– Ты просто сумасшедшая, – сказал я.
– Я? Почему?
– Потому что ты однажды это проделала.
Блейз пожала плечами.
– Сказать по правде, я редко получала такое удовольствие. Единственное, что меня огорчило, – это что я оказалась пятнадцатой и не выиграла никакого приза. Теперь слушай меня внимательно. Ксетиана уже сказала Мортреду-Гетелреду и Флейм, что она ожидает участия в соревновании всех их приближенных, и подсластила пилюлю, пообещав большую награду тому из них, кто опередит остальных.
– Ей не придется раскошеливаться, если все они погибнут. Только с какой стати Мортреду соглашаться на такой план? Он же должен понимать, что и он сам, и Флейм на большую часть дня останутся без охраны.
– Но едва ли он встревожится: ему здесь ничего не грозит.
– Может быть, и нет. Только стоит появиться хоть одному обладающему Взглядом, и он окажется в опасности.
– Ксетиана может быть очень настойчивой. – Блейз с вызовом посмотрела на меня. Когда я ничего не сказал, она продолжала: – Она сумела задеть его гордость. Она сначала предложила людям Мортреда участвовать, потом сделала вид, будто передумала из-за того, что беспокоится за них; к тому же, сказала она, все равно никто из них не сможет справиться с таким трудным делом. Когда Мортред стал возражать, Ксетиана предложила ему пари, от которого он не смог отказаться. – Блейз усмехнулась. – Потом Ксетиана подробно все мне рассказала. Поверь, она мастерски закинула наживку.
– Какое же пари она предложила?
– Если кто-нибудь из людей Мортреда закончит состязание в первой двадцатке, первенец Гетелреда сможет жениться на дочери Ксетианы.
– И он этому поверил?!
Блейз кивнула.
– И он не заподозрил, что Ксетиана может приказать убить любого из его экс-силвов, если тот окажется близок к победе?
– По-видимому, нет. Не забывай: считается, что Ксетиана верит тому, будто Гетелред – наследник царствующего дома Дастел. Он ведь прибыл сюда в великолепных шелках, увешанный драгоценностями и в обществе Девы Замка. К тому же Ксетиане он преподнес великолепные подарки – за последние годы, когда сила стала возвращаться к нему, он со своими приспешниками успел много награбить. Мортред достаточно высокомерен, чтобы полагать, будто может купить благосклонность владычицы Ксолкаса: архипелаг ведь не играет особой роли в делах Райских островов – он слишком мал и беден. В этом Мортред оказался прав: Ксетиана действительно была польщена. Он вполне может допустить, что она захотела бы заключить союз с другим островным государством, пусть и погрузившимся в морскую пучину, благодаря браку: она достаточно безжалостна, чтобы не задумываясь разорвать свою помолвку со своим теперешним женихом.
– А как насчет закона, запрещающего браки между жителями разных островов?
– В этом-то и заключается вся прелесть ситуации: официально Дастелы больше не существуют. О, их выжившие жители-люди все еще носят говорящую о гражданстве татуировку, но на них островные законы не распространяются. Большинство дастелцев поселилось на Разбросанных островах, но они вправе жить где угодно, жениться на ком угодно и давать своим детям гражданство. Такое решение приняли правители всех островных государств, когда Дастелы погрузились в море. Это был жест милосердия в отношении пострадавших.
– У Мортреда на мочке татуировка есть?
– Нет, мочка у него отрезана. Он сказал Ксетиане, что сделал это сам еще мальчишкой в знак протеста против убийства последним монархом Дастел его семьи. Может быть, так и было. Ладно, давай вернемся к тому, что ожидает нас завтра. Две женщины из бывших силвов не смогут участвовать в состязании, потому что плохо умеют плавать. Весьма вероятно, что они останутся на «Любезном», чтобы присматривать за рабами. С ними мы разделаемся позже. Ни сам Мортред, ни Флейм участия в соревновании, конечно, не примут; они будут находиться в обществе Ксетианы и ее жениха Этрада, пока состязание не закончится. Один из дун-магов благодаря Шавелю и его воинам уже мертв.
Каждый из остающихся шестнадцати получит красный пояс, чтобы их можно было отличить от других участников.
Воины Ксетианы разместятся вдоль всего маршрута под видом распорядителей. Другие гвардейцы примут участие в состязании. Мортред этого не знает, но Ксетиана резко сократила число обычных пловцов. Она могла так сделать, потому что состязание посвящено ее помолвке, а не является традиционным ежегодным празднеством. Она хочет уменьшить риск того, что пострадают невинные.
Ее воины должны во время состязания уничтожить как можно больше дун-магов, хотя и могут нападать только на тех, кто окажется в одиночестве. Если какой-нибудь злой колдун узнает о нападении на своего сообщника, начнется массовое побоище, и поверь, увидеть такое никто не хотел бы.
Блейз поднялась и стала ходить из угла в угол. Я уже научился узнавать эту ее манеру: обдумывая свои действия, она не могла сидеть спокойно.
– Мы с Тором займем позицию на острове, который называется Коготь. Если удастся, мы разделаемся с теми дун-магами, которые еще останутся в живых, когда туда доберутся: дальнейшую часть маршрута уже могут видеть зрители, расположившиеся на крышах Барбикана, – расстояния между последними островами невелики. Среди зрителей должен быть и Мортред, а вызывать у него подозрения ни к чему.
– Почему бы не разделаться сначала с ним, а уже потом взяться за остальных?
Блейз печально усмехнулась.
– Мы можем не справиться с ним. Мортред силен, Кел… сильнее, чем мы рассчитывали. И нас с Тором он знает в лицо. Мы не сможем незаметно к нему подобраться. Поэтому нужно уничтожить как можно больше оскверненных им силвов: тогда мы добьемся хоть чего-то, прежде чем погибнем. – Она сказала это так небрежно, что было трудно поверить, что говорит она о собственной возможной смерти – и своей, и Райдера.
– А нет ли надежды, что с ним справятся воины Ксетианы? – спросил я. – При помощи стрел?
– Такое возможно, но рискованно. Он ни на минуту не расстается с бывшими хранителями и своими дун-магами, так что лучникам окружить его до начала состязания не удастся. И представь себе, что начнется, если хоть один экс-силв из его свиты избегнет смерти. Я знаю, Гилфитер, что ты так полностью и не поверил в могущество дун-магии, но, пожалуйста, прими мои слова всерьез. Колдун такой силы, как Мортред, за секунду может уничтожить этот дворец и всех, кто в нем находится. Даже его подручные достаточно опасны и могут убить тех, кто окажется с ними рядом. Нас они тоже могут уничтожить, знаешь ли… например, обрушив на нас стену.
Лучший шанс мы получим во время состязания, когда никого из приспешников Мортреда рядом не будет. Проблема заключается вот в чем: мы не можем быть уверены в поведении Флейм – как бы она не использовала свою силу против нас, если мы нападем на Мортреда. Значит, нам нужно будет как-то их разделить. Еще одна проблема – Мортред все время будет рядом с Ксетианой или ее женихом Этрадом, а ведь ему потребуется лишь несколько секунд – секунд! – прежде чем он умрет, чтобы убить всех вокруг. Ты ведь врач, ты знаешь, что, даже получив арбалетгый болт в сердце, человек еще какое-то время живет. Смерть Мортреда должна быть мгновенной, и Ксетиане в этот момент не следует находиться рядом. Мы все еще спорим с владычицей, как нам этого добиться. Терять жениха она тоже не хочет, так что нам нужно проделать все так, чтобы никто, кроме Мортреда, не погиб.
