у хранительницы-вахтенной была и еще одна причина нас не пускать. Где-то в глубине корабля что-то охранялось сплошной стеной силв-магии; усилия, затраченные на это, должны были быть огромными, и я и представить себе не могла, ради какого груза могло потребоваться столько заклинаний.
Нас — Рэнсома, Флейм, Тора и меня — проводили в кают-компанию. Флейм шла сама, но ей приходилось тяжело опираться на руку Рэнсома. Пока мы ждали, они сидели рядом, и Рэнсом не сводил глаз с руки Флейм, что никак не могло придать ей бодрости. Тор стоял, глядя в иллюминатор, задумчивый и молчаливый. Я стала осматривать каюту. Стены были покрыты панелями, вдоль потолка тянулся резной карниз, а паркет пола был набран из ценных пород дерева. Помещение украшали картины, изображавшие буколические сценки из жизни хранителей: играющих детей, краснощеких молочниц рядом с аккуратными стогами сена, населенными до невозможности милыми мышками, или безупречно одетых горожан, их улыбающихся жен и толстощеких младенцев в чистеньких платьицах на мощеных улицах. Все это почему-то оставило у меня ощущение, будто я, давясь, съела в один присест целый горшок меда.
Минут через десять появился Датрик; он пришел один, и его синие глаза раздраженно сверкали. Взглянув на Тора, он тут же счел его недостойным внимания. Датрик не мог знать, что Тор обладает Взглядом, и, по-видимому, ни в одежде, ни в манерах жителя Разбросанных островов не оказалось ничего, что могло бы заинтересовать силва-советника. Он кивнул Рэнсому, проявив чуть больше вежливости — возможно, потому, что одежда юноши говорила о его принадлежности к богатым, если не знатным, островитянам.
Я начала рассказывать, что случилось с Флейм, и Датрик сверху вниз взглянул на нее, проявив полное равнодушие и к ее страху, и к ее красоте. Мои объяснения он резко оборвал:
— Я вижу, в чем дело, Блейз, я не слепой. К тому же этот молодой человек сегодня уже приходил и подробно, хоть и несколько несвязно, обо всем рассказывал. Однако, как я уже объяснил ему, исцеление потребовало бы больше сил, чем есть в распоряжении у какого-нибудь одного силва.
— В твоем распоряжении больше чем один, — бросила я. — Посоветуйся с остальными.
Датрик в обычном своем высокомерном стиле высоко поднял брови, но потом, поразмыслив, сделал, как я просила, и не возвращался почти час. Большую часть этого времени я размышляла о том, что заставляет меня делать врага из Датрика. Уж не заболела ли я морской лихорадкой? Что на меня нашло, что я стала грубить тому самому человеку, от которого так много зависит?
Когда Датрик вернулся, он был более любезен, но вернулся он все-таки один.
— Мы подробно обсудили ситуацию, — сказал он, глядя не на меня, а на Флейм. — Мы хотим, чтобы ты поняла: твое исцеление очень дорого нам обошлось бы. Все силы хранителей-силвов требуются для того, чтобы разделаться с дун-магией на острове. Вылечить тебя значило бы ослабить всех нас, по крайней мере, на время. Тем не менее, мы готовы тебе помочь. Однако тебе придется за это заплатить.
— Я заплачу, — тут же предложил Рэнсом, потом поспешно добавил: — Если сумма окажется в разумных пределах.
— Эту цену ты не сможешь заплатить, — ответил ему Датрик и снова взглянул на Флейм. — Мы желаем знать, где можно найти Деву Замка. Такова наша цена.
Я затаила дыхание. У меня не было сомнений: Флейм все расскажет Датрику и всякая надежда на то, что я смогу заработать на поимке беглянки, исчезнет.
Флейм молчала так долго, что Рэнсом не смог сдержаться:
